Ох, ну и нахальный… Говорит: жалуйся, всю семью тогда пересажаем. Мол, прокурор обещал… Ох, ну милиция пошла.
— Не милиция, а прокуратура. Кстати, почему вы решили, что они из прокуратуры? — спросил Мартынов, усаживаясь на стул.
— Документ показали.
— Такой? — Косарев продемонстрировал свое удостоверение.
— Похож, но фотография с другой стороны была.
— Ясно. Как они выглядели?
Женщина нехотя и довольно сумбурно описала визитеров.
Больше ничего заслуживающего внимания узнать не удалось.
— А где сын может быть?
— Когда муж в рейсе, он от рук совсем отбивается. У Соболева своего. Или у Мухтара Гулиева. Да что он натворил-то?
— Ничего страшного. Просто поговорить надо. Если появится — вот телефон. Пусть позвонит. Ему самому лучше будет…
Косарев опять с трудом завел двигатель и тронул «БМП» с места. Прямо под колеса кидалась ребятня, которая гоняла по двору, так что приходилось ехать осторожно.
— «Таинственные соперники — тайна пещеры Лихтвейса», — так, кажется, говаривал Остап Бендер? — Мартынов заразительно зевнул. — Кто они такие? И чего квартиру перерыли ?
— Что не из прокуратуры — это несомненно, — сказал Косарев.
— Двигаем на «Госконюшню» к Гулиеву. Может, из него чего вытянем…
Дом Гулиева выглядел чрезвычайно запущенным. Косарев распахнул калитку, на него, заливаясь злобным лаем, рванулась с цепи большая грязно-белая дворняга. Затем на пороге появилась черноволосая, в безвкусном цветастом платье толстая женщина. Хмурому выражению ее лица вполне соответствовал синяк под левым глазом.
— Чего собаку пугаешь?
— Поговорить надо. Милиция, — Косарев продемонстрировал удостоверение.
Красная книжечка смутила хозяйку дома лишь на миг. В ее глазах даже мелькнул испуг, но она быстро взяла себя в руки и звонко завопила:
— Ну и че? Ты энтот, как его — ордер неси, тогда заходь. А сейчас нечего собачонку пугать!
Косарев зашел за калитку, собака вновь с лаем рванулась на него, но достать не могла из-за короткой цепи.
— Слышь, хозяйка, — ледяным голосом произнес он. — Убери своего волкодава, не то пристрелю его к чертовой матери. И не наглей — не то другой разговор будет.
В этом человеке, которого Нинка видела впервые, было нечто пугающее и не вызывавшее желания встречаться с ним вновь. От него исходила сковывающая холодная энергия.
«Прям Кашпировский», — подумала она и недовольно махнула пухлой рукой, которую стягивал дешевый браслетик:
— Ладно, проходите.
В тесном коридорчике Нинка протиснулась бочком в комнату, пытаясь что-то заслонить от гостей. Косарев рассмотрел наполненную мутной жидкостью двадцатилитровую бутыль. Наверняка самогон. Это объясняло недружелюбный прием, оказанный милиции.
— Где мужик твой? — спросил Косарев, быстро и бесцеремонно осмотревший все помещение. Он уселся на шатающийся стул в крохотной кухне с облупившейся краской на стенах И потолке. Прямо над раковиной с яркого плаката томно взирала полуголая Мадонна.
— Кто ж знает, где муженек мой, — непривычно вежливо и спокойно, сама удивляясь себе, произнесла Нинка. — Он же дурной. Прибежал к нему этот Севка шебутной, прям посреди ночи поднял, вместе и отвалили. Больше их не видела… Сразу он всем понадобился. Тут двое каких-то паскудников приходили. Тоже Мухтара искали.
— Один огромный, на обезьяну похож, другой смазливый, в кожаной куртке, в золоте? — подал голос Мартынов, продолжавший позевывать.
— Ну да, милиция все знает, — Нинкин голос теперь был заискивающим и угодливым.
— Где все-таки муженек твой может быть?
— Или у Соболева, или у девок своих. Кобель же. У Лидки, а может, еще у кого. Что я их, всех, что ли, знаю? Интереса нет.
Задав еще несколько вопросов, Косарев встал. В коридорчике он рукой смахнул с полки бутыль, успев отскочить, чтобы не забрызгаться. Усмехнувшись, пожал плечами.
— Неудобно получилось…
Глава двадцать пятая
СЛЕД ДЛЯ БРАТВЫ
— Гвоздь, тут проблемы, — сказал Матрос.
— Ну.
— Из Москвы рок-группа «Бархан» на гастроли приезжает.
Братва подмосковная просила встретить, досуг организовать. Их по всей России уважают.
— Рок-группа? — переспросил Гвоздь, снимая Полосатика с колен.
— Ага. Хорошая группа. Душевные песни поют. Молодняк дохнет по ней.
— «Бархан»?
— Ага.
— Слушай, ты, полудурочный, — Гвоздь встал и подошел к сидящему в кресле Матросу, наклонился над ним. — Ты в шоу-мены решил пойти? Я тебя отпущу. Через морг.
— Да я ничего, Гвоздь, просто братва просила…
— Где «порошок»? Где мальчишка?.: Я тебе такой концерт устрою, поганец! Матрос побледнел.
— Когда будет товар?
— Мы ищем. Ты же знаешь.
— Быстрее ищите. У тебя десятки уродов под ружьем. Они что, только и умеют, что мышцы качать и пиво немецкое в банях жрать?! Ты знаешь, какой день сегодня?
— Вторник?
— А ты знаешь, сколько нам времени осталось до передачи товара?
— Немного.
— А ты знаешь, что до этого времени мы нигде столько «порошка» на замену не найдем?
— Но мы же не виноваты. Можно все стрелки на азеров перевести. Они товар не доставили.
— Умно-то как… Матрос, твоя вина во всем. Ты мастера убил. Тебе отвечать. А как отвечают у меня — ты знаешь.
— Но…
— Матрос. Работай. Землю носом рой. В горло вцепляйся. Но чтобы «порошок» был.
Матрос напряженно думал. Выбить деньги у несговорчивых фраеров, провернуть лихое дело — тут у него шарики в голове крутятся. Но как найти человека в Апрельске? Лезть в каждый подвал и квартиру? А если двинул Сева в областной центр, сюда, чтобы раствориться среди полутора миллионов человек? Ехать-то недалеко, пятнадцать километров. Или подался в дальние края? Да и при нем ли записная книжка? Есть ли еще способ найти эту Серафиму, о которой ровным счетом ничего не известно.
— Осторожнее! — прикрикнул Киборг. — Еще одну тачку хочешь расколотить?
— Плевать, — зло кинул Матрос, сбрасывая скорость,
— И нас убьешь.
— Тоже плевать. Все равно нас Гвоздь порешит.
— Думаешь?
— Или мы его…
— Да ты чего?
— А ты не видишь, что с ним? Он же никогда голоса не повышал, даже когда с грузинами в зоне на Дальнем Востоке крутой разбор шел. Они горячились, финаря-ми трясли, а у Гвоздя ни один мускул не дрогнул. Где теперь они, те смельчаки? Гвоздь — это кобра ядовитая. Ты его еще не знаешь.
— Ладно тебе тоску наводить, — скривился Киборг, сжимая пудовый кулачище, одним ударом которого мог бы уложить трех Гвоздей.
— Я не навожу. Она сама идет, тоска.
— Гвоздь прав — искать надо.
— А мы не искали?
Матрос размножил фотографии Севы и Гулиева, снял с точек людей и послал на поиски, перекрыл автостанции, вокзалы, аэропорт. В лучших традициях вестернов пообещал за них награду. Подключил сыскарей из «Барса» — там работало несколько бывших ментов, которые толк в этом деле знали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Не милиция, а прокуратура. Кстати, почему вы решили, что они из прокуратуры? — спросил Мартынов, усаживаясь на стул.
— Документ показали.
— Такой? — Косарев продемонстрировал свое удостоверение.
— Похож, но фотография с другой стороны была.
— Ясно. Как они выглядели?
Женщина нехотя и довольно сумбурно описала визитеров.
Больше ничего заслуживающего внимания узнать не удалось.
— А где сын может быть?
— Когда муж в рейсе, он от рук совсем отбивается. У Соболева своего. Или у Мухтара Гулиева. Да что он натворил-то?
— Ничего страшного. Просто поговорить надо. Если появится — вот телефон. Пусть позвонит. Ему самому лучше будет…
Косарев опять с трудом завел двигатель и тронул «БМП» с места. Прямо под колеса кидалась ребятня, которая гоняла по двору, так что приходилось ехать осторожно.
— «Таинственные соперники — тайна пещеры Лихтвейса», — так, кажется, говаривал Остап Бендер? — Мартынов заразительно зевнул. — Кто они такие? И чего квартиру перерыли ?
— Что не из прокуратуры — это несомненно, — сказал Косарев.
— Двигаем на «Госконюшню» к Гулиеву. Может, из него чего вытянем…
Дом Гулиева выглядел чрезвычайно запущенным. Косарев распахнул калитку, на него, заливаясь злобным лаем, рванулась с цепи большая грязно-белая дворняга. Затем на пороге появилась черноволосая, в безвкусном цветастом платье толстая женщина. Хмурому выражению ее лица вполне соответствовал синяк под левым глазом.
— Чего собаку пугаешь?
— Поговорить надо. Милиция, — Косарев продемонстрировал удостоверение.
Красная книжечка смутила хозяйку дома лишь на миг. В ее глазах даже мелькнул испуг, но она быстро взяла себя в руки и звонко завопила:
— Ну и че? Ты энтот, как его — ордер неси, тогда заходь. А сейчас нечего собачонку пугать!
Косарев зашел за калитку, собака вновь с лаем рванулась на него, но достать не могла из-за короткой цепи.
— Слышь, хозяйка, — ледяным голосом произнес он. — Убери своего волкодава, не то пристрелю его к чертовой матери. И не наглей — не то другой разговор будет.
В этом человеке, которого Нинка видела впервые, было нечто пугающее и не вызывавшее желания встречаться с ним вновь. От него исходила сковывающая холодная энергия.
«Прям Кашпировский», — подумала она и недовольно махнула пухлой рукой, которую стягивал дешевый браслетик:
— Ладно, проходите.
В тесном коридорчике Нинка протиснулась бочком в комнату, пытаясь что-то заслонить от гостей. Косарев рассмотрел наполненную мутной жидкостью двадцатилитровую бутыль. Наверняка самогон. Это объясняло недружелюбный прием, оказанный милиции.
— Где мужик твой? — спросил Косарев, быстро и бесцеремонно осмотревший все помещение. Он уселся на шатающийся стул в крохотной кухне с облупившейся краской на стенах И потолке. Прямо над раковиной с яркого плаката томно взирала полуголая Мадонна.
— Кто ж знает, где муженек мой, — непривычно вежливо и спокойно, сама удивляясь себе, произнесла Нинка. — Он же дурной. Прибежал к нему этот Севка шебутной, прям посреди ночи поднял, вместе и отвалили. Больше их не видела… Сразу он всем понадобился. Тут двое каких-то паскудников приходили. Тоже Мухтара искали.
— Один огромный, на обезьяну похож, другой смазливый, в кожаной куртке, в золоте? — подал голос Мартынов, продолжавший позевывать.
— Ну да, милиция все знает, — Нинкин голос теперь был заискивающим и угодливым.
— Где все-таки муженек твой может быть?
— Или у Соболева, или у девок своих. Кобель же. У Лидки, а может, еще у кого. Что я их, всех, что ли, знаю? Интереса нет.
Задав еще несколько вопросов, Косарев встал. В коридорчике он рукой смахнул с полки бутыль, успев отскочить, чтобы не забрызгаться. Усмехнувшись, пожал плечами.
— Неудобно получилось…
Глава двадцать пятая
СЛЕД ДЛЯ БРАТВЫ
— Гвоздь, тут проблемы, — сказал Матрос.
— Ну.
— Из Москвы рок-группа «Бархан» на гастроли приезжает.
Братва подмосковная просила встретить, досуг организовать. Их по всей России уважают.
— Рок-группа? — переспросил Гвоздь, снимая Полосатика с колен.
— Ага. Хорошая группа. Душевные песни поют. Молодняк дохнет по ней.
— «Бархан»?
— Ага.
— Слушай, ты, полудурочный, — Гвоздь встал и подошел к сидящему в кресле Матросу, наклонился над ним. — Ты в шоу-мены решил пойти? Я тебя отпущу. Через морг.
— Да я ничего, Гвоздь, просто братва просила…
— Где «порошок»? Где мальчишка?.: Я тебе такой концерт устрою, поганец! Матрос побледнел.
— Когда будет товар?
— Мы ищем. Ты же знаешь.
— Быстрее ищите. У тебя десятки уродов под ружьем. Они что, только и умеют, что мышцы качать и пиво немецкое в банях жрать?! Ты знаешь, какой день сегодня?
— Вторник?
— А ты знаешь, сколько нам времени осталось до передачи товара?
— Немного.
— А ты знаешь, что до этого времени мы нигде столько «порошка» на замену не найдем?
— Но мы же не виноваты. Можно все стрелки на азеров перевести. Они товар не доставили.
— Умно-то как… Матрос, твоя вина во всем. Ты мастера убил. Тебе отвечать. А как отвечают у меня — ты знаешь.
— Но…
— Матрос. Работай. Землю носом рой. В горло вцепляйся. Но чтобы «порошок» был.
Матрос напряженно думал. Выбить деньги у несговорчивых фраеров, провернуть лихое дело — тут у него шарики в голове крутятся. Но как найти человека в Апрельске? Лезть в каждый подвал и квартиру? А если двинул Сева в областной центр, сюда, чтобы раствориться среди полутора миллионов человек? Ехать-то недалеко, пятнадцать километров. Или подался в дальние края? Да и при нем ли записная книжка? Есть ли еще способ найти эту Серафиму, о которой ровным счетом ничего не известно.
— Осторожнее! — прикрикнул Киборг. — Еще одну тачку хочешь расколотить?
— Плевать, — зло кинул Матрос, сбрасывая скорость,
— И нас убьешь.
— Тоже плевать. Все равно нас Гвоздь порешит.
— Думаешь?
— Или мы его…
— Да ты чего?
— А ты не видишь, что с ним? Он же никогда голоса не повышал, даже когда с грузинами в зоне на Дальнем Востоке крутой разбор шел. Они горячились, финаря-ми трясли, а у Гвоздя ни один мускул не дрогнул. Где теперь они, те смельчаки? Гвоздь — это кобра ядовитая. Ты его еще не знаешь.
— Ладно тебе тоску наводить, — скривился Киборг, сжимая пудовый кулачище, одним ударом которого мог бы уложить трех Гвоздей.
— Я не навожу. Она сама идет, тоска.
— Гвоздь прав — искать надо.
— А мы не искали?
Матрос размножил фотографии Севы и Гулиева, снял с точек людей и послал на поиски, перекрыл автостанции, вокзалы, аэропорт. В лучших традициях вестернов пообещал за них награду. Подключил сыскарей из «Барса» — там работало несколько бывших ментов, которые толк в этом деле знали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47