— Потому что после моей смерти Инга о тебе не позаботится. Просто выгонит на улицу.
И это он говорит о моей самой близкой подруге?
Сестре?! Все ясно — ревнует!
— Сейчас у меня появилась возможность распоряжаться своими деньгами, — настойчиво продолжает Лимон. — В ближайшие дни меня ждет серьезная работа. Завтра же мы должны вылететь на Кипр. Там я постараюсь сделать тебе вид на жительство. Открою счет. А дальше разберешься. Там много наших…
— Спасибо, в Греции уже встретилась с нашими. Теперь десятой дорогой буду обходить! — И, чтобы прекратить ненужный разговор, заявляю:
— Инга не сказала, что умрешь именно ты? В таком случае, может быть, умру я?
Лимон не реагирует. Чувствуется, достала. Не может же он исключать такую возможность? Хотя лично я до сих пор серьезно к этому не отношусь.
С чего это мне вдруг умирать?
— Может, и ты, — глухо соглашается он. — А может, Инга.
— Давай позовем ее и выясним.
— Нет. Не нужно, чтобы она знала, куда я тебя отвезу. Без тебя будет легче с ней разобраться.
Что ж он из меня такую дурочку делает? Все шито белыми нитками. Сейчас, когда у нас идеальные отношения, собирается их разрушить? Заманал!
— Прости, дорогой, но ты просто ревнуешь.
Тебе не нравятся чувства, которые мы испытываем друг к дружке. Поэтому решил от меня избавиться.
Из нас двоих выбрал Ингу и собираешься меня спровадить! А Инге не хочешь говорить из боязни, что она меня никуда не отпустит! Видишь, все с тобой ясно! Но никуда я не двинусь. Вы оба — мои любимые и единственные… Понимаешь? Я люблю вас…
Больше говорить не о чем. Прижимаюсь к Лимону и начинаю целовать его шею, обнаженную грудь. Он не отталкивает. Сегодня уж я его не отпущу. Лишь бы Инга не зашла. Меня бы это только распалило, но Лимон не станет при ней. Он постепенно оттаивает. Все-таки хочет меня. Молча сдираю с него халат и валюсь на спину, притягивая его за шею. Не нужны мне никакие ласки, пусть войдет и перестанет молоть чепуху.
Лимон тянет время. Неужели у него не стоит?
Провожу рукой, чтобы взбодрить. Но опасения напрасны. Все в порядке. Слава богу! Как-то с ним некомфортно. Чувствую, что готова, но пока не раскочегарится, весь завод, к черту, пройдет. А говорить не хочется, еще обидится. Вот опять вся изнываю, чувствую его ногами. Ах, если бы у него был такой член, как у Ходжи. От одного воспоминания пронизывает все тело. Закрываю глаза. Лимон делает все слишком медленно, молю: «Быстрее, быстрее! Только не кончай!» Он не слушается. Так у меня совсем все опустится. Лучше не напрягаться. Буду вспоминать о Ходже. Колоссально заводит. Находясь снизу, сама закручиваю темп.
Ему нравится. Сейчас и меня пронимает. Все в порядке. Лимон.., любимый! Хочу перевернуться, но он крепко удерживает меня. Пусть! Буду служить ему, как служит Инга мне. Я уже знаю, что он любит монотонность. В этом — его большое преимущество. Под ним можно лежать вечность. Остальное приходится выдумывать самой. Очень мне нравится вспоминать член Ходжи. Такое подогревает мгновенно…
Это тот случай, когда не затрахал, а взял измором. Но все равно замечательно. Сил нет. Умирать не хочется. И никуда я от них не уеду. Лимон встает, набрасывает халат и молча выходит. Мог бы и поцеловать. Я, во всяком случае, старалась изо всех сил. Не буду зацикливаться. Не может же быть человек во всем самым лучшим. Это уж если у мужика совсем ничего, кроме члена, тогда постель становится главной, а с Лимоном и так хорошо. Зачем меня пугал своей смертью? А может, моей? Закрываю глаза и улыбаюсь. Все же он меня любит. Интересно, вернется или нет? Буду лежать и ждать. Легкая полудрема путается в ресницах. Надо думать о хорошем. Мы все живы.., живы.., живы… Хватит Наташки, хватит Пата, хватит Хромого… Почему же не выполнила просьбу Наташки? Нужно было успокоить Пата, а я испугалась.
Наташка! Вот у кого узнаю о смерти. Не смейся надо мной — скажи! Почему она не появляется?
Мы давно не разговаривали и не молчали вместе.
Неужели Наташка поднялась так высоко, что больше ее не встретить? Какое счастье, вот же она! Качается на качелях, увитых красными и желтыми розами. Должно быть, какой-нибудь праздник. Вокруг пышным цветом цветут деревья. Я стою внизу, задрав голову, любуюсь Наташкиными ногами, проносящимися надо мной.
«Наташка!» — кричу я и со смехом сообщаю, что скоро умру. Она как ни в чем не бывало продолжает качаться. Наверное, не слышит. Подпрыгиваю, желая остановить качели. Она болтает ногами и, не глядя вниз, далеким голосом требует:
— Никому не рассказывай о Пате. Он — лучше нас, потому что страдал. Пока человек страдает, он живет. Счастье приходит после смерти. Не бойся страдать. От радости умирают раньше. Отдай перстень Пату и успокой его. Никто не вправе мучить мертвых…
— Да как же я ему отдам перстень? В зеркало, что ли, брошу?!
— Отдашь, когда встретишься с ним, — зло прокричала Наташка и улетела так высоко, что я потеряла из виду ее ноги.
Хочу подпрыгнуть, но срываюсь и лечу вниз.
Вздрагиваю всем телом и просыпаюсь.
Ну почему мне все время снится Наташка? Может, я привыкла к этим снам? Какой ужас! Она сказала, что я встречусь с Патом. Значит, из нас троих умру я? Ни за что не возьму назад перстень. Пусть остается у Инги. И зеркало буду обходить стороной. Хватит с меня ужасов! Я свое отстрадала, так что ж теперь, умирать прикажете? Господи, а может, Инга так мила потому, что уверена в моей скорой смерти?
* * *
Лимон лежал в ванной, утопая в пене. Вошла Инга и подала радиотелефон. В трубке раздался бодрый голос Федороса:
— Да, голубь, птица ты большого полета. Это Димитрис.
— Понял, — буркнул Лимон.
— Ничего ты не понял. Только что я встречался с Ходжой, и он с удовольствием перекинул на меня все заботы о твоей жизни. Вечерние газеты выйдут с сенсационными шапками — «Стрельба в центре Афин!», «Труп на Каланаки!», «Нападение на Димитриса Федороса!». В общем, лучше не придумаешь. Я уже продемонстрировал свой праведный гнев. В полиции поклялись, что найдут тебя в течение двух-трех дней. Так я им и поверил! Короче, я еду к тебе. Мои ребята произведут вокруг виллы небольшой осмотр. Ходжа поклялся, что снял посты.
Если все о'кей, организуем маленький штурм. Но без применения оружия. По ребятам не стреляй.
Хватит Феодосия. Жалко, неплохой мужик был.
Погорячился ты с ним. Правда, получилось впечатляюще. Придется из общих доходов его вдове пенсию выплачивать.
Лимон ничего не ответил и вернул телефон Инге.
— Звонил Солон, твой подлец Ика забаррикадировался в каком-то чулане на Поросе и отказывается выходить. Требует, чтобы ты сам за ним пришел.
— Правильно делает, — кивнул Лимон. — Сейчас в дом вломится много народа. Отправляйся в свою спальню, если услышишь стрельбу, срочно вызывай полицию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69