– Я ж вам говорил, то хохлы затеяли, – развивал новую версию Лопа. – А еще верней – чеченцы, помяните потом мои слова!
– Откуда здесь чеченцы?.. – спросил Скиф.
– Они везде и повсюду так и шастают, – убежденно ответил Лопа. – Так и шастают, где плохо лежит.
На разведку отправился сам Скиф.
Он долго всматривался в занавешенные окна хатенки, проверял темный двор, но так нигде не углядел засады. Чуть осмелев, он открыл калитку. И тут.., серый Волк с лаем бросился ему на плечи, будто бы с радостной вестью или предупреждением об опасности.
Бежать было поздно – на пороге раскрытой двери выросла огромная темная фигура, и посаженный бас хрипло успокоил:
– Не крадись, разведчик… Куды ж ты без старого Ворона, сынок.
– Ты откуда взялся? – удивился Скиф после некоторого замешательства.
– Из тех ворот, что и весь народ.
– В этой сырости твой ревматизм тебя доконает.
– От смерти не убежишь.
– А приключений на кой черт себе искать?
– Когда надо, старая с косой тебя и на бабе сыщет…
Он потоптался на пороге, свистнул Волку, чтобы тот перестал по-щенячьи радоваться, сгреб Скифа в охапку и втолкнул в хату.
* * *
"Военный совет" заседал целую ночь.
Хозяйка – почти глухая на оба уха старуха лет под восемьдесят – уже перестала бояться, что пьяные москали подпалят ее хату, и храпела на печке.
Старик был одет, как заядлый охотник, – в хаки и высокие сапоги, во все новое. Поэтому он походил на убеленного сединами генерала среди старших офицеров.
В костлявых пальцах держал карандаш и водил им по расстеленной карте.
– В пятницу вечером Сима Косоротая ко мне в гости вперся. Наширянный в дупель, что-то плел про синего Кострова… Спаси, говорит, меня от Скифа, а Скифа спаси от длинных рук Тото Кострова… Захотел тот поганец малой, значит, Симу с трона сковырнуть…
Сунул Сима мне чемодан "зеленых"… Я его, от кайфа тепленького, в подвал на цепь, как пса шелудивого, там ему надежней будет. А сам стал вертушку накручивать. До кентов одесских дозвонился, чемодан Симин в зубы и полетел в Одессу-маму. Там закупил вам арсенал и жрачки. Фирма какая-то порядочная попалась – мотострелковая дивизия. Даже трансагентов мне предоставили. Довезли на саперной машине с мигалкой на крыше и надписью "Разминирование" на бортах за милую душу. Менты нам всю дорогу честь отдавали.
– И без тебя бы освятилось, – буркнул Скиф. – Сидел бы у теплой печки да старые кости грел.
– А что, если пойду я сам к ним первый, – ощерился щербатым ртом Ворон. – Я на пересылках крученный, на допросах верченный, воровской мастью крапленный, по блатному закону крещенный, а богом и людьми не прощенный. Пора и должок отдавать.
– Не пущу, – сказал Скиф.
– Пока живу, ни у кого не спрашиваю, где мне по нужде присесть.
* * *
Промозглым туманным утром от влажности в воздухе стволы сосен набухли и сочились крупными потеками. С березок, как весной, падали звонкие капли.
Но их теньканье быстро затухало в плотной вате тумана.
Ворон, в армейском бушлате, сапогах и ушанке, пошел напрямую к почерневшим сараям у невысокого холма. Верхушка холма некогда автоматически раскрывалась, чтобы выпустить из своих недр зловещего джинна.
– Куда кости тащишь, дебил болотный? – окрикнул его неожиданно вынырнувший из-за деревянных построек часовой в разномастном хаки. – Запретная зона – глаза залил, что ли!
Ворон, не сбавляя размеренного старческого шага, шел прямо на ствол потертого автомата.
– Я зоны, фраерок, повидал разные, и все – запретные. Веди меня к буграм. Хряку или Бабахле.
– А раком с маком?
Ворон скинул бушлат и расстегнул гимнастерку – на поросшей седым волосом костистой груди старого вора свободного места не было от татуировок – кресты да купола.
– За ксиву потянет, фраерок?
На второго стража, выскочившего с автоматом из темноты, гипнотически подействовали татуированные эполеты на костистых плечах старика.
– Пахан, уважаю!!!
– То-то умнее, – усмехнулся Ворон, накидывая одежду после окончания церемонии знакомства. – Где братва и мамзель с пацанкой?
– Братва у будуна клопа давит… Пацанка в шахте нам кишки вымотала, соплями на психику жмет. Нашли ей кичу наверху в бункере – ажио дрыжики ее берут, но живая.
– А баба немецкая?
– Стерва на проверку оказалась. Все ей руссиш некультуриш. Братва с ней оттянулась по кругу – надоела. Слов других не знает, заладила: бандитен да бандитен. Никакого понимания. Хряк ее в дровяном сарае – по тыкве, да там и кинули.
* * *
Ворона отвели на три этажа под землю. В зале бывшего пульта управления горой стояли пустые бутылки, под ногами валялись вскрытые консервные банки и прочий мусор вперемешку с радиодеталями. За столом сидели Хряк, Бабахла и еще один бандит в военном.
– Во-во-вор… Ворон с того свету! – выпучил на него красные глазки Хряк и растряс за плечи Бабахлу.
– Что за лажа? – протер глаза Бабахла. – С Москвы звонили, что Сима деда Ворона замочил…
– Он у меня в подвале на крюке соплями давится.
– Пусть захлебнется ими, пидор гнойный, – просипел Хряк, потом прокашлялся:
– Тебя сюда каким чертом занесло?
– Делиться надо, хлопчики… Без пахана на такую пруху не идут.
– Паханы твои нам до сраки! Мы в свободном полете. Клешню тебе целовать – облом, старый Ворон…
А будешь понт давить – на жрачку крысам, – сказал Бабахла.
– Скоро выборы, Сима во власть прыгнет и сам всесильным паханом станет. Тогда мы ваше чмо лагерное голодраное всех в расход поутречку. Не будет быдло нас за яйца держать. Наши прадеды не зря революцию делали и новую элиту выводили. Москва – для москвичей, не для лимиты безродной.
Необъятный качок еле оторвал голову от стола:
– Гей, москали, казав вам, щоб слова того не чути було – Москва. Ее наш киевский князь Юрко построил. Бабу мокнули – вам тянуть, но пахана московского не трожьте. Одесские батьки на толковище выяснят, кому в масть. Я все про все сказал, братки, или перевесть на украинскую мову?
– За таку лажу нас, як два пальца обоссать, уроють, – почесал за ухом стоявший за спиной Ворона, первый, самый тщедушный охранник.
– Нема базару, – подтвердил второй, который радушно принял Ворона. – Они-то що – геть на тачки до Москвы, а нам кичман за пьять кусков светит – на хрена нам такой сахар.
В сыром бункере повисла тишина. Бабахла лениво поднялся, неторопливо отправился в дальний угол к большой консервной банке по малой нужде. Зазвенела о жесть струйка, этот домашний звук всех успокоил.
Охранники за спиной Ворона повернулись друг к другу, чтобы прикурить от одной зажигалки.
– Мочи своего хохла, Хряк! – заорал Бабахла и скосил длинной очередью обоих курцов.
Но могучий хохол уже вцепился в глотку неповоротливому Хряку. Оказался такой живучий, что Симиным опричникам пришлось извести по целому магазину патронов, чтоб добить великана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101