Воробьев позвал близнеца.
— Встань за косяк и жди, — сказал он и вернулся в комнаты.
А снаружи, когда подъехала машина, Буханец с Дмитрием находились с торцовой стороны дома. Из нее вышел незнакомый им человек с военной выправкой. Он внимательно огляделся и, повернувшись к машине, дал кому-то знак рукой. Из «ровера» показался круглый голый череп Коркина. Рядом с сопровождавшим его человеком, он казался пигмеем. Толстым, аляповато одетым, с походкой Чаплина. Однако из машины вылез еще один человек и стал наблюдать как Коркин с попутчиком направляются в дом.
Финансист семенил, окунув руки в карманы неправдоподобно широких брюк. Когда они подошли к крыльцу, сопровождавший человек вдруг замер на месте и начал внимательно осматривать дорожку. Видимо, его насторожили кем-то ворохнутые листья, оставившие на дорожке отчетливые отпечатки.
— Табань, Пузырь! — окликнул он Коркина. — Кто еще кроме тебя в этой хате живет?
— В каком смысле?
— Здесь недавно кто-то был… Если ты, рвань, нас подставишь ментам, убью, — человек откинул полу плаща и вытащил пистолет.
Буханец вопросительно взглянул на близнеца и приставил палец к губам…
— Иногда здесь кормятся вороны, — неуверенно ответил Коркин и шагнул на каменное крыльцо. Пока он открывал ключами дверь, его попутчик отошел к углу дома и принял настороженную стойку. Затем, сунув пистолет в карман плаща, решительно взбежал на крыльцо. После того как дверь за ними закрылась, снова заурчал «ровер» и через несколько мгновений отъехал от калитки. На его месте закачалось сизое облачко.
— Идем, — сказал Буханец и первым сделал шаг в сторону крыльца. — Надо быть острожным, у того фраера был «ЧЗ-75» на пятнадцать патронов.
Однако они в дом не вошли. Со стороны калитки послышались шаги.
— Тсс! — Буханец снова поднес палец к губам.
От ворот к дому направлялся еще один незнакомец. Это был высокий, с острыми чертами лица субъект. Руки засунуты в карманы куртки, движения настороженные…
— Обойди, Дима, вокруг дома и встань у него за спиной… Послушаешь, как я буду с ним калякать…Мы должны этого носатого спутать.
Пригнувшись, чтобы его не заметили из окон дома и не приняли за чужого, близнец скользнул за угол. Буханец вышел из кустов и направился навстречу незнакомцу. Однако тот, увидев Буханца, никак не отреагировал, лишь едва заметно шевельнул рукой, находящейся в кармане куртки.
— Друг, не подскажешь, где здесь дорога на вокзал? — спросил Буханец парня, стискивая в кармане рукоятку «глока»…
— Я не местный, — человек повернулся лицом к Буханцу, карман его куртки взбугрился. На Буханца явно уставился невидимый ствол пистолета. И, возможно, прозвучал бы выстрел, если бы не молниеносный выход на сцену близнеца. Тот словно дрессировщик с лассо, накинул на шею носатому петлю нунчаков и сделал «ножницы». Концами текстолитовых палочек он мгновенно передавил сонные артерии и человек с хрипом начал терять остойчивость. Не снимая петли, и, держась за нунчаки, близнец отволок тело в кусты росшего в изобилии девясила. Когда близнец снова появился на дорожке, Буханец заметил, как напарник отдыхивается. В повисшей вдоль бедра руке был зажат трофейный «стечкин».
Они взошли на крыльцо и Буханец дробно, рукояткой пистолета, постучал в дверь. Через мгновение-другое она широко распахнулась и в ее створе появился Бронислав. Он был бледен и дышал так, словно только что сошел с беговой дорожки. Справа, в конце коридора, скованный наручниками, лежал тот, кто сопровождал Коркина. Буханец, оценив ситуацию, спросил Бронислава:
— Пришлось с бугайком повозиться?
— Немного…Тут такая грязища… Когда я с ним схватился, поскользнулся и чуть не пропустил удар ногой в солнечное сплетение…
— Где Воробьев? — спросил Буханец.
— Я здесь! — откуда-то сверху послышался сдержанный голос Воробьева.
На лестнице, ведущей на второй этаж, появился сверхбледный Коркин. Одной рукой он держался за перила, другой сжимал целлофановый пакет с изображением легендарного «Титаника». Шедший за ним Воробьев подтолкнул финансиста и когда тот спустился вниз, кинул его в кресло. Коркина бил озноб и весь его облик выражал крайнюю степень подавленности.
Воробьев подошел к нему, взял из рук пакет и высыпал его содержимое на пол. На грязный, некогда пушистый ковер упали толстые пачки долларов в сотенных купюрах.
— Все это добро хранилось в тайнике, под тахтой, — сказал Воробьев. — Здесь допросим или отвезем в лес? Кто эти люди, которые тебя привезли сюда? — спросил он финансиста.
Коркину на секунду захотелось быть героем, но ему и этого ничтожного шанса не дали. Воробьев ударил его под дых, затем схватив за горло, начал душить. Коркин поднял пухлые руки, затряс ими, пытаясь защититься, но кулак Воробьева пробил эту хилую защиту и почти нокаутировал хозяина дома.
— Не надо, я все скажу, — просипел Коркин. — Это люди Расколова, они выследили меня…
Первым шум автомобиля услышал человек, которого они бросили в наручниках в коридоре. Он с трудом поднялся, крадучись подошел к окну и без разбега нырнул в него. Зазвенело разбитой стекло и в помещение потек прохладный ветерок.
— Это вернулись они, — затрясся Коркин, — нас здесь прикончат.
Воробьев выбежал из комнаты и сквозь грязную тюлевую занавеску увидел, как из машины выскочили трое мордоворотов, сходу обнародывая разного калибра стволы. Один из них, в светлых кроссовках, и в кожаной кепочке, крикнул тому, который выбросился из окна: «Андрюха, пока отдыхай, мы сейчас из них сделаем мясной салат…»
Коркин заерзал в кресле, он был на грани безумия.
— Стихни, бухгалтер, и не вздумай открывать рот! — Буханец поднес к лицу Коркина пистолет и вдавил ствол ему в щеку.
— Пока их трое, но, судя по повадкам, им очень нравится стрелять по живым мишеням, — сказал Буханец.
Парень в светлых кроссовках вбежал на крыльцо и сильно даванул на дверь плечом. Двое других начали поднимать с земли выпавшего из окна и, видимо, он им что-то сказал, ибо один из бандитов крикнул тому, кто был на крыльце:
— Макс, Андрюха говорит, в доме засели шестерки Арефьева…Слетай к машине и возьми под сиденьем гранаты, попробуем эту шушваль оттуда выкурить…
Тот, кого назвали Максом, словно ужаленный, отскочил от двери и побежал в сторону калитки, за которой отливал металликом бок «ровера». И, возможно, ему удалось бы преодолеть с десяток метров, если бы его спина, на уровне восьмого позвонка, не оказалась в прицеле пистолета Буханца. Глушитель умалил звук выстрела, раздался ничего не значащий щелчок, однако парень, словно подсеченный на киносъемке конь, как бы споткнулся и плашмя упал на дорожку.
— Еще один сукин сын отбегался, — Буханец взглянул на стоящего рядом Бронислава и подмигнул ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Встань за косяк и жди, — сказал он и вернулся в комнаты.
А снаружи, когда подъехала машина, Буханец с Дмитрием находились с торцовой стороны дома. Из нее вышел незнакомый им человек с военной выправкой. Он внимательно огляделся и, повернувшись к машине, дал кому-то знак рукой. Из «ровера» показался круглый голый череп Коркина. Рядом с сопровождавшим его человеком, он казался пигмеем. Толстым, аляповато одетым, с походкой Чаплина. Однако из машины вылез еще один человек и стал наблюдать как Коркин с попутчиком направляются в дом.
Финансист семенил, окунув руки в карманы неправдоподобно широких брюк. Когда они подошли к крыльцу, сопровождавший человек вдруг замер на месте и начал внимательно осматривать дорожку. Видимо, его насторожили кем-то ворохнутые листья, оставившие на дорожке отчетливые отпечатки.
— Табань, Пузырь! — окликнул он Коркина. — Кто еще кроме тебя в этой хате живет?
— В каком смысле?
— Здесь недавно кто-то был… Если ты, рвань, нас подставишь ментам, убью, — человек откинул полу плаща и вытащил пистолет.
Буханец вопросительно взглянул на близнеца и приставил палец к губам…
— Иногда здесь кормятся вороны, — неуверенно ответил Коркин и шагнул на каменное крыльцо. Пока он открывал ключами дверь, его попутчик отошел к углу дома и принял настороженную стойку. Затем, сунув пистолет в карман плаща, решительно взбежал на крыльцо. После того как дверь за ними закрылась, снова заурчал «ровер» и через несколько мгновений отъехал от калитки. На его месте закачалось сизое облачко.
— Идем, — сказал Буханец и первым сделал шаг в сторону крыльца. — Надо быть острожным, у того фраера был «ЧЗ-75» на пятнадцать патронов.
Однако они в дом не вошли. Со стороны калитки послышались шаги.
— Тсс! — Буханец снова поднес палец к губам.
От ворот к дому направлялся еще один незнакомец. Это был высокий, с острыми чертами лица субъект. Руки засунуты в карманы куртки, движения настороженные…
— Обойди, Дима, вокруг дома и встань у него за спиной… Послушаешь, как я буду с ним калякать…Мы должны этого носатого спутать.
Пригнувшись, чтобы его не заметили из окон дома и не приняли за чужого, близнец скользнул за угол. Буханец вышел из кустов и направился навстречу незнакомцу. Однако тот, увидев Буханца, никак не отреагировал, лишь едва заметно шевельнул рукой, находящейся в кармане куртки.
— Друг, не подскажешь, где здесь дорога на вокзал? — спросил Буханец парня, стискивая в кармане рукоятку «глока»…
— Я не местный, — человек повернулся лицом к Буханцу, карман его куртки взбугрился. На Буханца явно уставился невидимый ствол пистолета. И, возможно, прозвучал бы выстрел, если бы не молниеносный выход на сцену близнеца. Тот словно дрессировщик с лассо, накинул на шею носатому петлю нунчаков и сделал «ножницы». Концами текстолитовых палочек он мгновенно передавил сонные артерии и человек с хрипом начал терять остойчивость. Не снимая петли, и, держась за нунчаки, близнец отволок тело в кусты росшего в изобилии девясила. Когда близнец снова появился на дорожке, Буханец заметил, как напарник отдыхивается. В повисшей вдоль бедра руке был зажат трофейный «стечкин».
Они взошли на крыльцо и Буханец дробно, рукояткой пистолета, постучал в дверь. Через мгновение-другое она широко распахнулась и в ее створе появился Бронислав. Он был бледен и дышал так, словно только что сошел с беговой дорожки. Справа, в конце коридора, скованный наручниками, лежал тот, кто сопровождал Коркина. Буханец, оценив ситуацию, спросил Бронислава:
— Пришлось с бугайком повозиться?
— Немного…Тут такая грязища… Когда я с ним схватился, поскользнулся и чуть не пропустил удар ногой в солнечное сплетение…
— Где Воробьев? — спросил Буханец.
— Я здесь! — откуда-то сверху послышался сдержанный голос Воробьева.
На лестнице, ведущей на второй этаж, появился сверхбледный Коркин. Одной рукой он держался за перила, другой сжимал целлофановый пакет с изображением легендарного «Титаника». Шедший за ним Воробьев подтолкнул финансиста и когда тот спустился вниз, кинул его в кресло. Коркина бил озноб и весь его облик выражал крайнюю степень подавленности.
Воробьев подошел к нему, взял из рук пакет и высыпал его содержимое на пол. На грязный, некогда пушистый ковер упали толстые пачки долларов в сотенных купюрах.
— Все это добро хранилось в тайнике, под тахтой, — сказал Воробьев. — Здесь допросим или отвезем в лес? Кто эти люди, которые тебя привезли сюда? — спросил он финансиста.
Коркину на секунду захотелось быть героем, но ему и этого ничтожного шанса не дали. Воробьев ударил его под дых, затем схватив за горло, начал душить. Коркин поднял пухлые руки, затряс ими, пытаясь защититься, но кулак Воробьева пробил эту хилую защиту и почти нокаутировал хозяина дома.
— Не надо, я все скажу, — просипел Коркин. — Это люди Расколова, они выследили меня…
Первым шум автомобиля услышал человек, которого они бросили в наручниках в коридоре. Он с трудом поднялся, крадучись подошел к окну и без разбега нырнул в него. Зазвенело разбитой стекло и в помещение потек прохладный ветерок.
— Это вернулись они, — затрясся Коркин, — нас здесь прикончат.
Воробьев выбежал из комнаты и сквозь грязную тюлевую занавеску увидел, как из машины выскочили трое мордоворотов, сходу обнародывая разного калибра стволы. Один из них, в светлых кроссовках, и в кожаной кепочке, крикнул тому, который выбросился из окна: «Андрюха, пока отдыхай, мы сейчас из них сделаем мясной салат…»
Коркин заерзал в кресле, он был на грани безумия.
— Стихни, бухгалтер, и не вздумай открывать рот! — Буханец поднес к лицу Коркина пистолет и вдавил ствол ему в щеку.
— Пока их трое, но, судя по повадкам, им очень нравится стрелять по живым мишеням, — сказал Буханец.
Парень в светлых кроссовках вбежал на крыльцо и сильно даванул на дверь плечом. Двое других начали поднимать с земли выпавшего из окна и, видимо, он им что-то сказал, ибо один из бандитов крикнул тому, кто был на крыльце:
— Макс, Андрюха говорит, в доме засели шестерки Арефьева…Слетай к машине и возьми под сиденьем гранаты, попробуем эту шушваль оттуда выкурить…
Тот, кого назвали Максом, словно ужаленный, отскочил от двери и побежал в сторону калитки, за которой отливал металликом бок «ровера». И, возможно, ему удалось бы преодолеть с десяток метров, если бы его спина, на уровне восьмого позвонка, не оказалась в прицеле пистолета Буханца. Глушитель умалил звук выстрела, раздался ничего не значащий щелчок, однако парень, словно подсеченный на киносъемке конь, как бы споткнулся и плашмя упал на дорожку.
— Еще один сукин сын отбегался, — Буханец взглянул на стоящего рядом Бронислава и подмигнул ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47