Да
еще в таких гибельных местах? - глядя ему вслед,
раздраженно бросил киммериец. - Попомни мои слова, Флавий:
немало жизней мы потеряем из-за этого безумного приказа!
- Но ведь сам граф Лусиан, наш военачальник... - начал
было молодой аквилонец.
- Думаешь, военачальники не могут отдавать безумных
приказов? - рявкнул Конан. - Похоже, твой граф не имеет
понятия, как нужно воевать с пиктами! А я давно прошел эту
науку - и на собственной шкуре! Самое главное, узнать
побольше о них, выведать, где они прячутся, а потом, собрав
всю силу в кулак, ударить в плотном строю! И еще: коль не
имеешь над пиктами численного превосходства, лучше вообще
не соваться в их леса. Ну и, конечно, надо выбрать для
атаки подходящий момент... А когда в лес посылают всего
полторы сотни воинов из целого легиона, не подумав об их
прикрытии и дороге для отступления... - киммериец резко
взмахнул рукой и закончил: - Это нам дорого обойдется, вот
увидишь, Флавий! Пикты могут собрать больше тысячи
человек... намного больше, я полагаю!
Конан в сердцах сплюнул и нахмурился. Вся эта затея с
самого начала представлялась ему весьма сомнительной и
опасной. Однако в армии аквилонского короля было не
принято обсуждать приказы полководцев - в чем киммериец
убедился, около года пробыв в Аквилонии наемников и
дослужившись до капитанского чина. Но коль ясно видишь всю
гибельность и безрассудство затеянного... если видишь это и
не можешь исправить... Кром! Он уже жалел, что согласился
принять участие в этом безумном походе, а тут еще нелепый
приказ, согласно коему власть разделена между двумя
капитанами, между ним и Арно... Конечно, Арно - храбрый и
испытанный солдат, тут не скажешь ничего плохого, но он не
воевал прежде с пиктами! Откуда у него возьмется нужный
опыт? Да и вообще, двоевластие в военной экспедиции скорее
приведет к гибели и поражению, чем к победе...
Конан повернулся к Флавию и буркнул:
- Пора выступать! Скажи своему капитану, чтобы он
поднимал гандерландских неженок.
Отдых закончился. Под палящими лучами полуденного
солнца аквилонские солдаты по узкой лесной тропе
направились к Южной Протоке, которая отделяла провинцию
Чохиру от занятой сейчас пиктами Конаджохары. когда отряд
достиг реки, Конан, шагавший вместе с Флавием во главе
колонны, приказал своим бойцам наполнить водой фляги.
По-прежнему ничто не нарушало тишину лежавшего по обоим
берегам протоки густого леса - до тех пор, пока молчание не
было нарушено уханьем совы.
Резко обернувшись, киммериец приказал:
- Перестроиться в каре - и поживее! Копейщики - вперед,
лучники - во вторую линию! готовьтесь к отражению атаки!
Флавий, хлопая глазами, удивленно спросил:
- В чем дело, капитан? Тебя напугал крик совы?
- А ты слышал, парень, чтоб сова вопила днем?! -
прорычал киммериец. - Сейчас начнется!..
И, как бы подтверждая его слова, тишину разорвали
воинственные возгласы. То был боевой клич пиктов.

2

Видно, аквилонские солдаты были не такими уж неженками
и дармоедами, да и гарнизонные тренировки не прошли для них
даром - в мгновение ока длинная, как змея, колонна
превратилась в ощетинившийся копьями квадрат. За первыми
рядами гандерландцев - которые, опустившись на одно колесо и
прикрываясь щитами, воткнули древки своих копий в землю -
стояли, держа наготове луки, боссонские стрелки.
Аквилонцы едва успели выровнять боевой порядок, как
из-за близлежащих деревьев на них ринулась орда
размалеванных дикарей. На них не было никакой одежды, кроме
набедренных повязок, схваченных в пучок на затылке, торчали
разноцветные перья птиц. Вооружены они были большей частью
кремневыми топорами и копьями, изредка сверкало стальное
лезвие меча - военного трофея, захваченного некогда в форту
Тусцелан.
- Да поможет нам пресветлый Митра! - вскричал Флавий,
поворачиваясь к Конану. - Ты был прав - их здесь не меньше
тысячи!
- Сосчитаешь потом, коль останешься жив! А сейчас
становись вон в тот угол! - приказал полусотнику киммериец,
бросаясь к другому углу каре.
Пикты с пронзительными угрожающими воплями приближались
к боевым порядкам аквилонцев. Несколько дикарей уже были
поражены стрелами, другие, не рассчитав скорости бега, сами
напоролись на выставленные вперед наконечники копий; прочие
же задержались перед ощетинившейся сталью шеренгой. Все
попытки проскользнуть под копьями гандерландцев закончились
смертью чересчур сообразительных дикарей.
Под взмахами конанова клинка один за другим валились на
землю воины в боевой раскраске; боссонские стрелки
заученными движениями отправляли в атакующих стрелу за
стрелой, и мало какая из них не находила цели.
Прошлогоднюю листву под ногами сражавшихся заливали потоки
крови - в основном, пиктской.
Но вот над полем боя послышался протяжный зов
берестяного рожка - то был сигнал к отступлению. Однако
захваченные азартом схватки дикари не сразу расслышали этот
звук; кровь их кипела, и каждый стремился ворваться первым
в аквилонские шеренги. Вожди громкими криками и руганью все
же заставили соплеменников отойти назад, и вскоре
нападающие - петляя, чтобы уберечься от стрел, - начали
отступать в сторону леса, неся на плечах раненых товарищей.
Около пяти десятков дикарей остались лежать возле
аквилонского строя, у ног гандерландцев. Конан, вытирая со
лба смешанный с кровью пот, ткнул пальцем в двух воинов:
- Вы, парни, осмотрите всех, кто валяется тут, раненых
- добейте! Хороший пикт - мертвый пикт, - бросил он Флавию,
потом опять повернулся к солдатам. - Всем остальным -
держать строй! Тех, кто ранен, немедля перевязать! И
вытащите из трупов дикарей стрелы - нам они, я чувствую,
еще пригодятся.
- Но почему они все-таки отступили? - удивленно спросил
Флавий. - Ведь даже теперь дикари превосходят нас числом по
меньшей мере в десять раз!
- Кром! Думаешь, я знаю? Как бы это не оказалось
ловушкой... Вот почему сейчас нельзя расслабляться...
Ни на миг!
Откуда-то издалека донеслась барабанная дробь. Пыл
недавней схватки угасал, солдаты переводили дыхание,
передавали друг другу фляги с водой, подкисленной вином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12