Небось, чтоб не подставлять Сережку, заявили утром об угоне «уазки». Возможно, что Хрестный и приезжал тогда к Егоровне, когда Никите велели «погулять», именно с той целью, чтоб рассказать бабке о трагической кончине ее соседа. ан опоздал! Никита с Егоровной уже побывали у капитана Кузьмина, и тот зафиксировал бабкины показания: верхняя одежда Ермолаева, а белье не его, да еще и шрама нет там, где был. Потому что не мог предусмотреть, что местные телевизионщики успеют запустить в эфир сообщение о ДТП на Московском шоссе, что бабка старика Похабыча увидит этот сюжет, и то, что Похабыч побежит уведомлять Егоровну. Пришлось Хрестному на ходу перестраиваться. И тут ему помог сам Никита, который, успокаивая Егоровну, придумал историю с нападением бомжей на Василия Михайловича. Егоровна небось тут же ее пересказала Корнееву, а тот, мигом подхватив эту лажу, тут же ее развил и выдал за реальную историю.
А к ночи появился Сережка Корнеев. Ясно, что Василий Михайлович, даже если его не били и не мучили, а просто посидев в холодной и сырой землянке, не смог бы долго запираться, даже понимая, что его убьют тут же после того как расскажет про схоронку. Так или иначе, но Сережка приехал вечером, уже зная о том, где лежат документы. И приехал с подстраховкой, с качками, то есть рассчитывая быстренько забраться в дом, открыть тайник, расположение которого ему было уже хорошо известно, и за пятнадцать минут закончить всю операцию.
Но тут он допустил две ошибки. Если б он не сразу полез в дом Ермолаева, а сперва постучался бы к Егоровне, сказав, что, мол, меня Василий Михайлович за вещичками прислал, то Никита наверняка ни во что вмешиваться не стал бы. Вторая известна — не надо было на Никиту с ножом прыгать. Надо было ту же версию о вещичках для дедушки рассказать Никите из слухового окна. Наверняка мог бы завернуть бумаги в какие-нибудь рубашки или брюки. Никита бы запросто поверил и выпустил его на волю. А так и сам убился, и бумаги попали не к Хрестному, а к Никите.
В общем и целом, однако, это аналитическое расследование Никиту не успокоило. Наоборот, оно лишило его всякой надежды на помилование. Если Булочке он ничего плохого не сделал, и она может сколько угодно играть с ним, как кошка с мышью, перед тем как слопать, то Хрестному кто-то должен ответить за смерть сына и за агента в стане Балясина, то есть за Юрика. Да и знает Никита о кладе и всех наворотах вокруг него слишком много. Таких свидетелей не оставляют. А тем более — личная месть… Как там было в «Русской правде» написано, которую они на первом курсе проходили? «Аще убиеть муж мужа, то мстити брату брата, или отцу сына или сыну за отца…» Подзабыл, однако… В общем, это уже не важно.
Не станет Хрестный слушать Никитиных оправданий насчет того, что Сережка сам упал и на нож накололся. У него сын погиб — значит, и у кого-то, то есть у Никитиных родителей, должно быть такое же горе. Да и потом, раз им пришлось с Булкой договариваться, значит, Никита у него какой-то процент клада отобрал.
Может быть, даже половину или больше. А это уже деньги — за них в нынешнем обществе убивают однозначно.
Может быть, бросить все да и побежать куда глаза глядят в лес? Как на минах подрываются, Никита уже видел и знал, что иногда это быстро и небольно.
Но иногда сразу не убивает, обрывает руки-ноги… Нет, уж лучше пусть пристрелят. Хотя надеяться на этот гуманный способ казни тоже не стоит… И Никита продолжал шагать следом за Ежиком, держась за черенки от лопат. Может, еще несколько часов дадут подышать этим прелым осенним воздухом… Эх!
Гера напомнил о себе:
— Внимание! Сворачиваем влево, на боковую тропинку. Двигаться след в след, впереди идущих не обгонять, не толкаться и не шутить. Лес может зубы показать!
ПЕТРОВИЧ ДЕРЖИТ СЛОВО
Фургон, в кузове которого ехал Хрестный, выехал с просеки на Московское шоссе. Впереди него шел «Чероки», а сзади тянулся «Ниссан-Патрол» с охраной Хрестного.
— Не нравится мне это сопровождение… — проворчал Петрович, сидевший рядом с водителем.
— А что так? — спросил тот, поглядев в зеркало заднего вида. — Они за хозяином идут. Если б у нас Светку вот так прибрали, ты б тоже стеклил, куда повезут. Кстати, Петрович, скажи мне, как старому товарищу, ты вообще-то Светку трахаешь или как?
— Какая разница… — отмахнулся Петрович. — Я старый для нее. Она мне в дочки годится.
— Да уж, — вздохнул водитель, — не приведи Господь кому-то такую дочку иметь! У нее родня есть?
— Отец и мать. Она ведь пищевой институт закончила между прочим. Замужем, по достоверным сведениям, не была. Детей тоже нет. Вообще-то, если б мы в нормальной стране жили, она бы и на одном легальном хорошо жила. Но страна-то дурацкая. Будешь все по-честному делать либо прибьют, либо в трубу вылетишь.
Пришлось все это раскручивать. И с казино, и с этими фильмами. Да и до хрена теперь еще чего есть. Даже я не все знаю. Но бабки ей прут обалденные, поэтому она уже может и остальных мять, и Хрестного через хрен перекидывать…
— А «Ниссан» не отстает… Скомандуй Жоре, чтоб втиснулся между нами и оттер его.
Петрович вытащил рацию «Нокия» и позвал:
— Жорик, сбавь и выйди на вторую позицию. Как понял? Прием.
— Понял, — ответили с «Чероки».
Джип сбавил ход, и фургон его обогнал. «Ниссан» не стал рваться следом за фургоном, но и отставать не стал, прицепился за хвостом «Чероки».
— Оторваться? — спросил водила.
— Не выйдет, — произнес Петрович с досадой. — Тяжеловаты мы на ходу, а дорога мокрая. Не хотелось бы из-за этого гада заюзить.
— А может, начхать все-таки? Мы ж все равно на завод едем… Проводят и отстанут.
— Эх, братан, а ты наивный человек, оказывается! Они ж нас не только вести могут, но и своим указать, где нас перехватывать. Нам скоро на проселки сворачивать. А там есть места, где нас запросто поддежурить можно.
— Неужели рискнут?
— По идее, конечно, не должны, — Петрович отодвинул форточку, связывающую кабину с кузовом фургона:
— Хрестный, тебе не надоело свою дурацкую маску носить? Все равно Фантомаса из тебя не получилось.
— А мне так теплее, уши не мерзнут. Какие у вас проблемы, Дмитрий Петрович?
— В общем так, Хрестный, — сказал Петрович тоном, не терпящим возражений.
— Вот тебе рация, дай своим команду, чтоб после того, как повернем, за нами не тащились. Езжайте прямо или выбирайте другой объезд.
Хрестный взял рацию и нажал кнопку:
— Слушай внимательно, «Нина». Когда мои друзья повернут, езжай прямо, никуда не сворачивай. И помни инструкции. Как понял?
— Нормально понял.
Петрович посмотрел на Хрестного с подозрением. Вроде бы ничего лишнего он не сказал, но черт его знает…
Фургон и «Чероки» свернули на проселок, «Ниссан-Патрол» погнал напрямки по Московскому, в направлении облцентра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
А к ночи появился Сережка Корнеев. Ясно, что Василий Михайлович, даже если его не били и не мучили, а просто посидев в холодной и сырой землянке, не смог бы долго запираться, даже понимая, что его убьют тут же после того как расскажет про схоронку. Так или иначе, но Сережка приехал вечером, уже зная о том, где лежат документы. И приехал с подстраховкой, с качками, то есть рассчитывая быстренько забраться в дом, открыть тайник, расположение которого ему было уже хорошо известно, и за пятнадцать минут закончить всю операцию.
Но тут он допустил две ошибки. Если б он не сразу полез в дом Ермолаева, а сперва постучался бы к Егоровне, сказав, что, мол, меня Василий Михайлович за вещичками прислал, то Никита наверняка ни во что вмешиваться не стал бы. Вторая известна — не надо было на Никиту с ножом прыгать. Надо было ту же версию о вещичках для дедушки рассказать Никите из слухового окна. Наверняка мог бы завернуть бумаги в какие-нибудь рубашки или брюки. Никита бы запросто поверил и выпустил его на волю. А так и сам убился, и бумаги попали не к Хрестному, а к Никите.
В общем и целом, однако, это аналитическое расследование Никиту не успокоило. Наоборот, оно лишило его всякой надежды на помилование. Если Булочке он ничего плохого не сделал, и она может сколько угодно играть с ним, как кошка с мышью, перед тем как слопать, то Хрестному кто-то должен ответить за смерть сына и за агента в стане Балясина, то есть за Юрика. Да и знает Никита о кладе и всех наворотах вокруг него слишком много. Таких свидетелей не оставляют. А тем более — личная месть… Как там было в «Русской правде» написано, которую они на первом курсе проходили? «Аще убиеть муж мужа, то мстити брату брата, или отцу сына или сыну за отца…» Подзабыл, однако… В общем, это уже не важно.
Не станет Хрестный слушать Никитиных оправданий насчет того, что Сережка сам упал и на нож накололся. У него сын погиб — значит, и у кого-то, то есть у Никитиных родителей, должно быть такое же горе. Да и потом, раз им пришлось с Булкой договариваться, значит, Никита у него какой-то процент клада отобрал.
Может быть, даже половину или больше. А это уже деньги — за них в нынешнем обществе убивают однозначно.
Может быть, бросить все да и побежать куда глаза глядят в лес? Как на минах подрываются, Никита уже видел и знал, что иногда это быстро и небольно.
Но иногда сразу не убивает, обрывает руки-ноги… Нет, уж лучше пусть пристрелят. Хотя надеяться на этот гуманный способ казни тоже не стоит… И Никита продолжал шагать следом за Ежиком, держась за черенки от лопат. Может, еще несколько часов дадут подышать этим прелым осенним воздухом… Эх!
Гера напомнил о себе:
— Внимание! Сворачиваем влево, на боковую тропинку. Двигаться след в след, впереди идущих не обгонять, не толкаться и не шутить. Лес может зубы показать!
ПЕТРОВИЧ ДЕРЖИТ СЛОВО
Фургон, в кузове которого ехал Хрестный, выехал с просеки на Московское шоссе. Впереди него шел «Чероки», а сзади тянулся «Ниссан-Патрол» с охраной Хрестного.
— Не нравится мне это сопровождение… — проворчал Петрович, сидевший рядом с водителем.
— А что так? — спросил тот, поглядев в зеркало заднего вида. — Они за хозяином идут. Если б у нас Светку вот так прибрали, ты б тоже стеклил, куда повезут. Кстати, Петрович, скажи мне, как старому товарищу, ты вообще-то Светку трахаешь или как?
— Какая разница… — отмахнулся Петрович. — Я старый для нее. Она мне в дочки годится.
— Да уж, — вздохнул водитель, — не приведи Господь кому-то такую дочку иметь! У нее родня есть?
— Отец и мать. Она ведь пищевой институт закончила между прочим. Замужем, по достоверным сведениям, не была. Детей тоже нет. Вообще-то, если б мы в нормальной стране жили, она бы и на одном легальном хорошо жила. Но страна-то дурацкая. Будешь все по-честному делать либо прибьют, либо в трубу вылетишь.
Пришлось все это раскручивать. И с казино, и с этими фильмами. Да и до хрена теперь еще чего есть. Даже я не все знаю. Но бабки ей прут обалденные, поэтому она уже может и остальных мять, и Хрестного через хрен перекидывать…
— А «Ниссан» не отстает… Скомандуй Жоре, чтоб втиснулся между нами и оттер его.
Петрович вытащил рацию «Нокия» и позвал:
— Жорик, сбавь и выйди на вторую позицию. Как понял? Прием.
— Понял, — ответили с «Чероки».
Джип сбавил ход, и фургон его обогнал. «Ниссан» не стал рваться следом за фургоном, но и отставать не стал, прицепился за хвостом «Чероки».
— Оторваться? — спросил водила.
— Не выйдет, — произнес Петрович с досадой. — Тяжеловаты мы на ходу, а дорога мокрая. Не хотелось бы из-за этого гада заюзить.
— А может, начхать все-таки? Мы ж все равно на завод едем… Проводят и отстанут.
— Эх, братан, а ты наивный человек, оказывается! Они ж нас не только вести могут, но и своим указать, где нас перехватывать. Нам скоро на проселки сворачивать. А там есть места, где нас запросто поддежурить можно.
— Неужели рискнут?
— По идее, конечно, не должны, — Петрович отодвинул форточку, связывающую кабину с кузовом фургона:
— Хрестный, тебе не надоело свою дурацкую маску носить? Все равно Фантомаса из тебя не получилось.
— А мне так теплее, уши не мерзнут. Какие у вас проблемы, Дмитрий Петрович?
— В общем так, Хрестный, — сказал Петрович тоном, не терпящим возражений.
— Вот тебе рация, дай своим команду, чтоб после того, как повернем, за нами не тащились. Езжайте прямо или выбирайте другой объезд.
Хрестный взял рацию и нажал кнопку:
— Слушай внимательно, «Нина». Когда мои друзья повернут, езжай прямо, никуда не сворачивай. И помни инструкции. Как понял?
— Нормально понял.
Петрович посмотрел на Хрестного с подозрением. Вроде бы ничего лишнего он не сказал, но черт его знает…
Фургон и «Чероки» свернули на проселок, «Ниссан-Патрол» погнал напрямки по Московскому, в направлении облцентра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100