Этого он не хотел больше всего на свете.
Лимон четко решил для себя последний раз испытать судьбу, и если предсказанная смерть отступится от него, то уж больше не будет искушать эту милую старушку, в руки которой он передал уже достаточно жертв.
Закончив слишком глубокие копания в своих чувствах, Лимон машинально, залпом выпил рюмку зеленоватого напитка и, не почувствовав вкуса, принялся высматривать Чана. Тот, появившись в зале, сделал ему знак головой, призывавший следовать за ним.
Во дворе ресторана стояла «семьсот сороковая»
«Вольво» цвета мокрого асфальта. Чан авторитетно заявил:
— Это как раз то, что тебе необходимо. Солидно и надежно.
Лимон согласился с ним и хотел уже садиться за руль, как Чан неожиданно спросил:
— Тебе нужен план Глифады со всеми точками, контролируемыми Ходжой?
Еще только начиная разговор с китайцами, Лимон решил не просить подобного плана, чтобы не показать себя человеком неподготовленным и слабо ориентирующимся в районе, который решил подчинить своей власти. К тому же он наделся на Ику, знавшего тут все заведения наперечет.
— Спасибо. У меня есть план. Сверим, если что-нибудь не заладится, — сказал он на прощание и выехал из дворика на улицу.
Машина шла мягко, плавно и напористо. Увидев указатель на Пирей, Лимон решил, что в самый раз забрать с Пороса забаррикадировавшегося там Ику Сотириади. Всего полчаса потребовалось, чтобы он очутился на залитой светом рекламы и фонарей набережной. Подъехав к причалу, Лимон вылез из машины, и к нему тут же подбежал юноша, что-то предлагающий на греческом языке.
Лимон произнес всего два слова:
— Порос, глиссер!
— О'кей, — закивал юноша и потащил Лимона к яхтам. Там на лавочке сидели пожилые греки и играли в нарды. Увидев Лимона, встали, ожидая выгодной просьбы. Лимон жестами объяснил, что ему нужно очень быстро попасть на Порос, и, посовещавшись, греки дали указания юноше, который подбежал к красавцу катеру, стремительностью и элегантностью форм напоминавшему гоночную машину. Выложив на доску с нардами деньги, Лимон пожал руки моряков с мозолистыми ладонями и, держась за плечо парня, спрыгнул в катер.
Они неслись по вечернему морю в серебристом свете луны и в отсвете полыхающего огнями нимба, висящего над древним городом. Иногда огромными домами проплывали мимо них морские паромы и океанские лайнеры. На них весело и возбужденно бурлила жизнь, обрушивая на стремительный катер снопы света, волны музыки и порывы веселья.
Порос встретил их тихим мерцанием провинциального вечера, ютящегося в многочисленных тавернах. Лимон, привыкший с первого раза запоминать места, где он однажды побывал, безошибочно нашел таверну, в которой их несколько дней назад поджидал человек с красной шляпой в руке. Сейчас его не было. Пришлось справиться у шустрого хозяина таверны.
— Где сидит Ика?
Лицо хозяина просияло от радости. Кроме слова «Ика», он ничего не понял, но и этого было достаточно, чтобы подвести Лимона к узкой щели в стене, у самого тротуара. Наклонившись, Лимон позвал Сотириади. Тот откликнулся мгновенно. А еще через несколько минут предстал перед Лимоном в очень неприглядном виде. Немытый, заросший щетиной, с воспаленными глазами.
— Я уж не надеялся, — принялся тараторить он. — Как они меня пытались отсюда выкурить, на какие уговоры не скупились, деньги предлагали. А я на них плевал. Ты уехал, а озлобленные люди Ходжи полночи сидели в таверне и поджидали меня, чтобы продырявить из всех стволов. Вот я и забаррикадировался.
Лимон отдал должное находчивости Ики. Инстинкт самосохранения в нем был развит чрезвычайно Поэтому предать, продать, заложить, если это касалось собственной жизни, не представляло для Сотириади никакой проблемы. В сущности, ничего удивительного в этом не было, и у Лимона не дрогнула бы рука разрядить в тощую фигуру Ики обойму, как только он перестал бы быть ему нужен.
Следовало отдать должное Сотириади, тот и не сомневался в намерениях по отношению к себе любой из сторон, которой он в данный момент прислуживал. Всю свою жизненную энергию он тратил на то, чтобы, подобно зайцу, успевать перепрыгивать в подготовленные для него временные безопасные ниши.
— Поехали, — скомандовал Лимон, и они быстро уселись в катер. Обратный путь прошел под аккомпанемент непрекращающейся болтовни Ики, сетовавшего на свою жизнь и намекавшего на солидное вознаграждение, чтобы он наконец смог бы слинять навсегда в Южную Америку.
* * *
Дома их ждал ужин при свечах, накрытый стараниями Инги и Ольги на крыше виллы. Ретере было украшено разноцветными гирляндами китайских фонариков. На столе красовалось огромное блюдо мусаки — баранины, запеченной с помидорами, баклажанами и брынзой. Из ведерок со льдом торчали бутылки шампанского. Рядом стояли бутылки водки и графины с томатным соком.
Морская прогулка заметно прибавила аппетита Лимону, отметившему, что китайская еда не дает долгой сытости. О питавшемся все эти дни одним сыром Ике и говорить не приходилось.
Весело и шумно все уселись за стол. Инга и Ольга в четыре руки ухаживали за Лимоном. Ика, не обращая ни на кого внимания, обеспечивал себя сам.
— Что за праздник? — поинтересовался Лимон.
— Мы с Ингой стали самыми родными сестрами и счастливы, что обе любим одного достойного человека! Между нами воцарились мир и покой, за что и предлагаем выпить по первой! — воскликнула Ольга и бросилась целовать Ингу.
Лимон пожал плечами и молча Выпил. Ика последовал его примеру.
Ольга и Инга продолжали наперебой рассказывать об общих планах на дальнейшую жизнь. Они планировали совершить круиз по Средиземному морю и принялись уговаривать Лимона поехать с ними.
— Завтра начинается мой круиз по Глифаде, — серьезно сказал Лимон. Он практически не пил, если не считать нескольких бокалов французского шампанского «Кордон Бле». — Я беру с собой Ику и Ольгу.
Над столом повисла тишина. Сотириади втянул голову в плечи и ковырял вилкой кусок баранины.
Ольга метала взгляды то на Лимона, то на Ингу. Та отвернулась, чтобы никто не увидел вспышку злобы, исказившую ее лицо.
— Мне необходимо переговорить с княгиней.
Мы немного пройдемся вдоль берега, — ни на кого не обращая внимания, закончил Лимон и встал из-за стола. Вслед за ним поднялась Ольга.
Они спустились по лестнице, вышли из дома, обогнули его и оказались на песчаном пляже. Поскольку Лимон молчал, Ольга заговорила первой:
— Кажется, Инга расстроилась. В таких делах она всегда была рядом с тобой?
— В каких делах? — насторожился Лимон.
— Ну, сам знаешь…
— Это тебе Инга наговорила?
— А что, у меня своих глаз нет? — решила ускользнуть от ответа Ольга.
— И что же ты видишь? — сердито поинтересовался он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Лимон четко решил для себя последний раз испытать судьбу, и если предсказанная смерть отступится от него, то уж больше не будет искушать эту милую старушку, в руки которой он передал уже достаточно жертв.
Закончив слишком глубокие копания в своих чувствах, Лимон машинально, залпом выпил рюмку зеленоватого напитка и, не почувствовав вкуса, принялся высматривать Чана. Тот, появившись в зале, сделал ему знак головой, призывавший следовать за ним.
Во дворе ресторана стояла «семьсот сороковая»
«Вольво» цвета мокрого асфальта. Чан авторитетно заявил:
— Это как раз то, что тебе необходимо. Солидно и надежно.
Лимон согласился с ним и хотел уже садиться за руль, как Чан неожиданно спросил:
— Тебе нужен план Глифады со всеми точками, контролируемыми Ходжой?
Еще только начиная разговор с китайцами, Лимон решил не просить подобного плана, чтобы не показать себя человеком неподготовленным и слабо ориентирующимся в районе, который решил подчинить своей власти. К тому же он наделся на Ику, знавшего тут все заведения наперечет.
— Спасибо. У меня есть план. Сверим, если что-нибудь не заладится, — сказал он на прощание и выехал из дворика на улицу.
Машина шла мягко, плавно и напористо. Увидев указатель на Пирей, Лимон решил, что в самый раз забрать с Пороса забаррикадировавшегося там Ику Сотириади. Всего полчаса потребовалось, чтобы он очутился на залитой светом рекламы и фонарей набережной. Подъехав к причалу, Лимон вылез из машины, и к нему тут же подбежал юноша, что-то предлагающий на греческом языке.
Лимон произнес всего два слова:
— Порос, глиссер!
— О'кей, — закивал юноша и потащил Лимона к яхтам. Там на лавочке сидели пожилые греки и играли в нарды. Увидев Лимона, встали, ожидая выгодной просьбы. Лимон жестами объяснил, что ему нужно очень быстро попасть на Порос, и, посовещавшись, греки дали указания юноше, который подбежал к красавцу катеру, стремительностью и элегантностью форм напоминавшему гоночную машину. Выложив на доску с нардами деньги, Лимон пожал руки моряков с мозолистыми ладонями и, держась за плечо парня, спрыгнул в катер.
Они неслись по вечернему морю в серебристом свете луны и в отсвете полыхающего огнями нимба, висящего над древним городом. Иногда огромными домами проплывали мимо них морские паромы и океанские лайнеры. На них весело и возбужденно бурлила жизнь, обрушивая на стремительный катер снопы света, волны музыки и порывы веселья.
Порос встретил их тихим мерцанием провинциального вечера, ютящегося в многочисленных тавернах. Лимон, привыкший с первого раза запоминать места, где он однажды побывал, безошибочно нашел таверну, в которой их несколько дней назад поджидал человек с красной шляпой в руке. Сейчас его не было. Пришлось справиться у шустрого хозяина таверны.
— Где сидит Ика?
Лицо хозяина просияло от радости. Кроме слова «Ика», он ничего не понял, но и этого было достаточно, чтобы подвести Лимона к узкой щели в стене, у самого тротуара. Наклонившись, Лимон позвал Сотириади. Тот откликнулся мгновенно. А еще через несколько минут предстал перед Лимоном в очень неприглядном виде. Немытый, заросший щетиной, с воспаленными глазами.
— Я уж не надеялся, — принялся тараторить он. — Как они меня пытались отсюда выкурить, на какие уговоры не скупились, деньги предлагали. А я на них плевал. Ты уехал, а озлобленные люди Ходжи полночи сидели в таверне и поджидали меня, чтобы продырявить из всех стволов. Вот я и забаррикадировался.
Лимон отдал должное находчивости Ики. Инстинкт самосохранения в нем был развит чрезвычайно Поэтому предать, продать, заложить, если это касалось собственной жизни, не представляло для Сотириади никакой проблемы. В сущности, ничего удивительного в этом не было, и у Лимона не дрогнула бы рука разрядить в тощую фигуру Ики обойму, как только он перестал бы быть ему нужен.
Следовало отдать должное Сотириади, тот и не сомневался в намерениях по отношению к себе любой из сторон, которой он в данный момент прислуживал. Всю свою жизненную энергию он тратил на то, чтобы, подобно зайцу, успевать перепрыгивать в подготовленные для него временные безопасные ниши.
— Поехали, — скомандовал Лимон, и они быстро уселись в катер. Обратный путь прошел под аккомпанемент непрекращающейся болтовни Ики, сетовавшего на свою жизнь и намекавшего на солидное вознаграждение, чтобы он наконец смог бы слинять навсегда в Южную Америку.
* * *
Дома их ждал ужин при свечах, накрытый стараниями Инги и Ольги на крыше виллы. Ретере было украшено разноцветными гирляндами китайских фонариков. На столе красовалось огромное блюдо мусаки — баранины, запеченной с помидорами, баклажанами и брынзой. Из ведерок со льдом торчали бутылки шампанского. Рядом стояли бутылки водки и графины с томатным соком.
Морская прогулка заметно прибавила аппетита Лимону, отметившему, что китайская еда не дает долгой сытости. О питавшемся все эти дни одним сыром Ике и говорить не приходилось.
Весело и шумно все уселись за стол. Инга и Ольга в четыре руки ухаживали за Лимоном. Ика, не обращая ни на кого внимания, обеспечивал себя сам.
— Что за праздник? — поинтересовался Лимон.
— Мы с Ингой стали самыми родными сестрами и счастливы, что обе любим одного достойного человека! Между нами воцарились мир и покой, за что и предлагаем выпить по первой! — воскликнула Ольга и бросилась целовать Ингу.
Лимон пожал плечами и молча Выпил. Ика последовал его примеру.
Ольга и Инга продолжали наперебой рассказывать об общих планах на дальнейшую жизнь. Они планировали совершить круиз по Средиземному морю и принялись уговаривать Лимона поехать с ними.
— Завтра начинается мой круиз по Глифаде, — серьезно сказал Лимон. Он практически не пил, если не считать нескольких бокалов французского шампанского «Кордон Бле». — Я беру с собой Ику и Ольгу.
Над столом повисла тишина. Сотириади втянул голову в плечи и ковырял вилкой кусок баранины.
Ольга метала взгляды то на Лимона, то на Ингу. Та отвернулась, чтобы никто не увидел вспышку злобы, исказившую ее лицо.
— Мне необходимо переговорить с княгиней.
Мы немного пройдемся вдоль берега, — ни на кого не обращая внимания, закончил Лимон и встал из-за стола. Вслед за ним поднялась Ольга.
Они спустились по лестнице, вышли из дома, обогнули его и оказались на песчаном пляже. Поскольку Лимон молчал, Ольга заговорила первой:
— Кажется, Инга расстроилась. В таких делах она всегда была рядом с тобой?
— В каких делах? — насторожился Лимон.
— Ну, сам знаешь…
— Это тебе Инга наговорила?
— А что, у меня своих глаз нет? — решила ускользнуть от ответа Ольга.
— И что же ты видишь? — сердито поинтересовался он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69