Слишком заметен был контраст. Косыгин в 36 лет был назначен И. В. Сталиным заместителем председателя Совета народных комиссаров, а в 37 — заместителем председателя Совета по эвакуации, главой специальной группы по эвакуации промышленности. Осуществив невиданную в мировой истории эвакуацию, Алексей Николаевич в 1941 году стал одним из спасителей страны. Огромна была значимость его работы в 1942 году в блокадном Ленинграде.
Все послевоенные годы Косыгин играет роль «скорой правительственной помощи» в государстве. Он, наверно, единственный из представителей высшего руководства, работавший при Сталине, Хрущеве и Брежневе, о ком в народе сохранилась устойчивая добрая память. От гибели или отставки его спасла, пожалуй, только подчеркнутая отстраненность от борьбы за власть. «Я ведь не политик. Я — инженер, если хотите — главный инженер», — всегда говорил он.
С исторической дистанции А. Н. Косыгина можно, безусловно, назвать лучшим премьер-министром не только советской, но и всей российской истории. Он умел, что свойственно выдающимся организаторам, находить достойных людей, а затем всемерно поддерживать их. Качества выдающегося дипломата показал этот сын питерского рабочего в 1966 году, остановив на переговорах в Ташкенте с главами Индии и Пакистана надвигавшуюся войну между этими странами. Мало кто знает, что Косыгин в начале 1970-х годов курировал действия КГБ, раздавившие нарождающуюся в Советском Союзе наркомафию.
Алексей Николаевич обладал феноменальными способностями к сложным вычислениям и расчетам. Вот что вспоминает его лечащий врач:
«До конца дней у него, в отличие от некоторых руководителей того времени, практически не было ни клинических, ни поведенческих проявлений склероза головного мозга».
Этого человека с необычайно синими глазами отличала человечность, он не мог оскорбить и унизить. Напряжение его работы было столь велико и повидал он за годы в Кремле столько всего, что выглядел самым угрюмым и хмурым среди членов Политбюро…
Предложенная Косыгиным экономическая реформа не встретила поддержки Политбюро, хотя Алексей Николаевич был убежден, что плановое хозяйство — единственное спасение страны. Своему заместителю В. Н. Новикову Алексей Николаевич говорил: «Нас сравнивают с государствами, которые сотни лет жили за счет колоний, где эксплуатация человека построена очень изощренно. В последние десятилетия нашей трагической истории выходить из тяжелейших кризисов нам позволяло плановое хозяйство, и, видимо, в ближайшее время никто ничего лучшего не придумает. Нашу экономическую систему надо серьезно лечить, но она есть и останется основной… Инициативу людям надо дать и выбросить из планов все второстепенные показатели — это не подорвет основ социализма. Но мне выходить с такими предложениями нельзя — на меня тогда всех собак навешают».
23 ноября 1980 года А. Н. Косыгин был освобожден от обязанностей председателя Совета Министров СССР по собственной просьбе. 18 декабря того же года он умер.
Последние несколько лет жизни сложились для Алексея Николаевича тяжко. Об этом вспоминают его сподвижники в книге «Премьер известный и неизвестный» (М., 1987). Старый друг Л. И. Брежнева по Днепропетровску бездарный интриган Н. А. Тихонов всячески настраивал против премьера генсека, и без того давно ревновавшего Косыгина, видевшего в нем конкурента. Тому же В. Н. Новикову (в годы войны — заместитель наркома вооружений СССР, звания Героя Социалистического Труда удостоен в 1942 г.) Косыгин говорил: «Знаешь, Владимир, меня эти „украинцы“ все равно сожрут…» Другой сталинский нарком председатель Госплана СССР в 1965-1985 годах Н. К. Байбаков пишет: «Я вспоминал негромкий, спокойный, уверенный голос этого мудрого, поистине кристально чистого Человека. Человека с большой буквы, который, не щадя себя, с непоколебимой твердостью стремился удержать страну, ее экономику, жизненный уровень народа от пропасти, к которой все мы неумолимо приближались».
Он бредил цифрами, пытаясь что-то решить, теряя сознание в последние дни перед смертью…
Заместитель председателя ЦК ДОСААФ В. В. Мосяйкин вспоминает, как в 1976 году А. И. Покрышкин направил его на заседание президиума Совета Министров СССР. Сам Александр Иванович идти не мог, сломал палец на ноге, лежал в гипсе на даче. А вопрос решался для оборонного Общества весьма важный — о выделении на пять лет лимита на автомашины для лотереи ДОСААФ. Билет стоил 50 копеек, имелся спрос, поскольку это была единственная лотерея, где разыгрывались автомобили — по 160 «волг», «москвичей», «жигулей» и «запорожцев». Из полученных от продажи билетов восьмидесяти миллионов рублей половина шла на выигрыши, 8 — на орграсходы, 16 — получало государство, 16-ДОСААФ.
В. В. Мосяйкин рассказывает:
«Я зашел в огромную приемную, из которой приглашали в зал заседаний. Женщина-распорядитель объявила: „Заходите с первого по пятый вопрос“. Мой вопрос был около 40-го. Шло все довольно быстро. В большом волнении, мандраже я перелистывал бумаги перед своим докладом. Мне было известно, что если вопрос откладывается в случае разногласий и постановление не принимается, то возвращались к нему только через год. Передо мной из зала вышел известный военачальник, генерал армии, весь как ошпаренный — его вопрос отложили… Кратко докладываю. И вдруг К. Т. Мазуров, первый заместитель Косыгина, а за ним и министр связи Н. В. Талызин выступают с возражениями, предлагают решение не принимать. Косыгин выслушал и сказал всего несколько слов:
«Хорошо. Я думаю, что надо принимать, тут товарищ Покрышкин просит. Возражений нет? Нет».
Счастливый, я приехал к Александру Ивановичу: «Товарищ маршал, принято постановление!» Покрышкин улыбнулся: «А ты что, сомневался, что ли? Все в порядке».
Отношение Косыгина к Покрышкину показывает еще один эпизод, свидетелем которого я был. Требовалась подпись председателя Совмина на одном из постановлений, которое касалось важного для ДОСААФ вопроса. При мне Покрышкин звонит по ВЧ. Помощник Косыгина берет трубку. «Александр Иванович, что вы, не примет он вас, он сейчас министров не принимает. Занят крайне срочным делом». — «Ну я вас все-таки прошу — доложите Алексею Николаевичу». Я все слышу, мембрана у ВЧ сильная. «Слушаю, Александр Иванович», — голос Косыгина. Покрышкин официален: «Товарищ председатель Совета Министров! Докладывает маршал Покрышкин. Прошу принять по неотложному вопросу. Только вы можете решить». Косыгин принял Александра Ивановича, правда, оговорив время — только три минуты, и подписал документ».
…Впрочем, и на посту председателя ЦК ДОСААФ А. И. Покрышкин продолжал испытывать определенное давление. Кому-то он продолжал мешать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176
Все послевоенные годы Косыгин играет роль «скорой правительственной помощи» в государстве. Он, наверно, единственный из представителей высшего руководства, работавший при Сталине, Хрущеве и Брежневе, о ком в народе сохранилась устойчивая добрая память. От гибели или отставки его спасла, пожалуй, только подчеркнутая отстраненность от борьбы за власть. «Я ведь не политик. Я — инженер, если хотите — главный инженер», — всегда говорил он.
С исторической дистанции А. Н. Косыгина можно, безусловно, назвать лучшим премьер-министром не только советской, но и всей российской истории. Он умел, что свойственно выдающимся организаторам, находить достойных людей, а затем всемерно поддерживать их. Качества выдающегося дипломата показал этот сын питерского рабочего в 1966 году, остановив на переговорах в Ташкенте с главами Индии и Пакистана надвигавшуюся войну между этими странами. Мало кто знает, что Косыгин в начале 1970-х годов курировал действия КГБ, раздавившие нарождающуюся в Советском Союзе наркомафию.
Алексей Николаевич обладал феноменальными способностями к сложным вычислениям и расчетам. Вот что вспоминает его лечащий врач:
«До конца дней у него, в отличие от некоторых руководителей того времени, практически не было ни клинических, ни поведенческих проявлений склероза головного мозга».
Этого человека с необычайно синими глазами отличала человечность, он не мог оскорбить и унизить. Напряжение его работы было столь велико и повидал он за годы в Кремле столько всего, что выглядел самым угрюмым и хмурым среди членов Политбюро…
Предложенная Косыгиным экономическая реформа не встретила поддержки Политбюро, хотя Алексей Николаевич был убежден, что плановое хозяйство — единственное спасение страны. Своему заместителю В. Н. Новикову Алексей Николаевич говорил: «Нас сравнивают с государствами, которые сотни лет жили за счет колоний, где эксплуатация человека построена очень изощренно. В последние десятилетия нашей трагической истории выходить из тяжелейших кризисов нам позволяло плановое хозяйство, и, видимо, в ближайшее время никто ничего лучшего не придумает. Нашу экономическую систему надо серьезно лечить, но она есть и останется основной… Инициативу людям надо дать и выбросить из планов все второстепенные показатели — это не подорвет основ социализма. Но мне выходить с такими предложениями нельзя — на меня тогда всех собак навешают».
23 ноября 1980 года А. Н. Косыгин был освобожден от обязанностей председателя Совета Министров СССР по собственной просьбе. 18 декабря того же года он умер.
Последние несколько лет жизни сложились для Алексея Николаевича тяжко. Об этом вспоминают его сподвижники в книге «Премьер известный и неизвестный» (М., 1987). Старый друг Л. И. Брежнева по Днепропетровску бездарный интриган Н. А. Тихонов всячески настраивал против премьера генсека, и без того давно ревновавшего Косыгина, видевшего в нем конкурента. Тому же В. Н. Новикову (в годы войны — заместитель наркома вооружений СССР, звания Героя Социалистического Труда удостоен в 1942 г.) Косыгин говорил: «Знаешь, Владимир, меня эти „украинцы“ все равно сожрут…» Другой сталинский нарком председатель Госплана СССР в 1965-1985 годах Н. К. Байбаков пишет: «Я вспоминал негромкий, спокойный, уверенный голос этого мудрого, поистине кристально чистого Человека. Человека с большой буквы, который, не щадя себя, с непоколебимой твердостью стремился удержать страну, ее экономику, жизненный уровень народа от пропасти, к которой все мы неумолимо приближались».
Он бредил цифрами, пытаясь что-то решить, теряя сознание в последние дни перед смертью…
Заместитель председателя ЦК ДОСААФ В. В. Мосяйкин вспоминает, как в 1976 году А. И. Покрышкин направил его на заседание президиума Совета Министров СССР. Сам Александр Иванович идти не мог, сломал палец на ноге, лежал в гипсе на даче. А вопрос решался для оборонного Общества весьма важный — о выделении на пять лет лимита на автомашины для лотереи ДОСААФ. Билет стоил 50 копеек, имелся спрос, поскольку это была единственная лотерея, где разыгрывались автомобили — по 160 «волг», «москвичей», «жигулей» и «запорожцев». Из полученных от продажи билетов восьмидесяти миллионов рублей половина шла на выигрыши, 8 — на орграсходы, 16 — получало государство, 16-ДОСААФ.
В. В. Мосяйкин рассказывает:
«Я зашел в огромную приемную, из которой приглашали в зал заседаний. Женщина-распорядитель объявила: „Заходите с первого по пятый вопрос“. Мой вопрос был около 40-го. Шло все довольно быстро. В большом волнении, мандраже я перелистывал бумаги перед своим докладом. Мне было известно, что если вопрос откладывается в случае разногласий и постановление не принимается, то возвращались к нему только через год. Передо мной из зала вышел известный военачальник, генерал армии, весь как ошпаренный — его вопрос отложили… Кратко докладываю. И вдруг К. Т. Мазуров, первый заместитель Косыгина, а за ним и министр связи Н. В. Талызин выступают с возражениями, предлагают решение не принимать. Косыгин выслушал и сказал всего несколько слов:
«Хорошо. Я думаю, что надо принимать, тут товарищ Покрышкин просит. Возражений нет? Нет».
Счастливый, я приехал к Александру Ивановичу: «Товарищ маршал, принято постановление!» Покрышкин улыбнулся: «А ты что, сомневался, что ли? Все в порядке».
Отношение Косыгина к Покрышкину показывает еще один эпизод, свидетелем которого я был. Требовалась подпись председателя Совмина на одном из постановлений, которое касалось важного для ДОСААФ вопроса. При мне Покрышкин звонит по ВЧ. Помощник Косыгина берет трубку. «Александр Иванович, что вы, не примет он вас, он сейчас министров не принимает. Занят крайне срочным делом». — «Ну я вас все-таки прошу — доложите Алексею Николаевичу». Я все слышу, мембрана у ВЧ сильная. «Слушаю, Александр Иванович», — голос Косыгина. Покрышкин официален: «Товарищ председатель Совета Министров! Докладывает маршал Покрышкин. Прошу принять по неотложному вопросу. Только вы можете решить». Косыгин принял Александра Ивановича, правда, оговорив время — только три минуты, и подписал документ».
…Впрочем, и на посту председателя ЦК ДОСААФ А. И. Покрышкин продолжал испытывать определенное давление. Кому-то он продолжал мешать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176