– Да помилуй, где же такое видано – ничего не позволить, а потом еще слупить бакшиш!
Новость об устроившихся где-то неподалеку предприимчивых сестренках Болховитинова не заинтересовала, и скоро он вообще про них забыл. Но потом среди работающих на трассе все-таки встретил несколько русских ребят – их, оказалось, забрали от бауэров тут неподалеку. Организованную Риделем униформу тодтовца он носить избегал, обычно ходил в штатском, и ребята относились к нему по-свойски – даже не стали особенно интересоваться, почему он тут вроде как бы руководит. Не вдаваясь в объяснения, сам он сказал просто, что сюда его тоже направили по трудповинности.
Так вот, название этого городка – Калькар – снова всплыло однажды в разговоре, когда он поинтересовался, много ли наших было там, где они работали раньше, и были ли среди них девушки. Девчат, сказали ему, тут вагон и маленькая тележка – работают во всех кулацких дворах, где по три-четыре, а где и побольше.
– С дому-то брали всех одинаково, не разбирали, – добавил один хлопец, – а тут, конечно, распределять стали по-разному. Нас больше гнали на производство, ну а девчат все-таки куда полегче – в прислуги многих взяли, а других по бауэрам.
– На производстве они бы сразу концы поотдавали, – подтвердил другой. – Я в литейном цеху работал – чуть не сдох, хорошо, разбомбить успели, а иначе...
– Возле Калькара, во где этих девок навалом! Ходили мы туда раз в выходной, не помню, как село называется.
– Калькар? – переспросил Болховитинов. – Там, мне говорили, в гостинице какие-то две грузинки – сестры, что ли. Не знаете?
– Это которая возле железной дороги? Ну, знаю, «Цум Риттер», там эти – как их – Анька и... как же меньшую-то...
– Только не грузинки они вовсе, – перебил другой, – с Краснодара обе, ну точно тебе говорю!
Тут разговор прервался – в нескольких местах вдоль трассы одновременно начали завывать маленькие ручные сирены, люди побежали, прыгая кто в канаву, кто в достаточно уже заглубленные участки рва. Расчет установленного рядом четырехствольного двадцатимиллиметрового автомата – мальчишки в серых мундирах зенитчиков с повязками «Гитлер-Югенд» на рукаве – засуетились вокруг своей пушчонки, разворачивая ее навстречу стремительно, над самой землей приближающемуся самолету. Но не успели – тот проревел над головами, показав сине-белую звезду на одном крыле и большие черные буквы USAF на другом, и круто пошел вверх. Мальчишек-зенитчиков рабочие боялись больше, чем американских «мустангов»; те наведывались каждый день, но пока мирно, а что будет, если по ним откроют огонь, предсказать было трудно. К счастью, флакхельферы никогда не успевали изготовиться к бою (а может, и они тоже были не такие дураки).
А в Калькар все-таки надо будет съездить, подумал Болховитинов. Почем знать? Если там в округе много девушек работает у крестьян, наверняка все уже друг друга знают – может быть, что-то слышали... Бывают ведь самые невероятные случайности!
Но выкроить время на поездку – хотя и недальнюю – все не удавалось. С ухудшением общей обстановки в этом секторе Западного фронта оборонительные работы приказано было вести форсированными темпами, чуть ли не каждый день приезжало какое-то начальство, то военное, то партийные «золотые фазаны», и хотя толку от этих посещений не было никакого, оказаться не на месте во время очередной инспекции было бы, конечно, нежелательно. Риделю намекнули, что не исключен визит самого гаулейтера Тербовена – причем явиться он может даже инкогнито.
А обстановка на фронте действительно становилась для немцев все более угрожающей. Почти вся Бельгия была уже в руках союзников; англичане, без единого выстрела освободив Брюссель, подступали к Антверпену и кое-где – по слухам – вклинились уже на территорию Нидерландов.
Немцы в ответ усилили «атаки возмездия» по Лондону. Пусковые установки были размещены за Рейном, и косые столбы белого дыма то и дело вырастали на горизонте – по одному, по два, иногда по нескольку сразу. «Фау» взлетали под углом градусов в сорок пять, потом, разогнавшись, переставали дымить и – если удавалось проследить взглядом – становились похожими на обычный самолет. Как-то одна из них, разладившись сразу после запуска, стала быстро терять высоту, пролетела довольно низко над трассой работ – остроносая сигара с короткими прямыми крыльями и какой-то горизонтальной трубой на хвостовом стабилизаторе, она издавала громкий пульсирующий звук, напоминающий работу двухтактного мотора без глушителя. Километрах в полутора «чудо-оружие» приземлилось на открытом пастбище, пропахав фюзеляжем длинную темную борозду; кое-кто из любопытных собрался было туда – смотреть, но там вдруг рвануло так, что земля ощутимо качнулась под ногами. Пожилой немец, стоявший рядом с Болховитиновым, уважительно поднял палец.
– О! – сказал он. – Не меньше тонны! Теперь томми сами получают на голову такие подарки – жаль, что не долетел этот. Но сейчас есть и еще более мощные, «фау-два», это нечто совсем другое!
Да, газеты писали и о второй модели «оружия возмездия», против которой бессильна любая противовоздушная оборона («фау-1» англичане научились сбивать довольно успешно, истребители встречали и просто расстреливали их над Северным морем). Новая ракета якобы летит с фантастической скоростью и поражает цель вертикально из стратосферы. Дьявольская, видно, штука; хорошо, что немцы раньше ее не придумали, теперь-то едва ли успеют воспользоваться своим изобретением в полную силу.
В субботу шестнадцатого сентября опять была очередная инспекция, народу понаехало много – ходили, разглядывали груды разрытой глины с таким сосредоточенным видом, будто здесь возводилась по меньшей мере «Линия Зигфрида». Непонятно было, действительно ли они верят, что англичан можно будет задержать с помощью подобных «укреплений», или все это уже превращалось в явный блеф, имитацию некоей полезной деятельности. Ридель был убежден, что именно так дело и обстоит.
– В чем главная слабость нацистской системы? – рассуждал он. – Их мнимое «единомыслие» порождено страхом каждого, что твоя мысль – если ты ее выскажешь – может не понравиться наверху. Война давно проиграна, но кто из фельдмаршалов отважится заявить об этом прямо и открыто? Так и с этим нашим землеройством, ни у кого не хватит духу сказать, что все это чушь собачья и напрасная затрата труда. Напротив, все делают вид, что не покладая рук обеспечивают обороноспособность рейха! Кстати, если ты хотел навестить черкесских красоток, советую сделать это завтра. В воскресенье, да еще после сегодняшней генеральной инспекции, точно уж никто не явится. Я тогда побуду здесь, отдохну от любвеобильной вдовы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164