«Что этот придурок задумал?» — водитель машинально рукой стал очищать ветровое стекло. Второй охранник связался с машиной Путина. Там ответили, что все видят и постараются уйти. Но чтобы уйти надо нарушить строй и непременно выделиться. То есть обнаружить место нахождения президента. И тогда тяжелый бронированный «мерседес» президента будет обречен: болид под имени «феррари» его тут же настигнет и растерзает. Пока второй охранник вынимал из чехла гранатомет, Одинец в трубку говорил: «Владимир Владимирович, ради Бога, не пытайтесь оторваться, из ряда вам нельзя уходить…»
Путин, находящейся в четвертой машине, был буквально зажат двумя охранниками. Когда по громкой связи раздалось предупреждение об опасности, телохранители накрыли его собой и ему трудно было дышать. И как ни доверял он своей охране, а все же хотел сам держать ситуацию под контролем. «Пустите!» — довольно бесцеремонно он отмахнул охранника сидящего с «опасной» стороны. Приподнявшись, он попытался через окно увидеть то, что творится на дороге, но ничего кроме проносящихся мимо кустарников и ограничительных столбиков не заметил.
Водитель истуканисто вел машину и создавалось впечатление, что происходящее его ничуть не тревожит. Впрочем, как профессионал, он понимал, что не его дело бороться с внешними обстоятельствами, для этого есть машины эскорта, а его дело крутить баранку. И — вперед. Во что бы то ни стало, только вперед, пока просматривается дорога, пока бьется сердце и под днищем вертятся колеса. А между тем, Путин, потерявший надежду самому разобраться в случившемся, отпал к спинке сиденья и тихо сказал: «Ничего, прорвемся…»
Он слышал по динамику переговоры между охранниками. Голос Одинца изменился до неузнаваемости: «Леша, черт побери, этот красный гад у нас на бампере!» «Вижу, — голос у водителя тоже почти неузнаваем. Язык спутала клейкая слюна. — Сейчас увидите, как я этого выползня подрежу под брюхо…» И Одинец и второй охранник Павел Фоменко, и сидящий на первом сиденье фельдъегерь, поняли, что, возможно, жить им осталось совсем немного. Но страха не было. Его вообще не было в салоне. Возможно, потом, ужаленные ужасом, их сердца будут исходить аритмией, а пока они стучали в ровном, хоть и в бешеном темпе.
Водитель боковым зрением и обострившемся слухом улавливал наседающий «Феррари» и чувствовал исходящую от него опасность. «Леша, не дай зевака, — умоляюще попросил Одинец. — Он же нас обходит». «Это ему так кажется», — Зимарев передернул передачу, перекрестился и со словами «господи помилуй» , резко крутанул руль влево. Он расчетливо ставил себя под удар, и напружинился, свивая свои мускулы и нервы в один непрошибаемый узел. Его «мерседес» , как чертик из коробочки, выскочил на левую полосу и как раз в той точке, куда через секунду сунулся капот «Феррари».
Путин по радио слышал как бронированный бок «мерседеса» поцеловался с «неизвестным объектом» , ибо в салоне президентской машины раздался железный грохот и сквозь него чьи-то неузнаваемые слова «ты этого хотел, мурло, получи…» А через несколько мгновений президентский броневик подняло над дорогой и, словно ветром осиновый лист, протянуло по воздуху метров тридцать и снова опустило на асфальт. Два офицера связи, отвечающих за ядерный чемоданчик, сидящие на средних сиденьях, от толчка взлетели к самому потолку салона, но, поддерживая друг друга, благополучно приземлились на сиденья. Охранники снова прикрыли собой Путина, и потому встряска машины прошло для него почти без последствий. Если не считать того, что кобура с пистолетом справа сидящего охранника сильно сдавила ему ребра…
Взрыв на дороге не стал причиной остановки президентского кортежа: все четыре машины, прибавив скорость, уходили на юго-запад Москвы, в сторону Барвихи. «Мерседес» сопровождения, имея мощную броневую защиту, взрывной волной отбросило на другую сторону шоссе, где он дважды перевернулся, протащился метров пятнадцать по асфальту, разбрасывая в стороны искры, и медленно скатился в кювет. Пострадал охранник: при кувыркании гранатомет прицельной рамкой угодил ему в голову и на какое-то время лишил сознания.
Одинец помог вылезти из машины Зимареву, который никак не мог выпутаться из страховочного ремня. Водитель скрипел зубами, все лицо у него было иссечено осколками стекла. Когда он выбрался из салона, стал смотреть на ту часть дороги, которая буквально была усеяна красными жестянками. Двигатель «феррари» отбросило далеко в кусты, а задняя дверца вместе с сиденьем, болталась на макушке сосны, росшей в метрах пятидесяти от дороги…
— Так тебе, паразиту, и надо, — Зимарев опустился рядом с «мерседесом» и прижался к нему щекой. Погладил ладонью его полированный черный бок. Он вел себя с ним, как с живым существом. — Спасибо тебе, старик, ты отлично поработал…
…А президент между тем уже выходил из своей машины, которая подкатила к крыльцу резиденции Барвихи. Именно на этом крыльце, восемь месяцев назад, он прощался с Ельциным, только что передавшим ему бразды правления. А сейчас крыльцо было заполнено людьми, теми, кто работал в резиденции, и кто слышал совсем близкий взрыв. Ельцин, в светлых брюках, в клетчатой сорочке, поверх которой была надета вязаная безрукавка, тоже был на крыльце — он тоже слышал взрыв и тоже был встревожен.
Когда Путин вслед за телохранителем вышел из машины, Ельцин начал спускаться со ступенек крыльца. Он развел руки в сторону и, заграбастав подошедшего Путина, прижал к себе.
— Во, Владимир Владимирович, теперь поймешь, что работа президента не сахар… Как, ничего, живой? Ну и хорошо, пойдем в дом, жахнем коньячку и все встанет на свои рельсы.
— Да все нормально, Борис Николаевич, — Путин поправил галстук, огладил полы пиджака. — Какой-то сумасшедший пытался переехать дорогу, но его вовремя остановили.
Одна из машин президентского эскорта развернулась и выехала в открывшиеся ворота. Она отправилась на место инцидента, куда уже спешили спецслужбы, сотрудники ГИБДД, и эвакуатор, который должен был оттранспортировать пострадавший «мерседес» в ГОН — гараж особого назначения. А через сорок минут в ворота резиденции Барвиха въехал резервный автомобиль охраны, такой же черный бронированный «мерседес» , за рулем которого сидел совсем другой водитель. Да и телохранители были другие…
…Президенты прошли в южную часть резиденции, в большую светлую гостиную, из окон которой открывался великолепный вид на широкую липовую аллею, вдоль которой выстроилась целая галерея статуй.
Устроились за небольшим низким столом, уже сервированном. Впрочем, Путину было не до этого. Когда первые эмоции улеглись, он почувствовал жуткую опустошенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Путин, находящейся в четвертой машине, был буквально зажат двумя охранниками. Когда по громкой связи раздалось предупреждение об опасности, телохранители накрыли его собой и ему трудно было дышать. И как ни доверял он своей охране, а все же хотел сам держать ситуацию под контролем. «Пустите!» — довольно бесцеремонно он отмахнул охранника сидящего с «опасной» стороны. Приподнявшись, он попытался через окно увидеть то, что творится на дороге, но ничего кроме проносящихся мимо кустарников и ограничительных столбиков не заметил.
Водитель истуканисто вел машину и создавалось впечатление, что происходящее его ничуть не тревожит. Впрочем, как профессионал, он понимал, что не его дело бороться с внешними обстоятельствами, для этого есть машины эскорта, а его дело крутить баранку. И — вперед. Во что бы то ни стало, только вперед, пока просматривается дорога, пока бьется сердце и под днищем вертятся колеса. А между тем, Путин, потерявший надежду самому разобраться в случившемся, отпал к спинке сиденья и тихо сказал: «Ничего, прорвемся…»
Он слышал по динамику переговоры между охранниками. Голос Одинца изменился до неузнаваемости: «Леша, черт побери, этот красный гад у нас на бампере!» «Вижу, — голос у водителя тоже почти неузнаваем. Язык спутала клейкая слюна. — Сейчас увидите, как я этого выползня подрежу под брюхо…» И Одинец и второй охранник Павел Фоменко, и сидящий на первом сиденье фельдъегерь, поняли, что, возможно, жить им осталось совсем немного. Но страха не было. Его вообще не было в салоне. Возможно, потом, ужаленные ужасом, их сердца будут исходить аритмией, а пока они стучали в ровном, хоть и в бешеном темпе.
Водитель боковым зрением и обострившемся слухом улавливал наседающий «Феррари» и чувствовал исходящую от него опасность. «Леша, не дай зевака, — умоляюще попросил Одинец. — Он же нас обходит». «Это ему так кажется», — Зимарев передернул передачу, перекрестился и со словами «господи помилуй» , резко крутанул руль влево. Он расчетливо ставил себя под удар, и напружинился, свивая свои мускулы и нервы в один непрошибаемый узел. Его «мерседес» , как чертик из коробочки, выскочил на левую полосу и как раз в той точке, куда через секунду сунулся капот «Феррари».
Путин по радио слышал как бронированный бок «мерседеса» поцеловался с «неизвестным объектом» , ибо в салоне президентской машины раздался железный грохот и сквозь него чьи-то неузнаваемые слова «ты этого хотел, мурло, получи…» А через несколько мгновений президентский броневик подняло над дорогой и, словно ветром осиновый лист, протянуло по воздуху метров тридцать и снова опустило на асфальт. Два офицера связи, отвечающих за ядерный чемоданчик, сидящие на средних сиденьях, от толчка взлетели к самому потолку салона, но, поддерживая друг друга, благополучно приземлились на сиденья. Охранники снова прикрыли собой Путина, и потому встряска машины прошло для него почти без последствий. Если не считать того, что кобура с пистолетом справа сидящего охранника сильно сдавила ему ребра…
Взрыв на дороге не стал причиной остановки президентского кортежа: все четыре машины, прибавив скорость, уходили на юго-запад Москвы, в сторону Барвихи. «Мерседес» сопровождения, имея мощную броневую защиту, взрывной волной отбросило на другую сторону шоссе, где он дважды перевернулся, протащился метров пятнадцать по асфальту, разбрасывая в стороны искры, и медленно скатился в кювет. Пострадал охранник: при кувыркании гранатомет прицельной рамкой угодил ему в голову и на какое-то время лишил сознания.
Одинец помог вылезти из машины Зимареву, который никак не мог выпутаться из страховочного ремня. Водитель скрипел зубами, все лицо у него было иссечено осколками стекла. Когда он выбрался из салона, стал смотреть на ту часть дороги, которая буквально была усеяна красными жестянками. Двигатель «феррари» отбросило далеко в кусты, а задняя дверца вместе с сиденьем, болталась на макушке сосны, росшей в метрах пятидесяти от дороги…
— Так тебе, паразиту, и надо, — Зимарев опустился рядом с «мерседесом» и прижался к нему щекой. Погладил ладонью его полированный черный бок. Он вел себя с ним, как с живым существом. — Спасибо тебе, старик, ты отлично поработал…
…А президент между тем уже выходил из своей машины, которая подкатила к крыльцу резиденции Барвихи. Именно на этом крыльце, восемь месяцев назад, он прощался с Ельциным, только что передавшим ему бразды правления. А сейчас крыльцо было заполнено людьми, теми, кто работал в резиденции, и кто слышал совсем близкий взрыв. Ельцин, в светлых брюках, в клетчатой сорочке, поверх которой была надета вязаная безрукавка, тоже был на крыльце — он тоже слышал взрыв и тоже был встревожен.
Когда Путин вслед за телохранителем вышел из машины, Ельцин начал спускаться со ступенек крыльца. Он развел руки в сторону и, заграбастав подошедшего Путина, прижал к себе.
— Во, Владимир Владимирович, теперь поймешь, что работа президента не сахар… Как, ничего, живой? Ну и хорошо, пойдем в дом, жахнем коньячку и все встанет на свои рельсы.
— Да все нормально, Борис Николаевич, — Путин поправил галстук, огладил полы пиджака. — Какой-то сумасшедший пытался переехать дорогу, но его вовремя остановили.
Одна из машин президентского эскорта развернулась и выехала в открывшиеся ворота. Она отправилась на место инцидента, куда уже спешили спецслужбы, сотрудники ГИБДД, и эвакуатор, который должен был оттранспортировать пострадавший «мерседес» в ГОН — гараж особого назначения. А через сорок минут в ворота резиденции Барвиха въехал резервный автомобиль охраны, такой же черный бронированный «мерседес» , за рулем которого сидел совсем другой водитель. Да и телохранители были другие…
…Президенты прошли в южную часть резиденции, в большую светлую гостиную, из окон которой открывался великолепный вид на широкую липовую аллею, вдоль которой выстроилась целая галерея статуй.
Устроились за небольшим низким столом, уже сервированном. Впрочем, Путину было не до этого. Когда первые эмоции улеглись, он почувствовал жуткую опустошенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117