Затем он выбросил полотенца, взял ящик на руки, как берут младенца, и вышел из здания, едва не сбив с ног медсестру, которая вела к машине «скорой помощи» пострадавшего от ожогов.
Извинившись, Римо прошел через толпу зевак, мимо пожарного инспектора, мимо начальника полиции, мимо репортера, беспрестанно повторяя.
– На нем ни единой царапины! Ведь это надо же! Ни одной царапины.
– На чем «на нем»? – спросил репортер, пытаясь разглядеть, что он несет. Но Римо, загораживающий ящик руками, лишь подмигнул ему и поспешил через кампус к административному зданию, где во всеуслышание объявил, что собирается «оставаться здесь до утра и не спускать с него глаз, потому что следующий взрыв может и не сойти столь счастливо».
– Счастливо? – изумилась одна из секретарш. Она просто не верила своим ушам. – Погибло пять человек, включая известного профессора…
– Я это знаю, но в следующий раз все может быть куда серьезнее, – сказал Римо и велел секретаршам предъявить удостоверения.
Когда в офис вошел человек в жилете, с которого свисал золотой ключ, и спросил, что происходит, Римо и у него потребовал удостоверение личности, сказав при этом, что ему не правятся такие порядки, при которых вокруг офиса околачиваются посторонние без пропусков, а служащие заходят и выходят, когда им вздумается. Как поступят другие, это их дело, но что до него самого, он собирается оставаться здесь с ним всю ночь.
– С чем это с «ним»? – спросил обладатель золотого ключа.
– Вы не в меру любопытны! – оборвал его Римо и вдруг закричал на высоких тонах: – А ну, очистить помещение! Всем выйти вон! Черт бы побрал вас, бюрократов! Только что выскочили из одной неприятности, а вы, проклятые управленцы, уже готовы снова поставить проект под удар. Погибли пять человек. Вам этого мало? Для вас ничего не значат пять жизней? Выметайтесь отсюда к дьяволу, чтобы духу вашего здесь не было!
В порыве великодушия он разрешил секретаршам отыскать свои сумочки и унести их с собой. Но не пальто! «Какие могут быть разговоры, когда погибло пять человек! И это после недавней нашей проверки!»
В половине шестого, когда солнце начало клониться к водам Тихого океана, Римо уселся в административном корпусе в обнимку с выхолощенным ящиком из-под бумажных полотенец. Вскоре туда пожаловали «агенты ФБР», чтобы узнать, что именно было вынесено из научного корпуса. Они показали Римо блестящие металлические значки, приколотые к бумажникам.
– А, Мобли и Филбин, – приветствовал их Римо. – Вы не похожи на агентов ФБР – габариты не те. И откуда у вас эти значки? Ведь ФБР использует удостоверения.
– Особый отдел, – сказал Мобли.
– Что это у вас? – спросил тот, который назвался Филбином. – Не то ли самое, о чем сообщали по радио?
Римо кивнул утвердительно.
– То самое. Я изготовил его своими руками.
– А разве вы тоже ученый?
– Нет. Я тот, кто собирается вас убить, – весело сказал Римо.
Мобли и Филбин поспешно извлекли свои «пушки». Филбин прицелился в висок сообразительного копа, но тот почему-то смотрел только на его палец, лежавший на спусковом крючке. Похоже, он рассчитывал уклониться от пули, как только палец придет в движение. Никогда прежде Филбин не видел ничего подобного, хотя случалось всякое. Иногда, если парень стоял близко, его мозги брызгами вылетали из разбитого черепа, прежде чем пуля успевала коснуться виска. Но где это видано, чтобы перед смертью жертва сфокусировала глаза на пальце? Все смотрят в отверстие дула. Зачем им смотреть на палец?
Пока Мобли обыскивал прилегающие помещения, Филбин держал дуло у виска Римо. Тот мурлыкал мотивчик «За работой надо свистеть».
– Никого, – сказал Мобли.
– Только эта ищейка, – проворчал Филбин.
– Вы не из ФБР, – сказал им Римо.
– У нас оружие. Нам с тобой надо потолковать, – сказав Мобли. – Прежде всего, кто ты такой?
– Я уже сказал: человек, собирающийся вас убить. Если будете себя вести тихо и мирно, уйдете легко. А если нет – вам будет больно. Честно говоря, я рекомендую вам первое. Все очень просто: вот вы здесь и вот вас уже нет. Самый лучший способ свести счеты с жизнью. Даже смерть от сердечного приступа не такая уж приятная вещь.
– Трудно поверить, что ты грозишься убить нас, когда моя пушка у твоего виска.
– И все же придется в это поверить. – Римо говорил очень серьезно.
Спокойствие, звучавшее в его голосе, особый ритм речи – все это заставило Филбина расслабиться. Вот этот чудак вообще отвернулся куда-то в сторону… Филбин внезапно почувствовал нестерпимое жжение в пальце, лежавшем на спусковом крючке. Потом он увидел, как из больших искривившихся рук Мобли вдруг выскользнул пистолет, и решил, как и в случае с доктором Равелштейном, что тянуть больше ни к чему.
Превозмогая жгучую боль, Филбин судорожно нажал на крючок… и громко завопил в предсмертной агонии: на его правой руке, между суставами большого и среднего пальцев, болтались лишь узкие полоски кожи; рука больше не болела – наступила темнота. Навеки.
Римо поднял голову Мобли – так, чтобы тому были видны закатившиеся глаза напарника.
– Кто вас послал? – спросил Римо.
– Не знаю. Я никогда его не видел.
– Не говори глупостей!
– Я говорю правду. Мы никогда его не видели. Он всегда был в тени.
– А сегодня как? Тоже в тени? Ведь ему пришлось посылать вас сюда вторично.
– Да. Это он нас послал. Он.
– И вы его не видели?
– Нет.
– Опасная штука работать на того, кого не знаешь.
– Он хорошо платил.
– Тогда почему вы его не ограбили? Или это противозаконно?
– Ограбить его?! Да он сущий дьявол!
– Где назначена ваша следующая встреча?
– Ты можешь не верить мне, приятель, только он предупредил нас: если кто-нибудь спросит об этом, мы должны ответить тому человеку, что ему придется подождать. Вот все, что он сказал. А потом заставил нас выпить какой-то сок с чудным названием.
– Сок? – переспросил Римо.
– Да. Он назвал его как-то странно, что-то похожее на мандариновый сок.
Римо пропустил его слова мимо ушей.
– С какой целью вы убивали ученых?
– Я не знаю.
– На какую из нефтяных компаний вы работали?
– Спроси у того человека. Я не знаю.
– А известно ли тебе, что в ФБР не пользуются металлическими значками?
– Известно, но тот сумасшедший велел нам их нацепить.
– Не такой уж он сумасшедший. Он велел вам использовать их для того, чтобы я распознал, что вы не из ФБР. Вот что, парень: отведи меня к нему, и я сохраню тебе жизнь. Его жизнь стоит твоей.
Мобли засмеялся, затем смех перешел в слезы, слезы превратились в глубокий вздох, и неожиданно тело Мобли похолодело. Римо почувствовал, как под его руками останавливается жизнь. Неподвижные глаза начали стекленеть.
И тут Римо спохватился.
– Тот сок… – спросил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42