Тогда вы также осведомлены о другом. Анализ пуль, извлеченных из стен квартиры и лестничной клетки седьмого этажа здания, где скрывался Апра, подтверждает, что тот же Кармине Апра использовал один из этих автоматов против меня и моих людей. И в этом случае, без каких бы то ни было обоснованных сомнений.
— Каларно, послушайте…
— Скорость стрельбы автомата «калашников» — более девятисот выстрелов в минуту. — продолжил невозмутимо Каларно. — По меньшей мере, шесть агентов полиции находилось перед квартирой на лестничной клетке седьмого этажа. И только по счастливой случайности, благодаря чуду, и благодаря тому, что на этих людях были бронежилеты, дело не закончилось новым убийством.
— Никто не возражает против выводов баллистиков, комиссар. — Ловати начал терять терпение.
— А сейчас, если мое знание уголовного кодекса не слишком замутилось, исходя из доказанного использования обвиняемым этого оружия, что я особенно подчеркнул в моем отчете, я думаю, мы можем без проблем выдвинуть ему дополнительное обвинение в покушении на убийство сотрудников полиции при исполнении служебных обязанностей.
— Комиссар, да послушайте же, наконец! — Ловати поднял руку, как это делают футбольные арбитры, когда забивается гол. — Ваш отчет является основным в повестке дня нашего заседания.
В мозгу Каларно жалобно взвыла тревожная сирена.
— А я думал, что основным в повестке дня нашего заседания является самое строгое с точки зрения закона наказание убийцы судьи Карло Варци.
— Поймите меня правильно, комиссар, все, что вы говорите — святая истина. С другой стороны, судья Гало и я нуждаемся в вашей помощи по другому поводу.
Каларно перевел взгляд с одного на другого. Сирена в мозгу продолжала завывать. Вот она, желчь. Он почти физически ощущал, как поднимается ее уровень, словно жидкое дерьмо переполняет засоренный коллектор.
— Андреа, я читал и перечитывал твой отчет с большим вниманием, — вступил Гало. — И, боюсь, есть одна смущающая меня деталь в твоем изложении хода операции по задержанию Апра.
— Ну и какая?
— В своем отчете ты пишешь, и ты это озвучил, что твои люди были сконцентрированы на лестнице, ведущей на седьмой этаж. Ты пишешь, что Скалия и Бонески, сообщники Апра, были убиты внутри квартиры. Что касается Апра, то он был ранен тобой в плечо на лестничной площадке, при выходе из квартиры.
— Короче, Пьетро, — отрезал холодно Каларно.
— Короче, — Гало был невозмутим, — мы имеем в руках еще один отчет, касающийся перестрелки.
— Ну надо же!
— Сарказм здесь ни к чему, Андреа.
— Сарказм? Да ты что! Я бы никогда его себе не позволил. И этот отчет написан?..
— Независимой аналитической лабораторией, куда обратилась коллегия защитников Кармине Апра.
— И с каких это пор мы позволяем адвокатишкам гангстеров производить топографию мест преступления, брать пробы и образцы, делать анализы на оперативном поле полиции?
— Защита имеет юридическое право делать любые контрэкспертизы, — вмешался Ловати.
— Были найдены обширные следы крови группы А плюс, — продолжал Гало, — как внутри квартиры, в которой прятался Апра, так и на крыше дома. А также на ступенях трех лестничных маршей со стороны внутреннего двора.
— И что из этого?
— А то, что мы знаем: группы крови Скалия и Бонески соответственно Б плюс и О плюс. — Гало сделал паузу. — Андреа, в твоем отчете нет ни малейшего объяснения этим следам крови.
Каларно остался невозмутим. Это была кровь человека, которого не существовало в природе. Как и сущности по имени Группа Бета, 4-го Дивизиона.
— То, что мы имеем в руках, комиссар Каларно, — снова подал голос Ловати, — это два отчета по одному и тому же эпизоду, один со стороны полиции, другой со стороны защиты, которые противоречат друг другу.
Секунд двадцать в кабинете висела тишина, нарушаемая только завыванием горячего ветра в коридорах Дворца Правосудия.
— Вы можете что-нибудь сказать по поводу такого противоречия, комиссар? — прервал паузу Ловати.
— Нет.
— Но вы отдаете себе отчет, что ситуация не нормальная?
— Нет, не отдаю.
— Идем дальше, Андреа, — опять вступил Гало. — Я лично разговаривал с профессором Марисом, заведующим независимой лабораторией. Человек вне подозрений, уважаемый ученый, доцент нашего университета. И сейчас защита Апра разрабатывает целую серию громоздких теорий того, как на самом деле развивались события на седьмом этаже. И я могу гарантировать…
Каларно взорвался:
— Да насрать мне на все теории университетских доцентов и кучи грязных адвокатишек!
— Комиссар! — Ловати не поверил своим ушам: произнести такое здесь, в этом святом месте!
— Где мы находимся? — не мог остановиться Каларно. — Какого хрена мы здесь делаем?
— Комиссар! — Казалось, у Ловати вывалятся глаза. — Я требую, чтобы вы успокоились!
Каларно, замолчал, сжав зубы. Черная ярость вернулась. Сродни той, которую ему с трудом удалось обуздать на лестничной клетке, залитой кровью, засыпанный обломками кирпича и штукатурки. Находясь в шаге от того, чтобы всадить пулю в лоб Кармине Апра.
— Я прошу вас, комиссар, осознать всю серьезность ситуации с точки зрения юридической процедуры и сотрудничать с нами в полной мере. — Ловати строго посмотрел на Каларно.
— Я уже сотрудничаю с вами в полной мере, — ответил Каларно. — Убийца Карло Варци схвачен. Неопровержимые доказательства его вины переданы в прокуратуру. Оружие преступления, баллистические экспертизы, отпечатки пальцев, свидетельские показания — весь пирог на столе. Судебный процесс начат. — Каларно посмотрел на Ловати. — Через сорок восемь часов вы будете председательствовать на нем, господин судья. Какие еще правильные юридические процедуры мы здесь с вами придумываем?
Лавати потянулся к нему.
— Послушай меня, Андреа. Ты отличный полицейский…
— Давайте без этого. Ближе к делу.
— Мы все время говорим о деле! У нас проблема. Очень серьезная проблема: противоречие двух отчетов. Эти необъясненные следы крови указывают на то, что кто-то еще, мы не знаем кто, был ранен, а может, и убит во время перестрелки. И если это так… — Голос Ловати взлетел на пару октав, почти до визга. — Если это так, то речь идет о сокрытии улик, Каларно! Может быть, даже о сокрытии трупа!
— Андреа, — произнес Гало умиротворяющим тоном, — постарайся представить себе, что может повлечь за собой этот факт, если его озвучит в зале заседаний защита Апра?
— Никто этому не поверит. Нет свидетельств. Нет доказательств. Нет абсолютно ничего.
— Ты так думаешь? Вчера я в течение четырех часов разговаривал в моем офисе с адвокатом Апра. Четыре проклятых часа, Андреа! Ты знаешь, кто адвокат у Апра?
— Уверен, в моей памяти этого имени нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— Каларно, послушайте…
— Скорость стрельбы автомата «калашников» — более девятисот выстрелов в минуту. — продолжил невозмутимо Каларно. — По меньшей мере, шесть агентов полиции находилось перед квартирой на лестничной клетке седьмого этажа. И только по счастливой случайности, благодаря чуду, и благодаря тому, что на этих людях были бронежилеты, дело не закончилось новым убийством.
— Никто не возражает против выводов баллистиков, комиссар. — Ловати начал терять терпение.
— А сейчас, если мое знание уголовного кодекса не слишком замутилось, исходя из доказанного использования обвиняемым этого оружия, что я особенно подчеркнул в моем отчете, я думаю, мы можем без проблем выдвинуть ему дополнительное обвинение в покушении на убийство сотрудников полиции при исполнении служебных обязанностей.
— Комиссар, да послушайте же, наконец! — Ловати поднял руку, как это делают футбольные арбитры, когда забивается гол. — Ваш отчет является основным в повестке дня нашего заседания.
В мозгу Каларно жалобно взвыла тревожная сирена.
— А я думал, что основным в повестке дня нашего заседания является самое строгое с точки зрения закона наказание убийцы судьи Карло Варци.
— Поймите меня правильно, комиссар, все, что вы говорите — святая истина. С другой стороны, судья Гало и я нуждаемся в вашей помощи по другому поводу.
Каларно перевел взгляд с одного на другого. Сирена в мозгу продолжала завывать. Вот она, желчь. Он почти физически ощущал, как поднимается ее уровень, словно жидкое дерьмо переполняет засоренный коллектор.
— Андреа, я читал и перечитывал твой отчет с большим вниманием, — вступил Гало. — И, боюсь, есть одна смущающая меня деталь в твоем изложении хода операции по задержанию Апра.
— Ну и какая?
— В своем отчете ты пишешь, и ты это озвучил, что твои люди были сконцентрированы на лестнице, ведущей на седьмой этаж. Ты пишешь, что Скалия и Бонески, сообщники Апра, были убиты внутри квартиры. Что касается Апра, то он был ранен тобой в плечо на лестничной площадке, при выходе из квартиры.
— Короче, Пьетро, — отрезал холодно Каларно.
— Короче, — Гало был невозмутим, — мы имеем в руках еще один отчет, касающийся перестрелки.
— Ну надо же!
— Сарказм здесь ни к чему, Андреа.
— Сарказм? Да ты что! Я бы никогда его себе не позволил. И этот отчет написан?..
— Независимой аналитической лабораторией, куда обратилась коллегия защитников Кармине Апра.
— И с каких это пор мы позволяем адвокатишкам гангстеров производить топографию мест преступления, брать пробы и образцы, делать анализы на оперативном поле полиции?
— Защита имеет юридическое право делать любые контрэкспертизы, — вмешался Ловати.
— Были найдены обширные следы крови группы А плюс, — продолжал Гало, — как внутри квартиры, в которой прятался Апра, так и на крыше дома. А также на ступенях трех лестничных маршей со стороны внутреннего двора.
— И что из этого?
— А то, что мы знаем: группы крови Скалия и Бонески соответственно Б плюс и О плюс. — Гало сделал паузу. — Андреа, в твоем отчете нет ни малейшего объяснения этим следам крови.
Каларно остался невозмутим. Это была кровь человека, которого не существовало в природе. Как и сущности по имени Группа Бета, 4-го Дивизиона.
— То, что мы имеем в руках, комиссар Каларно, — снова подал голос Ловати, — это два отчета по одному и тому же эпизоду, один со стороны полиции, другой со стороны защиты, которые противоречат друг другу.
Секунд двадцать в кабинете висела тишина, нарушаемая только завыванием горячего ветра в коридорах Дворца Правосудия.
— Вы можете что-нибудь сказать по поводу такого противоречия, комиссар? — прервал паузу Ловати.
— Нет.
— Но вы отдаете себе отчет, что ситуация не нормальная?
— Нет, не отдаю.
— Идем дальше, Андреа, — опять вступил Гало. — Я лично разговаривал с профессором Марисом, заведующим независимой лабораторией. Человек вне подозрений, уважаемый ученый, доцент нашего университета. И сейчас защита Апра разрабатывает целую серию громоздких теорий того, как на самом деле развивались события на седьмом этаже. И я могу гарантировать…
Каларно взорвался:
— Да насрать мне на все теории университетских доцентов и кучи грязных адвокатишек!
— Комиссар! — Ловати не поверил своим ушам: произнести такое здесь, в этом святом месте!
— Где мы находимся? — не мог остановиться Каларно. — Какого хрена мы здесь делаем?
— Комиссар! — Казалось, у Ловати вывалятся глаза. — Я требую, чтобы вы успокоились!
Каларно, замолчал, сжав зубы. Черная ярость вернулась. Сродни той, которую ему с трудом удалось обуздать на лестничной клетке, залитой кровью, засыпанный обломками кирпича и штукатурки. Находясь в шаге от того, чтобы всадить пулю в лоб Кармине Апра.
— Я прошу вас, комиссар, осознать всю серьезность ситуации с точки зрения юридической процедуры и сотрудничать с нами в полной мере. — Ловати строго посмотрел на Каларно.
— Я уже сотрудничаю с вами в полной мере, — ответил Каларно. — Убийца Карло Варци схвачен. Неопровержимые доказательства его вины переданы в прокуратуру. Оружие преступления, баллистические экспертизы, отпечатки пальцев, свидетельские показания — весь пирог на столе. Судебный процесс начат. — Каларно посмотрел на Ловати. — Через сорок восемь часов вы будете председательствовать на нем, господин судья. Какие еще правильные юридические процедуры мы здесь с вами придумываем?
Лавати потянулся к нему.
— Послушай меня, Андреа. Ты отличный полицейский…
— Давайте без этого. Ближе к делу.
— Мы все время говорим о деле! У нас проблема. Очень серьезная проблема: противоречие двух отчетов. Эти необъясненные следы крови указывают на то, что кто-то еще, мы не знаем кто, был ранен, а может, и убит во время перестрелки. И если это так… — Голос Ловати взлетел на пару октав, почти до визга. — Если это так, то речь идет о сокрытии улик, Каларно! Может быть, даже о сокрытии трупа!
— Андреа, — произнес Гало умиротворяющим тоном, — постарайся представить себе, что может повлечь за собой этот факт, если его озвучит в зале заседаний защита Апра?
— Никто этому не поверит. Нет свидетельств. Нет доказательств. Нет абсолютно ничего.
— Ты так думаешь? Вчера я в течение четырех часов разговаривал в моем офисе с адвокатом Апра. Четыре проклятых часа, Андреа! Ты знаешь, кто адвокат у Апра?
— Уверен, в моей памяти этого имени нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60