На даче Толика Падуева была очередная светская тусовка. Матрос обожал бывать на вечеринках у Толика. Там он вырастал в собственных глазах.
Толик был заместителем главного редактора самой желтой в области газетенки с самым большим тиражом. Его длинный, с виснущей зимой на морозе соплей нос безошибочно вынюхивал скандалы и сплетни из жизни городской, по большей части культурной элиты, которые он без всякого зазрения совести тут же выносил на суд вечно падкой до подобной тухлятины общественности. Так как в городе Толик мог все — поднять ажиотаж вокруг какого-то человека, смешать его с грязью, приподнять до небес, сделать рекламу или убить репутацию, да еще имел большие связи в московских газетах и на телевидении, перед ним заискивали режиссеры, артисты, писатели и чиновники. Стервятником Толик порхал с презентации на презентацию, с юбилея на юбилей, нацепив на лицо презрительно-высокомерно-снисходительную мину, и срывал преданные улыбки от людей, которые осторожно за его спиной перешептывались о том, что такое надутое ничтожество, как Падуев, еще поискать.
В этот день Толик справлял свое тридцатидвухлетие. Он пригласил модную рок-группу, повара из лучшего городского ресторана, да еще намеревался поразить гостей костюмом «от Версачи». Его бессистемные жадные метания в мире культуры, запутанные интриги, да еще полууголовная рекламная деятельность приносили неплохой доход.
Вечер должен был доставить Матросу массу положительных эмоций. Все сливки культуры города будут лизать зад Толику.
А тот в свою очередь будет лизать зад Матросу. И тогда Матрос в очередной раз убедится в том, кто теперь при козырях, а у кого на руках одни шестерки.
Матрос небрежно, одной рукой, на девяноста километрах вел свою «девятку». На сиденье рядом с ним расположилась Лиля — референт в липовой фирме, созданной группировкой для проворачивания разных махинаций. Основные обязанности у Лили были далеки от записанных в трудовом договоре. Решать какие-то вопросы по работе она не могла в принципе, поскольку не имела для этого ни образования, ни мозгов, да и документы составляла с пятью ошибками в трех словах. Она владела другим искусством и, дабы не терять времени, продолжала совершенствоваться в нем. Томно закатывая глаза, она шарила рукой где-то между ног Толика.
— Да тише ты, — выругался он, когда пальцы Лили чересчур сильно впились в его плоть.
— Ну, котик, — томно дыша, она привалилась всем телом к нему.
— Осторожнее! — успел крикнуть он, отталкивая ее. На миг потерявшая на большой скорости управление машина вильнула. Матрос вдавил педаль тормоза, но машина пошла боком к обочине. Матрос сжал зубы, напряг ноги и впился руками в руль. Бух — машина выпрыгнула с насыпи и пролетела несколько метров, ухнула в лужу, разбрызгивая грязь и воду, накренилась опасно, едва но перевернувшись, а потом въехала в неизвестно откуда взявшуюся за городом, торчащую из земли бетонную плиту.
Ветровое стекло покрыл морозный узор — это поверхность пошла трещинами от удара. В глазах Матроса заплясали искры.
Грудь его ткнулась в руль.
— У-е, — застонал Матрос и провел по лицу ладонью. Потом ощупал ребра. К удивлению своему, он обнаружил, что почти не пострадал. Он оглянулся на Лилю, и сердце его тревожно екнуло.
— Э, Лилька, жива?
Она пошевелилась и проскулила.
— Не бойся, котик, я в порядке.
Тут-то Матрос и сорвался. Он растворил несколькими ударами ноги и плечом заклинившую дверь, вытащил Лилю из машины, бросил на мокрую от недавно прошедшего дождя траву и начал охаживать ногами.
— Шлюха! Из-за тебя все! Из-за тебя!
Устав, он уселся на бетонную плиту и, закусив губу, начал разглядывать свою искореженную новенькую «девятку».
«Скорая помощь» забрала Лилю в больницу. Переломы трех ребер были списаны на дорожно-транспортное происшествие. А Матрос начал думать, что делать с машиной.
Машины он бил постоянно. Та иномарка, на которой он встречал Гвоздя из колонии, была им давно раздолбана. После этого он умудрился разбить вчистую еще «Волгу» и прилично покалечил «Ауди», после чего ее пришлось продавать. А теперь пришла пора и «девятки».
— Никакой «зелени» не напасешься, — сетовал он Киборгу вечером за стопкой виски. — Лилька — швабра лохматая. Что теперь делать ?
— Кардана помнишь? Мастер из Апрельска. Ну, Соболев.
— Припоминаю.
— Поставит он твою тачку на колеса за треть цены.
— Это же металлолом.
— Он под нее новую угонит. Обтяпает так, комар носа не подточит. Он Айвазяну так «Волгу» сделал.
— Айвазяну?.. А что — идея…
Так у Соболева появился новый клиент.
Глава двенадцатая
ВОР У ВОРА
Погорел Бакир за просто смешную сумму — за какие-то двадцать долларов. Трудно представить, что помощник кавказского наркобарона польстится на такие деньги и хотя бы приподнимет из-за них свой зад со стула. Но так рассуждать мог человек, не знающий Бакира. Сказать, что тот был паталогически жаден — значит, не сказать ничего. Когда деньги лежат где-то в стороне, он не воспринимал это болезненно, но стоило только заслышать шелест купюры, как душа у него вскипала неудержимой, болезненной страстью. Как говорят в народе — за рубль змею оближет.
С этой героиновой поставкой с самого начала все пошло наперекосяк. Может, это его ангел-хранитель подавал недобрые знаки. На втором часу пути машина сопровождения вылетела на полосу встречного движения и врезалась в грузовик. Бакир видел, как из превратившейся в безобразные обломки «Тойоты» равнодушные санитары в белых халатах вытаскивали окровавленные тела. Гоша и Зверь были его приятелями, их связывало многое, но останавливаться и ждать, чем все закончится, Бакир не мог себе позволить.
Неудачи продолжали преследовать его и дальше — все сутки, пока продолжалась эта поездка.. То спустило колесо, то гаишник оштрафовал за превышение скорости. А когда прибыл на место, набрал нужный номер телефона, на том конце провода никто не ответил. Бакир всегда оставлял в запасе один день на непредвиденные обстоятельства. Завтра, как положено по договору, получатель должен быть на месте. Придется ждать.
Ожидание это было для него из разряда приятных…
С Серафимой Бакир познакомился в свой первый приезд в этот город. На сей раз она не удивилась, когда он утром, без звонка, возник на пороге ее дома, жарко поцеловал и оставил потрепанный чемодан. Бакир не собирался наматывать лишние километры с опасным грузом «на борту».
Бакир обожал проводить время, забывая о своих многочисленных заботах, просто бродя по городу, заходя в магазинчики, рассматривая товары, перебрасываясь словечком с незнакомыми людьми. Пока Серафима была на работе, он предался этому занятию.
День, проведенный в мелких заботах, хождениях по городу, казалось, не предвещал ничего особенного, а тем более страшного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Толик был заместителем главного редактора самой желтой в области газетенки с самым большим тиражом. Его длинный, с виснущей зимой на морозе соплей нос безошибочно вынюхивал скандалы и сплетни из жизни городской, по большей части культурной элиты, которые он без всякого зазрения совести тут же выносил на суд вечно падкой до подобной тухлятины общественности. Так как в городе Толик мог все — поднять ажиотаж вокруг какого-то человека, смешать его с грязью, приподнять до небес, сделать рекламу или убить репутацию, да еще имел большие связи в московских газетах и на телевидении, перед ним заискивали режиссеры, артисты, писатели и чиновники. Стервятником Толик порхал с презентации на презентацию, с юбилея на юбилей, нацепив на лицо презрительно-высокомерно-снисходительную мину, и срывал преданные улыбки от людей, которые осторожно за его спиной перешептывались о том, что такое надутое ничтожество, как Падуев, еще поискать.
В этот день Толик справлял свое тридцатидвухлетие. Он пригласил модную рок-группу, повара из лучшего городского ресторана, да еще намеревался поразить гостей костюмом «от Версачи». Его бессистемные жадные метания в мире культуры, запутанные интриги, да еще полууголовная рекламная деятельность приносили неплохой доход.
Вечер должен был доставить Матросу массу положительных эмоций. Все сливки культуры города будут лизать зад Толику.
А тот в свою очередь будет лизать зад Матросу. И тогда Матрос в очередной раз убедится в том, кто теперь при козырях, а у кого на руках одни шестерки.
Матрос небрежно, одной рукой, на девяноста километрах вел свою «девятку». На сиденье рядом с ним расположилась Лиля — референт в липовой фирме, созданной группировкой для проворачивания разных махинаций. Основные обязанности у Лили были далеки от записанных в трудовом договоре. Решать какие-то вопросы по работе она не могла в принципе, поскольку не имела для этого ни образования, ни мозгов, да и документы составляла с пятью ошибками в трех словах. Она владела другим искусством и, дабы не терять времени, продолжала совершенствоваться в нем. Томно закатывая глаза, она шарила рукой где-то между ног Толика.
— Да тише ты, — выругался он, когда пальцы Лили чересчур сильно впились в его плоть.
— Ну, котик, — томно дыша, она привалилась всем телом к нему.
— Осторожнее! — успел крикнуть он, отталкивая ее. На миг потерявшая на большой скорости управление машина вильнула. Матрос вдавил педаль тормоза, но машина пошла боком к обочине. Матрос сжал зубы, напряг ноги и впился руками в руль. Бух — машина выпрыгнула с насыпи и пролетела несколько метров, ухнула в лужу, разбрызгивая грязь и воду, накренилась опасно, едва но перевернувшись, а потом въехала в неизвестно откуда взявшуюся за городом, торчащую из земли бетонную плиту.
Ветровое стекло покрыл морозный узор — это поверхность пошла трещинами от удара. В глазах Матроса заплясали искры.
Грудь его ткнулась в руль.
— У-е, — застонал Матрос и провел по лицу ладонью. Потом ощупал ребра. К удивлению своему, он обнаружил, что почти не пострадал. Он оглянулся на Лилю, и сердце его тревожно екнуло.
— Э, Лилька, жива?
Она пошевелилась и проскулила.
— Не бойся, котик, я в порядке.
Тут-то Матрос и сорвался. Он растворил несколькими ударами ноги и плечом заклинившую дверь, вытащил Лилю из машины, бросил на мокрую от недавно прошедшего дождя траву и начал охаживать ногами.
— Шлюха! Из-за тебя все! Из-за тебя!
Устав, он уселся на бетонную плиту и, закусив губу, начал разглядывать свою искореженную новенькую «девятку».
«Скорая помощь» забрала Лилю в больницу. Переломы трех ребер были списаны на дорожно-транспортное происшествие. А Матрос начал думать, что делать с машиной.
Машины он бил постоянно. Та иномарка, на которой он встречал Гвоздя из колонии, была им давно раздолбана. После этого он умудрился разбить вчистую еще «Волгу» и прилично покалечил «Ауди», после чего ее пришлось продавать. А теперь пришла пора и «девятки».
— Никакой «зелени» не напасешься, — сетовал он Киборгу вечером за стопкой виски. — Лилька — швабра лохматая. Что теперь делать ?
— Кардана помнишь? Мастер из Апрельска. Ну, Соболев.
— Припоминаю.
— Поставит он твою тачку на колеса за треть цены.
— Это же металлолом.
— Он под нее новую угонит. Обтяпает так, комар носа не подточит. Он Айвазяну так «Волгу» сделал.
— Айвазяну?.. А что — идея…
Так у Соболева появился новый клиент.
Глава двенадцатая
ВОР У ВОРА
Погорел Бакир за просто смешную сумму — за какие-то двадцать долларов. Трудно представить, что помощник кавказского наркобарона польстится на такие деньги и хотя бы приподнимет из-за них свой зад со стула. Но так рассуждать мог человек, не знающий Бакира. Сказать, что тот был паталогически жаден — значит, не сказать ничего. Когда деньги лежат где-то в стороне, он не воспринимал это болезненно, но стоило только заслышать шелест купюры, как душа у него вскипала неудержимой, болезненной страстью. Как говорят в народе — за рубль змею оближет.
С этой героиновой поставкой с самого начала все пошло наперекосяк. Может, это его ангел-хранитель подавал недобрые знаки. На втором часу пути машина сопровождения вылетела на полосу встречного движения и врезалась в грузовик. Бакир видел, как из превратившейся в безобразные обломки «Тойоты» равнодушные санитары в белых халатах вытаскивали окровавленные тела. Гоша и Зверь были его приятелями, их связывало многое, но останавливаться и ждать, чем все закончится, Бакир не мог себе позволить.
Неудачи продолжали преследовать его и дальше — все сутки, пока продолжалась эта поездка.. То спустило колесо, то гаишник оштрафовал за превышение скорости. А когда прибыл на место, набрал нужный номер телефона, на том конце провода никто не ответил. Бакир всегда оставлял в запасе один день на непредвиденные обстоятельства. Завтра, как положено по договору, получатель должен быть на месте. Придется ждать.
Ожидание это было для него из разряда приятных…
С Серафимой Бакир познакомился в свой первый приезд в этот город. На сей раз она не удивилась, когда он утром, без звонка, возник на пороге ее дома, жарко поцеловал и оставил потрепанный чемодан. Бакир не собирался наматывать лишние километры с опасным грузом «на борту».
Бакир обожал проводить время, забывая о своих многочисленных заботах, просто бродя по городу, заходя в магазинчики, рассматривая товары, перебрасываясь словечком с незнакомыми людьми. Пока Серафима была на работе, он предался этому занятию.
День, проведенный в мелких заботах, хождениях по городу, казалось, не предвещал ничего особенного, а тем более страшного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47