- Население уже оповещено, кто теперь враг Революции номер один и какова награда за его голову, - продолжал офицер.
- А что у нас на побережье?
- Все порты блокированы кораблями американской эскадры. В боевых действиях янки участия не принимают. “Дуайт Эйзенхауэр” стоит теперь на рейде Момбасы. Палубная авиация барражирует над Найроби и руинами Кампалы.
- А зачем? Ведь у нас не осталось крылышек…- пробормотал Хабад, потом глянул на замолчавшего и ожидающего приказаний офицера и распорядился: - Генерала Гуляма ко мне!
Начальник первого отдела разведуправления армии появился примерно через полчаса. Именно первый отдел занимался Штатами и пока что небезуспешно.
- Не очень-то вы спешите, генерал, - буркнул Хабад.
- Прошу прощения, соратник. Но я был в центре радиоперехвата.
- И что же вы там такое перехватили?
- Одну оч-чень интересную ругань, соратник…
- Ну хорошо, это потом… Скажите, зачем янки без толку крутятся над Кенией? И почему на сей раз так и не влезли в заварушку?
- Кхм… Я бы все же начал с ругани, соратник.
- Я, кажется, задал вопрос! - Хабад начал приходить в ярость. На ком-то ему нужно было разрядиться.
Гулям демонстративно неторопливо (как показалось Лидеру Революции) снял круглые очки в простой ученической оправе и начал тщательно протирать запотевшие стекла носовым платком. В этот момент он был похож на невзрачного учителя гимназии. Собственно, он когда-то и был преподавателем английского языка, правда, в Королевском колледже Умм-эль-Хала. И только приведя очки в полный порядок, Гулям заговорил:
- Соратник, у нового президента Штатов новая военная доктрина. Она базируется на минимальном участии американской армии в акциях международных сил. И под давлением общественного мнения он вынужден руководствоваться ею всерьез, а не понарошку.
- Разве в природе все еще существует такая нелепость, как общественное мнение? - по-прежнему злым голосом осведомился Хабад.
- И тем не менее. - Гулям развел руками. - Общественность была потрясена потерями армии в Малагабарском инциденте и в операции “Синий дракон”. Отсюда давление, далее - предвыборные заверения кандидата и долгообещан-ная новая доктрина после победы на выборах…
- Не разжевывай! - буркнул Лидер.
- Мне казалось…- пробормотал Гулям.
- Дальше!
- Слушаюсь, соратник. - Генерал встал, вытянулся и попытался щелкнуть каблуками гражданских ботинок, выглядывающих из-под не по росту длинных штанин гражданского костюма, мятого, обвислого - будто с чужого плеча.
- Не юродствуй!
- А крутятся они, потому что демонстрируют свою мощь последнему здешнему союзнику. Президент Кении должен во что бы то ни стало поверить, что его защищают именно Штаты, хотя они и пальцем не пошевелили, когда мы двинулись на Найроби…
- Хор-рошо, - протянул Хабад. - Теперь хорошо. - Снял трубку зазвонившего красного телефона. На проводе был командующий Северным фронтом.
- Соратник! В пяти пунктах они вышли на нашу границу. Попытки захватить плацдарм на правом берегу Бому пока не предпринимают. Все резервы давно пустил в дело - мне нечем их отбросить!.. - Его поначалу спокойный голос стал срываться, - Нужно по крайней мере сто танков и как можно больше зенитных ракет!
- А что твои “шквалы”? Почему не используешь?! - кричал Хабад в трубку. Треск помех понемногу усиливался и все больше заглушал слова командующего. - Ударь из всех стволов! Сожги! Сотри в пыль! - кричал Хабад, прекрасно понимая, что разыгрывает сцену неизвестно для кого. Командующий Северным фронтом и без того делает все возможное, а Гуляму на подобные спектакли наплевать.
Еще тот соратничек - темная лошадка. И неизвестно, куда вильнет, когда окончательно запахнет жареным. Может и вовсе переметнуться, ведь у него в сером чемоданчике есть много любопытного для любой разведки… Кстати, на сей раз Гулям почему-то не захватил в Ставку свой непременный, уже почти ставший частью тела чемоданчик. Неужели это неслучайно?
У Хабада больше не было танков - вернее, не мог же он отдать свой последний резерв - смертельную бригаду Героев Африканской Революции, охранявшую побатальонно Полевую ставку, Генштаб, президентский дворец и государственное телевидение. Да и зенитных ракет осталось не больше сотни. Десятка три, отправленные на Северный фронт, застряли где-то в пути - в этих бесконечных объездах, а быть может, уже разбомблены примаковской авиацией.
- Их больше нет, соратник, - едва слышно ответствовал комфронта.
- К-как?! - Хабад подавился воздухом. - А “щит”?
- Они сбрасывали пустые дырявые бочки, вой был такой, что все решили: духи прогневались. Народ разбежался, сметя кордоны. И тогда авиация разнесла установки в пыль - восемь воздушных атак подряд… Поймите, соратник! Тысяча тонн тротила!.. - Это была уже почти истерика.
- По-нял, - в очередной раз выдавил из себя Лидер, сделал паузу. - Если они форсируют реку, будете расстреляны. - И бросил трубку.
- Ему повезло, - вдруг подал голос разведчик. - Так ведь, пожалуй, доживет и до следующей войны…
- Что?! - Хабад вскочил на ноги, с шумом отодвинув стул и смяв край карты. - Что ты сказал?!
- Я ведь сразу хотел… о ругани, - обезоруживающе улыбнулся Гулям. - Вы же сами решили не спешить…
- Не тяни резину? - рявкнул Хабад. - Не терпится к Мам-буту?!
К Мамбуту Гулям явно не собираяея и потому тут же зачастил:
- Один из американских летчиков, вероятно, командир эскадрильи, переговаривался С авианосцем. Так вот он очень замысловато ругался, поминая Совет Безопасности и свое собственное руководство. Насколько можно понять…
- У тебя есть запись?! - перебил Лидер.
- Да, - кротко вымолвил Гулям и достал из^кармана кассету “Сони” от обычного магнитофона.
- Дежурный! Кассетник сюда - живо! Любой! - кричал Хабад по селектору.
Когда дежурный офицер наконец принес старенький “Панасоник”, из Лидера уже валил пар.
- Зеро, слышишь меня? Вижу Викторию. Красотка - хоть (…)!
- Третий, сделай два круга и поворачивай назад.
- Только и умеем (…)!
- Чего кипятишься? Нас это не касается.
- Еще как коснется! Эти (…) штабисты - с куриными мозгами! Если сейчас не дойти до Кисангани, потом (…) до Вашингтона!..
- Много болтаешь, Третий!
- Трусишь, Зеро?! Все они - (…)!
Запись кончилась, катушки все крутились, и пленка продолжала шуршать. Хабад молча навис над столом, кулаки его были сжаты.
- Не понимаю, - наконец пробормотал он. - Неужели они все-таки остановятся?
Гулям приободрился. Нахлынувший было страх сошел. В иные времена гонцу за такие вести могли и орден - на грудь. Хабад искоса глянул на разведчика, будто сытый кот - на цыпленка.
- В Совете Безопасности действительно раздрай?
- Для стран Юга мы - единственный реальный рычаг давления на Север. Добивать нас - самим себе рыть яму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74