— Вы взяли конверт у Анинга?
Я был уверен, что звонит Олаф, он наверняка обыскался меня. Времени было больше трех, а…
— Кто это говорит? — спросил я, не понимая, о чем идет речь.
— Вы взяли конверт у Анинга?
— Кто это?
— Меня зовут Патрик Грин.
— Это вы мне подбросили записку в машину?
— Я. Мне необходимо с вами поговорить. Это в ваших интересах.
— Вы знаете, что лежало в конверте?
— Знаю. Я много чего знаю. А разве вы не вскрывали его?
— Не успел. Его стащили. Что там?
— Мы поговорим, когда вы приедете ко мне.
От Санта-Моники всего сорок миль до Солромара, спуститесь по проселочной дороге к морю. Внизу рыбачий поселок. Спросите Пата. Там меня каждая собака знает. Жду вас.
— О'кей.
— Поторопитесь.
После этих слов он положил трубку. Ну, вот и прекрасно. Нет необходимости разыскивать его. Сам нашелся.
Солнце уже утопало в океане, когда я добрался до места. Песчаный пляж у склона гор, вдоль берега узкой полосой вытянулось небольшое селение. Я остановил машину у края дороги, чтобы не завязнуть в песке. До ближайших домов было ярдов триста, не больше.
По пути мое внимание привлек баркас, врезавшийся в берег. Несколько мужчин в холщовых робах выгружали из него безжизненное тело. Малорадостное зрелище. Случайная смерть или преднамеренная, шальная волна или самоубийство? Я отвернулся и ускорил шаг. На крыльце ближайшей хибары стояла женщина. Когда я приблизился к ней, она бросила на меня мимолетный взгляд и кивнула в сторону баркаса.
— Еще одного выловили. Господи, что за напасть такая!
Чтобы как-то начать разговор, я сочувственно поддакнул:
— И часто случаются подобные несчастья?
— Не редкость. А тут на днях Пат выловил из горной речушки утопленника, так того и узнать-то было невозможно…
— Вы сказали — Пат?
— Ну да. Они иногда ходят туда на лодках за форелью.
— Вы говорите о Патрике Грине?
— Ну о ком же еще? — удивилась она.
— Утопленника нашли у мыса Орт-Хис?
— Да. Значит, он вам уже рассказывал?
Я пропустил вопрос мимо ушей.
— А где он сейчас?
— У себя, наверное.
— А где его хижина?
Ее нарисованные брови подскочили вверх.
— У вас что-то с памятью, молодой человек. Вы же днем были у него. Да как днем — часа полтора назад!
Теперь я этому уже не удивлялся.
— Вылетело из головы. Извините. У вас тут все дома одинаковые.
— Ну да ладно, повторю. Дойдете до конца и упретесь в утес. Крайняя слева будет хижина Пата. Крыша у нее зеленая, а у остальных голубая. Не ошибетесь. Запомнили?
— Да. Теперь уже не забуду. Всего хорошего.
Спиной я чувствовал, что она смотрит мне вслед.
Одно обстоятельство меня расстроило. Я предполагал, что вместо меня появляется мой двойник — Пат. Теперь эта версия отпадала. Двойник сегодня разыскивал себя самого. Но теперь во всяком случае я выясню у Грина все. Он сам меня вызвал, значит, ему есть что мне сказать.
Домик бывшего шофера не отличался от остальных. Разве что цветом крыши. Я открыл калитку, прошел по тропинке и поднялся на крыльцо. Входная дверь была распахнута настежь, но я все же постучал. Никто не ответил. В прихожей было темно. Я вошел и почти сразу натолкнулся на следующую дверь. Она скрипнула и отворилась.
Я шагнул внутрь.
Светлая комната, открытые окна, раскиданная мебель и… он висел на крючке от люстры, а под ногами валялся выбитый стул. От такого зрелища сразу в себя не придешь. Ноги у меня подкосились, и я сполз по стене на пол. Так и просидел минут двадцать, не в силах оторваться от страшной картины. Взяв себя, наконец, в руки, я встал и неуверенной походкой подошел к несчастному. Тошнота подступила к горлу, но я превозмог себя и осмотрел тело. Сомнений не было: это тот самый человек, которого Олаф мне показывал на фотографиях и называл Сэдом Марчесом. Буквально два часа назад он мне звонил и просил приехать. Он должен был ждать меня, а тут… Следов насилия я не заметил. Пат Грин был одет в черную рубашку и голубые холщовые брюки. Я рванул его рубаху снизу до ворота и осмотрел правое плечо. Шрам ярко выделялся на побелевшей коже. Ниже локтей я заметил красные рубцы. Значит, это не самоубийство. Когда его сунули в петлю, он был уже связан. Я снял перчатку и дотронулся до руки Грина. Она была еще теплой, смерть наступила совсем недавно. Стоп! Женщина сказала мне, что кто-то спрашивал его часа полтора назад… Человек, который разыгрывает роль моего двойника, постоянно опережает меня, я плетусь следом и пожинаю плоды его работы. Нет сомнения, это он позаботился о Грине. Надо уходить, здесь мне делать больше нечего. Мои ноги, словно налитые свинцом, еле передвигались. Я прошел через поселок и у окраины опять наткнулся на ту женщину. Она стояла у калитки и курила.
— Ну что, нашли Пата?
— Его нет дома, — буркнул я.
— Не может быть такого. Я сама видела, как он возвращался домой часа два назад.
— Возможно, он опять ушел.
— А почему же я его не заметила?
— Наверное, он пошел в другую сторону.
— Сквозь сопку?
Что я мог ей ответить?… Миновав пляж, я вышел к дороге, где стояла моя машина. Рядом на песке сидел какой-то парень лет двадцати, весь всклокоченный, в обносках с чужого плечи. Он не спускал с меня глаз, жуя спичку.
— Эй, приятель, это вяша машина? — он ткнул грязным пальцем в «кадиллак».
— Моя. Что дальше?
— Подбросьте меня до города. Я ногу пропорол. Не беспокойтесь, я не испачкаю ваши сиденья.
Он встал и развязной походкой направился ко мне, отряхивая песок с ягодиц.
Ясно было, что нога его в полном порядке.
Мне пришла в голову мысль, что сидеть за рулем в таком состоянии мне не следует.
— Ты водишь машину?
— Еще как! — обрадовался он и ускорил шаг.
Я достал ключи и бросил ему.
— Садись за руль. В городе выйдешь.
— О'кей, дядя. Я понятливый.
Он сел за руль, а я устроился на заднем сиденье. У меня появилась возможность по дороге к городу обдумать случившееся.
Парень включил двигатель, на секунду замер и неожиданно завопил диким голосом, затем дернулся, прохрипел что-то непонятное и, откинувшись на сиденье, застыл. Голова запрокинулась, глаза расширились и остекленели. Я рванулся вперед и оцепенел. По ногам парня вверх, извиваясь, ползла королевская кобра, шипя и раздувая зоб. Ее раздвоенный язычок сверкал, как молния. Я не в силах был пошевелиться. Сколько времени прошло, не знаю, но инстинкт сработал, когда змея уже ползла по груди несчастного бродяги.
Я рванул ручку дверцы и пулей выскочил из машины. Я не бежал, а летел, ничего не соображая и не оглядываясь. Перед глазами мелькал кустарник, ветки деревьев хлестали по лицу, но я бежал, пока не выдохся и не рухнул на землю. В глазах поплыли круги, и я потерял сознание.
2
Очнулся я, когда было уже темно. Меня всего трясло, земля слишком холодна, чтобы валяться на ней в разгар осени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Я был уверен, что звонит Олаф, он наверняка обыскался меня. Времени было больше трех, а…
— Кто это говорит? — спросил я, не понимая, о чем идет речь.
— Вы взяли конверт у Анинга?
— Кто это?
— Меня зовут Патрик Грин.
— Это вы мне подбросили записку в машину?
— Я. Мне необходимо с вами поговорить. Это в ваших интересах.
— Вы знаете, что лежало в конверте?
— Знаю. Я много чего знаю. А разве вы не вскрывали его?
— Не успел. Его стащили. Что там?
— Мы поговорим, когда вы приедете ко мне.
От Санта-Моники всего сорок миль до Солромара, спуститесь по проселочной дороге к морю. Внизу рыбачий поселок. Спросите Пата. Там меня каждая собака знает. Жду вас.
— О'кей.
— Поторопитесь.
После этих слов он положил трубку. Ну, вот и прекрасно. Нет необходимости разыскивать его. Сам нашелся.
Солнце уже утопало в океане, когда я добрался до места. Песчаный пляж у склона гор, вдоль берега узкой полосой вытянулось небольшое селение. Я остановил машину у края дороги, чтобы не завязнуть в песке. До ближайших домов было ярдов триста, не больше.
По пути мое внимание привлек баркас, врезавшийся в берег. Несколько мужчин в холщовых робах выгружали из него безжизненное тело. Малорадостное зрелище. Случайная смерть или преднамеренная, шальная волна или самоубийство? Я отвернулся и ускорил шаг. На крыльце ближайшей хибары стояла женщина. Когда я приблизился к ней, она бросила на меня мимолетный взгляд и кивнула в сторону баркаса.
— Еще одного выловили. Господи, что за напасть такая!
Чтобы как-то начать разговор, я сочувственно поддакнул:
— И часто случаются подобные несчастья?
— Не редкость. А тут на днях Пат выловил из горной речушки утопленника, так того и узнать-то было невозможно…
— Вы сказали — Пат?
— Ну да. Они иногда ходят туда на лодках за форелью.
— Вы говорите о Патрике Грине?
— Ну о ком же еще? — удивилась она.
— Утопленника нашли у мыса Орт-Хис?
— Да. Значит, он вам уже рассказывал?
Я пропустил вопрос мимо ушей.
— А где он сейчас?
— У себя, наверное.
— А где его хижина?
Ее нарисованные брови подскочили вверх.
— У вас что-то с памятью, молодой человек. Вы же днем были у него. Да как днем — часа полтора назад!
Теперь я этому уже не удивлялся.
— Вылетело из головы. Извините. У вас тут все дома одинаковые.
— Ну да ладно, повторю. Дойдете до конца и упретесь в утес. Крайняя слева будет хижина Пата. Крыша у нее зеленая, а у остальных голубая. Не ошибетесь. Запомнили?
— Да. Теперь уже не забуду. Всего хорошего.
Спиной я чувствовал, что она смотрит мне вслед.
Одно обстоятельство меня расстроило. Я предполагал, что вместо меня появляется мой двойник — Пат. Теперь эта версия отпадала. Двойник сегодня разыскивал себя самого. Но теперь во всяком случае я выясню у Грина все. Он сам меня вызвал, значит, ему есть что мне сказать.
Домик бывшего шофера не отличался от остальных. Разве что цветом крыши. Я открыл калитку, прошел по тропинке и поднялся на крыльцо. Входная дверь была распахнута настежь, но я все же постучал. Никто не ответил. В прихожей было темно. Я вошел и почти сразу натолкнулся на следующую дверь. Она скрипнула и отворилась.
Я шагнул внутрь.
Светлая комната, открытые окна, раскиданная мебель и… он висел на крючке от люстры, а под ногами валялся выбитый стул. От такого зрелища сразу в себя не придешь. Ноги у меня подкосились, и я сполз по стене на пол. Так и просидел минут двадцать, не в силах оторваться от страшной картины. Взяв себя, наконец, в руки, я встал и неуверенной походкой подошел к несчастному. Тошнота подступила к горлу, но я превозмог себя и осмотрел тело. Сомнений не было: это тот самый человек, которого Олаф мне показывал на фотографиях и называл Сэдом Марчесом. Буквально два часа назад он мне звонил и просил приехать. Он должен был ждать меня, а тут… Следов насилия я не заметил. Пат Грин был одет в черную рубашку и голубые холщовые брюки. Я рванул его рубаху снизу до ворота и осмотрел правое плечо. Шрам ярко выделялся на побелевшей коже. Ниже локтей я заметил красные рубцы. Значит, это не самоубийство. Когда его сунули в петлю, он был уже связан. Я снял перчатку и дотронулся до руки Грина. Она была еще теплой, смерть наступила совсем недавно. Стоп! Женщина сказала мне, что кто-то спрашивал его часа полтора назад… Человек, который разыгрывает роль моего двойника, постоянно опережает меня, я плетусь следом и пожинаю плоды его работы. Нет сомнения, это он позаботился о Грине. Надо уходить, здесь мне делать больше нечего. Мои ноги, словно налитые свинцом, еле передвигались. Я прошел через поселок и у окраины опять наткнулся на ту женщину. Она стояла у калитки и курила.
— Ну что, нашли Пата?
— Его нет дома, — буркнул я.
— Не может быть такого. Я сама видела, как он возвращался домой часа два назад.
— Возможно, он опять ушел.
— А почему же я его не заметила?
— Наверное, он пошел в другую сторону.
— Сквозь сопку?
Что я мог ей ответить?… Миновав пляж, я вышел к дороге, где стояла моя машина. Рядом на песке сидел какой-то парень лет двадцати, весь всклокоченный, в обносках с чужого плечи. Он не спускал с меня глаз, жуя спичку.
— Эй, приятель, это вяша машина? — он ткнул грязным пальцем в «кадиллак».
— Моя. Что дальше?
— Подбросьте меня до города. Я ногу пропорол. Не беспокойтесь, я не испачкаю ваши сиденья.
Он встал и развязной походкой направился ко мне, отряхивая песок с ягодиц.
Ясно было, что нога его в полном порядке.
Мне пришла в голову мысль, что сидеть за рулем в таком состоянии мне не следует.
— Ты водишь машину?
— Еще как! — обрадовался он и ускорил шаг.
Я достал ключи и бросил ему.
— Садись за руль. В городе выйдешь.
— О'кей, дядя. Я понятливый.
Он сел за руль, а я устроился на заднем сиденье. У меня появилась возможность по дороге к городу обдумать случившееся.
Парень включил двигатель, на секунду замер и неожиданно завопил диким голосом, затем дернулся, прохрипел что-то непонятное и, откинувшись на сиденье, застыл. Голова запрокинулась, глаза расширились и остекленели. Я рванулся вперед и оцепенел. По ногам парня вверх, извиваясь, ползла королевская кобра, шипя и раздувая зоб. Ее раздвоенный язычок сверкал, как молния. Я не в силах был пошевелиться. Сколько времени прошло, не знаю, но инстинкт сработал, когда змея уже ползла по груди несчастного бродяги.
Я рванул ручку дверцы и пулей выскочил из машины. Я не бежал, а летел, ничего не соображая и не оглядываясь. Перед глазами мелькал кустарник, ветки деревьев хлестали по лицу, но я бежал, пока не выдохся и не рухнул на землю. В глазах поплыли круги, и я потерял сознание.
2
Очнулся я, когда было уже темно. Меня всего трясло, земля слишком холодна, чтобы валяться на ней в разгар осени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39