Они сперва не получаются, но вдруг неожиданно для волка горло издает громким фальцетом мэ-э-э», и, подпрыгнув от радости, волк снова бежит к козлиному домику. Этот эпизод нравился и ребятам и самим певцам.
«Опекун» козлиного семейства петух был больше и толще козлят — в сказках это бывает. Его сцена с козленком Малышом, единственно уцелевшим после драматического момента, когда «был серый волк и всех уволок», была правдивой и трогательной.
«Как теперь встречу мать» — звучало выразительно, с искренней озабоченностью. Пусть маленькие зрители знают, что бывают в жизни и трудности. Тем более радовались они, когда Малышу удавалось объединить всех добрых зверей для борьбы с волком. Баба Яга наша умела превращаться в большой цветок. Скрывающая руки длинная накидка типа «пончо» была зеленой и напоминала куст, а воротник вокруг шеи — большие лепестки. Когда актриса незаметно дергала за веревку, лицо ее закрывалось этими лепестками, и она казалась нераспустившимся тюльпаном.
Удачно мы нашли строение вступительной сцены — увертюры. Хор всех действующих лиц поет: «Начинаем представленье с танцем, музыкой и пеньем…» — пока в репетиционных комбинезонах. Музыка из веселой постепенно превращается в таинственную и как бы переносит нас в густой лес, в котором живут сказки. Руки артистов сейчас похожи на ветви деревьев. Затем возникает тема козлят. Артисты «чувствуют», как их ноги превращаются в копыта, вырастают рожки на голове, они начинают бодаться. Но вот музыка звучит волчьей мелодией, у исполнителя этой роли появляются волчьи повадки, и тогда родится веселое заглавие «Волк и семеро козлят».
Успех спектакля был не только у ребят, но и у многих композиторов, пожелавших последовать за М. Ковалем. Мне предложили оперу «Два козла», «Упрямый козел», «Козлиная семья», и пришлось объявить, что «козлиная тема» перевыполнена.
Нет, мы не закрыли дороги ни добрым медведям и оленям, ни злым хищникам на нашей сцене для маленьких зрителей. Но и для них, а тем более для школьников более старших классов наряду со сказками появлялись оперы, рассказывающие о людях, о настоящем и прошлом нашей и других стран, о борьбе, об умении чувствовать локоть друга и бороться с врагами, умении понимать самых разных людей, людей живых, сейчас, на наших глазах живущих в спектакле, их характеры, поступки, жизненные обстоятельства.
Человековедение! Театр — великий помощник в овладении этим искусством.
Когда одновременно со словом звучит музыка, вы гораздо объемнее ощущаете не только слово, но и его подтекст. Вслушиваясь в ее звуки, вы познаете и недосказанное, то, что скрыто в сердце человека, в его мечтах, помыслах.
Когда театр и музыка объединяют свое могущество, идеи спектакля звучат особенно ярко и вдохновенно.
Музыка вошла в мою жизнь первой. Мне кажется, я понимаю ее язык и мечтаю, чтобы все наши спектакли помогали детям научиться понимать язык музыки с ранних лет.
Конечно, самым главным для меня и решающе дорогим было формирование труппы, оркестра, того, что определяет существо театра. Мы решили принимать только что окончивших консерваторию или музыкальный институт певцов, допускали к конкурсу также отработавших год-два на периферии. На первом конкурсе прослушали сто семьдесят восемь человек, а приняли четырнадцать. Больше всего нас интересовали те, кто в драматических театрах именуется «травести». Хрупкое сложение, маленький рост, непосредственность в облике, движениях, трактовке исполняемой партии — плюсы для театра, где будут роли и ребят и зверят.
У всех принятых — молодые, хорошо резонирующие голоса. Их внешние данные, вероятно, уже отпугнули многие «серьезные оперные театры». Нас — к ним приблизили.
Сергей Менахин прошел три тура конкурса в Большой театр, и только тогда комиссия «вдруг заметила», что он… слишком мал ростом, да и внешность хрупкого подростка не для огромной сцены. Сергей пришел к нам травмированный. Я убедила его, что работа в труппе Детского музыкального театра открывает перед ним широкую дорогу, его дорогу, и он в первые годы был как бы звучащей эмблемой театра: красота тембра, сила голоса, музыкальность и артистичность. Он спел у нас козленка Малыша, Исполнителя королевских желаний в музыкальной комедии Э. Колмановского «Белоснежка», Ромео в дуэте П. Чайковского «Ромео и Джульетта», Тибула в опере В. Рубина «Три толстяка»… Замыслы мои он воплощал с полной отдачей. К сожалению, Сергей воспользовался своим успехом не впрок самому себе: право опаздывать, зазнайство могли расшатать наш коллектив. Дурные примеры заразительны. Помню первые репетиции с семерыми козлятами. Одна из певиц, до нашего театра работавшая в отдаленном городе, считалась «примой», решила подмять авторитет той, которая уже отлично спела партию Дунюшки в опере «Морозко». Менахин был привлечен «для разжигания раздора». Семь очень разных характеров объединить в «семеро» поначалу было трудно. Талантливый артист, но дезорганизатор подчас опаснее бездарного.
Многие индивидуальности удалось скорректировать по ходу творческого с ними общения. Этому помогали введенные у нас студийные занятия, а также отсутствие у нас хора. Так с самого начала повелось — все солисты обязаны были участвовать и в ансамблях и в хоре.
Еще до первых спектаклей собрали мы около тридцати певцов-артистов. Нам нужны были и контрастирующие с исполнителями ролей «малышат» артисты высокого роста, исполнители бесстрашных героев, могучего Морозко, больших хищников.
Три баса, которые пришли к нам, обладали хорошими голосами и «импозантной» внешностью. Конечно, они могли легко устроиться в оперу для взрослых. Вероятно, именно поэтому каждый из них претендовал на абсолютное первенство. Двоих из них нельзя было назначать на одну и ту же роль. Когда пел кто-то из них, другой мимически роптал.
Режиссер— инициатор, вечный искатель, человековед, организатор многих в одно целое всегда, конечно, и садовник. Создавать творческий климат в театре, выращивать молодых артистов творчески и этически, вовремя «отрезать» тех, кто, подобно сухим ветвям и листьям, стал тормозить общее движение вперед всего коллектива, -дело художественного руководителя театра.
Без «хирургии» иногда не обойдешься. С некоторыми, к счастью немногими, из артистов пришлось расстаться.
Внутренний мир артистов неустойчив, и нередко вовремя протянутая рука отрезвляет и помогает. Так сохранили мы обладателя по-настоящему хорошего тенора и артистически одаренного В. Тучинского. По окончании с отличием ГИТИСа в Петрозаводске он требовал партию герцога в опере Верди «Риголетто». Перейдя к нам, с болью понял, что природа дала ему совсем не те внешние данные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108