Ему эти картинки были в новинку, мне — изрядно надоели…
Прибыли в Лосинский гарнизон. Впереди показались парадный въезд на территорию штаба армии и знаменитая лужа.
— Форсанем, товарищ капитан? — спросил водитель, видимо, проинструктированный своим предшественником. — С виражом?
— Я тебе повиражирую! Ишь, ты, нашелся на мою голову лихач… На пузе проползи, шепотом — понял?
Кажется, я взрослею. Есть от чего: начальник участка, капитан, а через полмесяца — женатый человек, глава семьи! Звучит, а?
На площадке перед штабом УНР оживленно. Повсюду стоят, беседуя, мастера и десятники, прорабы и начальники участков, смеются, обмениваются новостями, подшучивают друг над другом.
Неподалеку от входа — Вах и Сиюминуткин. Горячий армянин размахивает правой рукой — левая все еще на перевязи, гортанно выкрикивает, доказывая свою правоту. Сиюминуткин хитро усмехается, говорит тихо и, на первый взгляд, доброжелательно. Но мне ясно, что доброжелательностью здесь и не пахнет — одно ехидство.
Не успели мы с Китовым выйти из машины, нас окружили прорабы. Приветственные возгласы, шутки сыпались градом. Арамян повернулся на шум.
— Вах! Баба-Катя! Сколько мы не виделись, Боже мой! Почему в Славянку не заезжаешь, зачем забываешь друзей?
— Никого я не забываю — просто нет времени… Зачем вы собрались? Ведь отчеты сдали неделю назад…
— Дедок собрал. День технической учебы для малограмотных инженеров, — сообщил Родилов, незаметно от армянина, кивая на него.
Как же я позабыл? Станет Дедок до вечера жевать давно известные истины, обильно посыпая их фактами, добытыми при осмотрах строительных площадок… Необходимо побыстрее получить отпускные, доложиться Кругомаршу и гнать на вокзал. Опоздаю на пассажирский — махну аэропорт на товарняке…
— Капитан Васильков, к начальнику! — провозгласил дежурный сержант с такой радостью, будто призывал начальника особого участка для получения премии.
Анохин выдернул первого информатора. Сейчас приступит к его препарированию: готовность по сооружениям, выполнение плана, обеспеченность материалами и конструкциями… Мало ли на стройке проблем, которые отлично известны местному начальству, и которые необходимо знать начальнику УНР. Хотя бы для того, чтобы не опростоволоситься перед вышестоящим начальником. Правильно говорят — на информации построен мир.
— Иди, Баба-Катя, — легонько подтолкнул меня Сиюминуткин. — Освободишь мозги — легче будет ехать в отпуск.
— А дорожку мы обмоем, — безапелляционно заявил Вах. — Зачем спотыкаться, зачем запинаться? Смочим — помчишься без задержек… И не вздумай отказываться — обидишь! Вах, как обидишь!
Знаем мы эти обмывки! Занятия окончатся не раньше пяти вечера, пиршество затянется допоздна… Нет, ребятишки, я в таких играх принимать участие не намерен, меня в Полтаве ожидает Оленька, она важней всего на свете!
Ограничившись понимающей улыбкой, я двинулся в кабинет начальника.
Анохин привычно прогуливался вдоль книжных полок, заполненных толстыми томами и тонкими брошюрами. Каких только изданий там не хранилось! Бредовые, заумные речи и выступления политологов соседствовали с журналами «Бетон и железобетон», «Столярное и плотничное дело». Рядом выстроились детективы и зарубежные, сентиментальные романы. Целую полку занимали мемуары всенародно любимого Президента, изгнанного председателя Совета министров, видных реформаторов и ясновидцев.
Можно с уверенностью сказать, что хозяин кабинета ни одной строчки в этих книгах не прочитал, даже с краткой аннотацией не познакомился. Не потому, что он безграмотен или перегружен работой — ничего подобного, и свободного времени хватает, и в техникуме познал русскую грамматику. Книжные полки — визитная карточка культурного руководителя, не лишённого интеллекта.
— Капитан Васильков по вашему приказанию прибыл! — отрапортовал я максимально громким голосом. Даже по-гусарски щёлкнул стоптанными сапогами.
Кругомарш жестом разрешил сесть на стул возле приставного столика. Когда я послушно занял указанное место, принялся осматривать мою безмятежную физиономию. Пришлось изобразить на ней максимальное внимание с ехидным подтекстом.
Странно, Анохин не задал мне ни одного вопроса, связанного с положением дел на особом участке. Неужели я в чём-то провинился, и эта провинность приведёт к отмене запланированного отпуска?
Всё оказалось значительно проще и…. сложней.
— Наш главный инженер подполковник Битюк уволен в отставку по возрасту и здоровью, — трагически тоном произнёс Анохин. Будто стоял рядом с гробом безвременно почившего сподвижника. — Печально, конечно, но всё мы не вечны. Особенно, работая на износ.
Потрясающая новость! Все начальники участков и прорабы привыкли к Дедку, как привыкают к изношенной обуви, или к плохой и безоблачной погоде. Появится новый человек — как он вживётся в наш коллектив, как будет относиться к полузаконному списанию материалов?
Как известно, новая метла метёт по-новому. Ничего хорошего нам не светит.
— И кто планируется на его место? — невежливо спросил я. — Может быть, кто-нибудь из начальников участков?
Неожиданно Анохин рассмеялся.
— В самую точку попал. Я предложил генералу твою кандидатуру, и он согласился. Мало того, приказал кадровику подготовить представление о присвоении тебе внеочередного звания «майор».
Не слишком ли много милостей? Интересно узнать, откуда растут ноги, где я отличился, или прокололся? Если причина в успешной работе на особом участке — можно согласиться. Если новое назначение как-то связано с моей деятельностью секретного сотрудника Органов — этого просто не может быть.
И в первом, и во втором варианте я лишаюсь отпуска. И это, пожалуй, самое главное. Женитьба на Оленьке откладывается на неопределённый срок.
— Успокойтесь, Васильков, в отпуск поедете. — Кругомарш будто подслушал мои горькие стенания. — Процедура увольнения в отставку — довольно длительная, подполковник Битюк пробудет на своей должности не меньше месяца. Успеете отгулять, и возвратиться. Насколько мне известно, предстоит свадьба? — я кивнул: да свадьба состоится обязательно. — Ну, что ж, примите мои поздравления. После вступления в должность главного инженера займёте квартиру предшественника.
Обсыпанный милостями начальства, будто на Новый Год мишурой, я на всякий случай поспешил оформить отпуск, получить деньги и уехать из гарнизона. Кругомарш может и передумать, ускорить церемонию «возведения на трон» нового руководителя, тем самым задержать мой отъезд. Пути начальства неисповедимы, оно с необычной лёгкостью и одаряет подчинённых всеми благами, и так же легко забирает их назад.
Провожала меня вся наша вольница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Прибыли в Лосинский гарнизон. Впереди показались парадный въезд на территорию штаба армии и знаменитая лужа.
— Форсанем, товарищ капитан? — спросил водитель, видимо, проинструктированный своим предшественником. — С виражом?
— Я тебе повиражирую! Ишь, ты, нашелся на мою голову лихач… На пузе проползи, шепотом — понял?
Кажется, я взрослею. Есть от чего: начальник участка, капитан, а через полмесяца — женатый человек, глава семьи! Звучит, а?
На площадке перед штабом УНР оживленно. Повсюду стоят, беседуя, мастера и десятники, прорабы и начальники участков, смеются, обмениваются новостями, подшучивают друг над другом.
Неподалеку от входа — Вах и Сиюминуткин. Горячий армянин размахивает правой рукой — левая все еще на перевязи, гортанно выкрикивает, доказывая свою правоту. Сиюминуткин хитро усмехается, говорит тихо и, на первый взгляд, доброжелательно. Но мне ясно, что доброжелательностью здесь и не пахнет — одно ехидство.
Не успели мы с Китовым выйти из машины, нас окружили прорабы. Приветственные возгласы, шутки сыпались градом. Арамян повернулся на шум.
— Вах! Баба-Катя! Сколько мы не виделись, Боже мой! Почему в Славянку не заезжаешь, зачем забываешь друзей?
— Никого я не забываю — просто нет времени… Зачем вы собрались? Ведь отчеты сдали неделю назад…
— Дедок собрал. День технической учебы для малограмотных инженеров, — сообщил Родилов, незаметно от армянина, кивая на него.
Как же я позабыл? Станет Дедок до вечера жевать давно известные истины, обильно посыпая их фактами, добытыми при осмотрах строительных площадок… Необходимо побыстрее получить отпускные, доложиться Кругомаршу и гнать на вокзал. Опоздаю на пассажирский — махну аэропорт на товарняке…
— Капитан Васильков, к начальнику! — провозгласил дежурный сержант с такой радостью, будто призывал начальника особого участка для получения премии.
Анохин выдернул первого информатора. Сейчас приступит к его препарированию: готовность по сооружениям, выполнение плана, обеспеченность материалами и конструкциями… Мало ли на стройке проблем, которые отлично известны местному начальству, и которые необходимо знать начальнику УНР. Хотя бы для того, чтобы не опростоволоситься перед вышестоящим начальником. Правильно говорят — на информации построен мир.
— Иди, Баба-Катя, — легонько подтолкнул меня Сиюминуткин. — Освободишь мозги — легче будет ехать в отпуск.
— А дорожку мы обмоем, — безапелляционно заявил Вах. — Зачем спотыкаться, зачем запинаться? Смочим — помчишься без задержек… И не вздумай отказываться — обидишь! Вах, как обидишь!
Знаем мы эти обмывки! Занятия окончатся не раньше пяти вечера, пиршество затянется допоздна… Нет, ребятишки, я в таких играх принимать участие не намерен, меня в Полтаве ожидает Оленька, она важней всего на свете!
Ограничившись понимающей улыбкой, я двинулся в кабинет начальника.
Анохин привычно прогуливался вдоль книжных полок, заполненных толстыми томами и тонкими брошюрами. Каких только изданий там не хранилось! Бредовые, заумные речи и выступления политологов соседствовали с журналами «Бетон и железобетон», «Столярное и плотничное дело». Рядом выстроились детективы и зарубежные, сентиментальные романы. Целую полку занимали мемуары всенародно любимого Президента, изгнанного председателя Совета министров, видных реформаторов и ясновидцев.
Можно с уверенностью сказать, что хозяин кабинета ни одной строчки в этих книгах не прочитал, даже с краткой аннотацией не познакомился. Не потому, что он безграмотен или перегружен работой — ничего подобного, и свободного времени хватает, и в техникуме познал русскую грамматику. Книжные полки — визитная карточка культурного руководителя, не лишённого интеллекта.
— Капитан Васильков по вашему приказанию прибыл! — отрапортовал я максимально громким голосом. Даже по-гусарски щёлкнул стоптанными сапогами.
Кругомарш жестом разрешил сесть на стул возле приставного столика. Когда я послушно занял указанное место, принялся осматривать мою безмятежную физиономию. Пришлось изобразить на ней максимальное внимание с ехидным подтекстом.
Странно, Анохин не задал мне ни одного вопроса, связанного с положением дел на особом участке. Неужели я в чём-то провинился, и эта провинность приведёт к отмене запланированного отпуска?
Всё оказалось значительно проще и…. сложней.
— Наш главный инженер подполковник Битюк уволен в отставку по возрасту и здоровью, — трагически тоном произнёс Анохин. Будто стоял рядом с гробом безвременно почившего сподвижника. — Печально, конечно, но всё мы не вечны. Особенно, работая на износ.
Потрясающая новость! Все начальники участков и прорабы привыкли к Дедку, как привыкают к изношенной обуви, или к плохой и безоблачной погоде. Появится новый человек — как он вживётся в наш коллектив, как будет относиться к полузаконному списанию материалов?
Как известно, новая метла метёт по-новому. Ничего хорошего нам не светит.
— И кто планируется на его место? — невежливо спросил я. — Может быть, кто-нибудь из начальников участков?
Неожиданно Анохин рассмеялся.
— В самую точку попал. Я предложил генералу твою кандидатуру, и он согласился. Мало того, приказал кадровику подготовить представление о присвоении тебе внеочередного звания «майор».
Не слишком ли много милостей? Интересно узнать, откуда растут ноги, где я отличился, или прокололся? Если причина в успешной работе на особом участке — можно согласиться. Если новое назначение как-то связано с моей деятельностью секретного сотрудника Органов — этого просто не может быть.
И в первом, и во втором варианте я лишаюсь отпуска. И это, пожалуй, самое главное. Женитьба на Оленьке откладывается на неопределённый срок.
— Успокойтесь, Васильков, в отпуск поедете. — Кругомарш будто подслушал мои горькие стенания. — Процедура увольнения в отставку — довольно длительная, подполковник Битюк пробудет на своей должности не меньше месяца. Успеете отгулять, и возвратиться. Насколько мне известно, предстоит свадьба? — я кивнул: да свадьба состоится обязательно. — Ну, что ж, примите мои поздравления. После вступления в должность главного инженера займёте квартиру предшественника.
Обсыпанный милостями начальства, будто на Новый Год мишурой, я на всякий случай поспешил оформить отпуск, получить деньги и уехать из гарнизона. Кругомарш может и передумать, ускорить церемонию «возведения на трон» нового руководителя, тем самым задержать мой отъезд. Пути начальства неисповедимы, оно с необычной лёгкостью и одаряет подчинённых всеми благами, и так же легко забирает их назад.
Провожала меня вся наша вольница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65