– спросил Хо.
– Чтобы у всех всего было поровну, – ответил я. – Чтобы все одинаково жили.
– Но это же невозможно! – искренне удивился Хо.
– Я тоже так думаю, – усмехнулся я.
– Может, заедем с черного хода, ваша светлость? – спросил водитель.
– С какой стати князь Юсупов будет входить в собственный ресторан с черного хода? – отмахнулся я.
– Как скажете, ваша светлость.
Я сам открыл дверцу и вышел на тротуар. За мной последовал Хо.
– Смотрите, это же сам Юсупов! – пикетчики обступили нас. – Эй, князь, вы не находите аморальным, что обед в вашем ресторане стоит больше, чем месячная стипендия петербургского студента?
Я даже не смог разобрать, кто задал мне вопрос, юноша или девушка. Все они выглядели на одно лицо: молодые, длинноволосые, крикливые, в неопрятной джинсовой одежде. Сплошной унисекс и в тряпках, и в манерах. Никто из них не выдерживал моего прямого взгляда, но стоило мне отвернуться от какой-нибудь группы, в ней сразу поднимался безумный гвалт.
– Не нахожу, – холодно ответил я. – Высокое качество должно быть оплачено соответствующим образом.
– Князь, это социальная несправедливость – предлагать товар, недоступный большинству людей! – выкрикнул другой пикетчик. – Вы думали о простых людях, когда открывали этот ресторан?
– Думал. В этом ресторане работает много простых людей: официанты, повара, посудомойки, швейцары. Если я снижу класс заведения, многие из них потеряют работу, а остальным урежут зарплату. Вы этого хотите?
– С вашими капиталами вы могли бы обеспечить им достойные доходы.
– Милостивые государи, каждый работоспособный человек должен обеспечивать себя сам. Я создаю лишь рабочие места. Я действительно даю деньги на благотворительность: финансирую несколько вузов и школ и выплачиваю персональные стипендии наиболее одаренным студентам. Но, на мой взгляд, вы не относитесь к тем, кто нуждается во вспомоществовании. Если вам требуются средства, обратитесь в кадровое агентство моей корпорации. Я уверен, что вам подберут работу в соответствии с вашей квалификацией.
– Вы готовы платить нам столько, чтобы мы каждый день могли обедать в «Максиме», как вы?
– Я не обедаю в «Максиме» каждый день. Кроме того, ни один предприниматель не в состоянии платить своим сотрудникам больше тех сумм, которые те зарабатывают своим трудом. Впрочем, если ваши способности высоки, я уверен, что вы заработаете достаточно.
– А может, стоит поделиться награбленным, князь?
– Если вы имеете основания утверждать, что я повинен в хищениях и грабежах, вы можете подать на меня в суд. Если у вас таких оснований нет, прошу вас быть аккуратнее в выражениях, чтобы вас не привлекли к ответственности за клевету.
– Капитализм – это система ограбления бедных богатыми, не так ли, князь?
– Приношу извинения, но я не готов вести сейчас общественно-политические дискуссии. Милостивые государи и государыни, позвольте нам пройти в ресторан.
Я двинулся ко входу, и собравшиеся расступились.
– А вы подонок, князь! – крикнул кто-то.
Я не обратил внимания. Подобные эпизоды случались неоднократно, хотя еще ни разу пикетчики не были настроены столь агрессивно.
Внезапно возникшее чувство опасности заставило меня пригнуться, и тут же мимо моей головы со свистом пролетела полупустая пивная бутылка.
– Бей! – взвизгнул кто-то сбоку.
Я повернулся к надвигающемуся на меня противнику, но Хо опередил меня, свалив нападающего мощным ударом. Я почувствовал, что сзади ко мне кто-то приближается, и встретил его боковым ударом ноги. Что-то мелькнуло слева от меня, и я не глядя ударил туда локтем. Остальные пикетчики, испугавшись такого отпора, побросали плакаты и бросились врассыпную.
Я огляделся. Один из оставшихся лежать на мостовой был весьма здоровым парнем. И откуда такой только взялся среди этих хлюпиков-социалистов? А вот тот, которого я достал локтем, похоже, был совсем молодой парнишка. Тонкие, почти женские черты лица... Женские? Я нагнулся и снял с него бейсболку.
Да, это была девушка. Весьма симпатичная стройная блондинка с короткой стрижкой. Я даже залюбовался ею.
– Ваша светлость, с вами все в порядке? – подскочил ко мне растерянный водитель.
– Разумеется, – я не отрывал взгляда от девушки.
– Вам надо уходить, – подлетел ко мне начальник службы безопасности ресторана, – а то сейчас журналисты набегут. Я уже вызвал полицию.
– Хорошо. И позвоните Морозову. Пусть уладит дело без скандала.
– Слушаюсь.
– И еще «скорую» этим трем дуракам.
– Вы хотели сказать четырем?
– Я сказал то, что я сказал. Неужели вы думаете, что я оставлю ее дожидаться врача на тротуаре? – Я поднял девушку на руки. Она показалась мне легкой как пушинка. – Я сам окажу ей первую помощь.
– Разумеется, ваша светлость, – безопасник отвел глаза.
– Мне отвезти вас домой? – спросил водитель.
– С какой стати? Я приехал сюда обедать, и я пообедаю. Приедет полиция – проведешь старшего в мой кабинет. Газетчиков не пускай, заявление для них сделает Морозов.
Я вошел в ресторан. По дороге меня нагнал Хо.
– Могу я вам чем-нибудь помочь, господин Юсупов? – спросил он по-китайски.
– Ты уже помог. Спасибо тебе.
– Не за что. Вы дрались великолепно.
– Ты тоже ничего. Кстати, давай перейдем на ты. А еще ты хороший актер. Я оценил это, когда мы ехали в машине. Пожалуй, я вложу в тебя деньги. Зарегистрируешь фирму для съемок фильма. Твой взнос в уставный фонд – твой сценарий. Потом я выкуплю у тебя долю в семьдесят пять процентов за три миллиона рублей.
– Но вы же говорили, что не вкладываете деньги семьи в кино!
– И не вложу. Я говорю о моих личных деньгах. Если денег будет не хватать, получишь заем под коммерческий процент от одного из моих банков под мое личное поручительство. Но главный бухгалтер в твоем предприятии, уж извини, будет моим человеком.
– О, благодарю вас! Я и мечтать о таком не мог.
– Не за что благодарить. Я просто вкладываю деньги в коммерческое предприятие и надеюсь вернуть их с прибылью.
Мы вошли в вип-кабинет, и я положил девушку на диван у стены. Вокруг суетились официанты и метрдотель.
– Хо, голубчик, – обратился я к своему спутнику по-русски, – закажи себе обед. Скажешь, что мне как обычно. Они знают, что приготовить. И пусть выйдут все лишние.
Поняв намек, метрдотель движением руки отослал всех официантов, а сам вместе с Хо отошел в дальний угол и принялся вполголоса рассказывать ему о достоинствах фирменных блюд. Я тем временем занялся девушкой. Похоже, мой удар пришелся ей в подбородок и не нанес ощутимых повреждений. Я быстро нашел нужную точку на ее голове и принялся массировать. Вскоре на щеках девушки появился румянец, она глубоко вздохнула и открыла глаза.
– Как вы себя чувствуете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Чтобы у всех всего было поровну, – ответил я. – Чтобы все одинаково жили.
– Но это же невозможно! – искренне удивился Хо.
– Я тоже так думаю, – усмехнулся я.
– Может, заедем с черного хода, ваша светлость? – спросил водитель.
– С какой стати князь Юсупов будет входить в собственный ресторан с черного хода? – отмахнулся я.
– Как скажете, ваша светлость.
Я сам открыл дверцу и вышел на тротуар. За мной последовал Хо.
– Смотрите, это же сам Юсупов! – пикетчики обступили нас. – Эй, князь, вы не находите аморальным, что обед в вашем ресторане стоит больше, чем месячная стипендия петербургского студента?
Я даже не смог разобрать, кто задал мне вопрос, юноша или девушка. Все они выглядели на одно лицо: молодые, длинноволосые, крикливые, в неопрятной джинсовой одежде. Сплошной унисекс и в тряпках, и в манерах. Никто из них не выдерживал моего прямого взгляда, но стоило мне отвернуться от какой-нибудь группы, в ней сразу поднимался безумный гвалт.
– Не нахожу, – холодно ответил я. – Высокое качество должно быть оплачено соответствующим образом.
– Князь, это социальная несправедливость – предлагать товар, недоступный большинству людей! – выкрикнул другой пикетчик. – Вы думали о простых людях, когда открывали этот ресторан?
– Думал. В этом ресторане работает много простых людей: официанты, повара, посудомойки, швейцары. Если я снижу класс заведения, многие из них потеряют работу, а остальным урежут зарплату. Вы этого хотите?
– С вашими капиталами вы могли бы обеспечить им достойные доходы.
– Милостивые государи, каждый работоспособный человек должен обеспечивать себя сам. Я создаю лишь рабочие места. Я действительно даю деньги на благотворительность: финансирую несколько вузов и школ и выплачиваю персональные стипендии наиболее одаренным студентам. Но, на мой взгляд, вы не относитесь к тем, кто нуждается во вспомоществовании. Если вам требуются средства, обратитесь в кадровое агентство моей корпорации. Я уверен, что вам подберут работу в соответствии с вашей квалификацией.
– Вы готовы платить нам столько, чтобы мы каждый день могли обедать в «Максиме», как вы?
– Я не обедаю в «Максиме» каждый день. Кроме того, ни один предприниматель не в состоянии платить своим сотрудникам больше тех сумм, которые те зарабатывают своим трудом. Впрочем, если ваши способности высоки, я уверен, что вы заработаете достаточно.
– А может, стоит поделиться награбленным, князь?
– Если вы имеете основания утверждать, что я повинен в хищениях и грабежах, вы можете подать на меня в суд. Если у вас таких оснований нет, прошу вас быть аккуратнее в выражениях, чтобы вас не привлекли к ответственности за клевету.
– Капитализм – это система ограбления бедных богатыми, не так ли, князь?
– Приношу извинения, но я не готов вести сейчас общественно-политические дискуссии. Милостивые государи и государыни, позвольте нам пройти в ресторан.
Я двинулся ко входу, и собравшиеся расступились.
– А вы подонок, князь! – крикнул кто-то.
Я не обратил внимания. Подобные эпизоды случались неоднократно, хотя еще ни разу пикетчики не были настроены столь агрессивно.
Внезапно возникшее чувство опасности заставило меня пригнуться, и тут же мимо моей головы со свистом пролетела полупустая пивная бутылка.
– Бей! – взвизгнул кто-то сбоку.
Я повернулся к надвигающемуся на меня противнику, но Хо опередил меня, свалив нападающего мощным ударом. Я почувствовал, что сзади ко мне кто-то приближается, и встретил его боковым ударом ноги. Что-то мелькнуло слева от меня, и я не глядя ударил туда локтем. Остальные пикетчики, испугавшись такого отпора, побросали плакаты и бросились врассыпную.
Я огляделся. Один из оставшихся лежать на мостовой был весьма здоровым парнем. И откуда такой только взялся среди этих хлюпиков-социалистов? А вот тот, которого я достал локтем, похоже, был совсем молодой парнишка. Тонкие, почти женские черты лица... Женские? Я нагнулся и снял с него бейсболку.
Да, это была девушка. Весьма симпатичная стройная блондинка с короткой стрижкой. Я даже залюбовался ею.
– Ваша светлость, с вами все в порядке? – подскочил ко мне растерянный водитель.
– Разумеется, – я не отрывал взгляда от девушки.
– Вам надо уходить, – подлетел ко мне начальник службы безопасности ресторана, – а то сейчас журналисты набегут. Я уже вызвал полицию.
– Хорошо. И позвоните Морозову. Пусть уладит дело без скандала.
– Слушаюсь.
– И еще «скорую» этим трем дуракам.
– Вы хотели сказать четырем?
– Я сказал то, что я сказал. Неужели вы думаете, что я оставлю ее дожидаться врача на тротуаре? – Я поднял девушку на руки. Она показалась мне легкой как пушинка. – Я сам окажу ей первую помощь.
– Разумеется, ваша светлость, – безопасник отвел глаза.
– Мне отвезти вас домой? – спросил водитель.
– С какой стати? Я приехал сюда обедать, и я пообедаю. Приедет полиция – проведешь старшего в мой кабинет. Газетчиков не пускай, заявление для них сделает Морозов.
Я вошел в ресторан. По дороге меня нагнал Хо.
– Могу я вам чем-нибудь помочь, господин Юсупов? – спросил он по-китайски.
– Ты уже помог. Спасибо тебе.
– Не за что. Вы дрались великолепно.
– Ты тоже ничего. Кстати, давай перейдем на ты. А еще ты хороший актер. Я оценил это, когда мы ехали в машине. Пожалуй, я вложу в тебя деньги. Зарегистрируешь фирму для съемок фильма. Твой взнос в уставный фонд – твой сценарий. Потом я выкуплю у тебя долю в семьдесят пять процентов за три миллиона рублей.
– Но вы же говорили, что не вкладываете деньги семьи в кино!
– И не вложу. Я говорю о моих личных деньгах. Если денег будет не хватать, получишь заем под коммерческий процент от одного из моих банков под мое личное поручительство. Но главный бухгалтер в твоем предприятии, уж извини, будет моим человеком.
– О, благодарю вас! Я и мечтать о таком не мог.
– Не за что благодарить. Я просто вкладываю деньги в коммерческое предприятие и надеюсь вернуть их с прибылью.
Мы вошли в вип-кабинет, и я положил девушку на диван у стены. Вокруг суетились официанты и метрдотель.
– Хо, голубчик, – обратился я к своему спутнику по-русски, – закажи себе обед. Скажешь, что мне как обычно. Они знают, что приготовить. И пусть выйдут все лишние.
Поняв намек, метрдотель движением руки отослал всех официантов, а сам вместе с Хо отошел в дальний угол и принялся вполголоса рассказывать ему о достоинствах фирменных блюд. Я тем временем занялся девушкой. Похоже, мой удар пришелся ей в подбородок и не нанес ощутимых повреждений. Я быстро нашел нужную точку на ее голове и принялся массировать. Вскоре на щеках девушки появился румянец, она глубоко вздохнула и открыла глаза.
– Как вы себя чувствуете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84