Когда человек на полу перестал шевелиться и стонать, главный скомандовал:
— Хорош, уходим!
Они выскочили из подъезда и завернули за угол, где стоял коричневый «жигуленок».
— Ну, куда теперь? Может, в «Айсберг»?
— Нет. Давай лучше в «Сонет», там все свои, если что — прикроют.
* * *
Юрий Астафьев в этот поздний час имел крайне неприятный разговор с дежурным врачом травматологического отделения больницы Рэмом Андреевичем Богомоловым, мужиком предпенсионного возраста. Он отличался скверным и вздорным характером. Ходили слухи, что и врач он так себе, и к нему прочно прилипла кличка Костолом, что не мешало Богомолову занимать должность заведующего отделением. Ходили также слухи, что это неспроста…
— На каком основании вы ночью находитесь в отделении? — почти допрашивал он лейтенанта.
— Хотя бы поэтому, — сказал Юрий, доставая свои корочки.
Но Рэм Андреевич пренебрежительно отмахнулся:
— Не утруждайте себя! Я сегодня разговаривал по телефону с вашим начальством и сообщил, что угрозы для жизни этой вашей Орловой нет, так что извольте сейчас же покинуть стационар.
— И кто же имеет право находиться в палате вместе с больным? — с закипающей в душе злостью спросил лейтенант.
— Только близкие родственники, члены семьи. Вообще я думаю, что и им уже тут делать нечего. Кризис явно миновал, и мы вполне обойдемся своими силами.
Завтра я попрошу родных больной покинуть отделение.
«Козел, что творит, а?! И надо же, именно он дежурит сегодня, другому кому-нибудь можно было бы честно рассказать об опасности, грозящей Ольге. А этот тип опасный, сразу помчится докладывать».
Неожиданно лейтенанта осенила простая и забавная идея:
— А я тоже являюсь членом семьи Орловых.
— Это каким же образом? — ухмыльнулся Богомолов, высоко подняв белесые брови.
— Я Ольгин жених. Мы недавно подали заявление в загс.
Врач засмеялся и, поднявшись из-за стола, отправился прямиком в палату номер пять. Там, как всегда, горел свет, на койке, придвинутой поближе к дочери, дремала Анна Владимировна. При виде столь странной, возникшей среди ночи делегации она порывисто вскочила.
— Послушайте, мамаша, вот этот молодой человек утверждает, что он является женихом вашей дочери. — Богомолов пренебрежительно ткнул большим пальцем себе за спину.
Сонная, ничего не понимающая Анна Владимировна переводила недоуменный взгляд с доктора на лейтенанта.
— Кто, Юрочка? — спросила она.
— Да. Вот этот тип с милицейскими корочками, — усмехнулся Рэм.
До Орловой наконец дошло, о чем идет речь, более того, она увидела, как отчаянно лейтенант подмигивает ей из-за спины невысокого костоправа. Астафьева она считала хорошим, симпатичным парнем, и она радостно закивала головой:
— Да-да, это так. Юрочка в самом деле Ольгин жених.
Этого Богомолов никак не ожидал. Он резко развернулся и, уставившись в лицо неожиданному жениху маленькими пронзительными глазками, процедил:
— И все равно это не дает вам права оставаться в отделении: в палате уже есть ухаживающий за больной. Ясно?
— Ясно, — согласился Юрий и вышел вслед за доктором.
Тот, пребывая в дурном настроении, прошел в ординаторскую, но, усевшись за стол, вновь увидел перед собой все того же надоедливого посетителя:
— Вам же русским языком сказано! Покиньте отделение, иначе я вызову милицию!
— Вызывайте, только приедет патруль с парой сержантов, которых я разверну на сто восемьдесят градусов, понятно?
— Я сейчас позвоню вашему начальнику, как его, Мамонов, что ли?
— Звоните, в час ночи он очень обрадуется вашему звонку.
— Слушай, парень, мне плевать, кто ты, но я тебя отсюда выставлю в любом случае!
— А спорим, нет?
— Это почему же? — ухмыльнулся доктор. Неожиданно Юрий выхватил свой пистолет и сунул его под кадык костолому.
— А вот почему, — довольно грозно сказал он. — Если с Ольгиной головы упадет хоть один волосок, твои мозги будут соскребать с этого потолка!
Астафьев говорил все это вполголоса, но с такой яростью, что травматолог отчетливо понял: этот исполнит свою угрозу. В стенах больницы Богомолов привык чувствовать себя' вольготно, но на этот раз испугался по-настоящему. Чего стоил только один взгляд этого чокнутого мента!
— Ты… вы не надо так, — сдавленным голосом просипел он: дуло пистолета давило на горло и мешало говорить.
— А как надо? Ты же, с-сука, нормальных слов не понимаешь?!
«Черт с ним, — подумал доктор. — Пусть переночует, а там я дойду до прокурора, до этого Мамонова, и ему мало не покажется».
— Хорошо, оставайтесь, я разрешаю, — прохрипел он.
— Ну вот и ладушки, — сказал Астафьев, пряча пистолет в кобуру. — Я знал, что мы договоримся.
Он вышел в коридор все еще во взвинченном состоянии, вытер со лба пот и, дойдя до знакомой палаты, сказал стоящей на пороге встревоженной Анне Владимировне:
— Все-таки я прописался тут у вас.
— Хорошо, Юрочка, с тобой как-то спокойней.
Колодников с компанией еще не успели выехать с улицы Достоевского, как ожила рация, и искаженный хрипом эфира голос дежурного сообщил:
— Внимание всем патрульным машинам, в доме номер шесть по улице Молодогвардейской избит человек. Преступники скрылись на коричневой машине, предположительно «девятке».
— Слушай, это же мой дом, — удивился майор. — Ну-ка, поехали туда!
Колодников включил рацию и уточнил:
— Селиванов, в каком подъезде нашли пострадавшего?
— Сейчас посмотрю… в третьем, на втором этаже.
— Это твой подъезд и этаж, — сказал Пашка Зудов, встревоженно глядя на Колодникова.
— Да, — Андрей облизал внезапно пересохшие губы и попросил шофера:
— Серега, давай на максимум.
«Уазик» дернулся, взревел, но поехал ненамного быстрее.
— Господи, какая же это рухлядь! — пробормотал водитель. — Когда же нам новую дадут?
— Вроде обещали в этом году. Помнишь, когда месяц Назад генерал приезжал, — напомнил Зудов.
— Новую, скажешь тоже! — хмыкнул шофер. — У нас ГНР без машины, так что если новая тачка придет, им и отдадут.
— А я слышал, — сказал Зудов, — что их «жигуль» наладили.
— Да сделать-то сделали, а заплатить за ремонт нечем. Так он и стоит в автосервисе у Антоши.
На разговоры Колодников не реагировал, только нервно, без остановки курил.
Наконец они подъехали к дому на Молодогвардейской. Во дворе уже стояли две патрульные машины, толпился народ. Первой, кого увидел Колодников, выскочив из машины, была его жена.
— Что случилось? — почти закричал майор.
— Витьку избили, — ответила она. — Да так жутко, нос сломали, голову пробили, весь в крови.
— Живой?
— Увозили, живым был. Хорошо, что Ольга его с работы ждала. Он позвонил, сказал, что выезжает, ужин велел разогревать. Когда она услышала шум и открыла дверь, Виктор уже лежал на площадке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Хорош, уходим!
Они выскочили из подъезда и завернули за угол, где стоял коричневый «жигуленок».
— Ну, куда теперь? Может, в «Айсберг»?
— Нет. Давай лучше в «Сонет», там все свои, если что — прикроют.
* * *
Юрий Астафьев в этот поздний час имел крайне неприятный разговор с дежурным врачом травматологического отделения больницы Рэмом Андреевичем Богомоловым, мужиком предпенсионного возраста. Он отличался скверным и вздорным характером. Ходили слухи, что и врач он так себе, и к нему прочно прилипла кличка Костолом, что не мешало Богомолову занимать должность заведующего отделением. Ходили также слухи, что это неспроста…
— На каком основании вы ночью находитесь в отделении? — почти допрашивал он лейтенанта.
— Хотя бы поэтому, — сказал Юрий, доставая свои корочки.
Но Рэм Андреевич пренебрежительно отмахнулся:
— Не утруждайте себя! Я сегодня разговаривал по телефону с вашим начальством и сообщил, что угрозы для жизни этой вашей Орловой нет, так что извольте сейчас же покинуть стационар.
— И кто же имеет право находиться в палате вместе с больным? — с закипающей в душе злостью спросил лейтенант.
— Только близкие родственники, члены семьи. Вообще я думаю, что и им уже тут делать нечего. Кризис явно миновал, и мы вполне обойдемся своими силами.
Завтра я попрошу родных больной покинуть отделение.
«Козел, что творит, а?! И надо же, именно он дежурит сегодня, другому кому-нибудь можно было бы честно рассказать об опасности, грозящей Ольге. А этот тип опасный, сразу помчится докладывать».
Неожиданно лейтенанта осенила простая и забавная идея:
— А я тоже являюсь членом семьи Орловых.
— Это каким же образом? — ухмыльнулся Богомолов, высоко подняв белесые брови.
— Я Ольгин жених. Мы недавно подали заявление в загс.
Врач засмеялся и, поднявшись из-за стола, отправился прямиком в палату номер пять. Там, как всегда, горел свет, на койке, придвинутой поближе к дочери, дремала Анна Владимировна. При виде столь странной, возникшей среди ночи делегации она порывисто вскочила.
— Послушайте, мамаша, вот этот молодой человек утверждает, что он является женихом вашей дочери. — Богомолов пренебрежительно ткнул большим пальцем себе за спину.
Сонная, ничего не понимающая Анна Владимировна переводила недоуменный взгляд с доктора на лейтенанта.
— Кто, Юрочка? — спросила она.
— Да. Вот этот тип с милицейскими корочками, — усмехнулся Рэм.
До Орловой наконец дошло, о чем идет речь, более того, она увидела, как отчаянно лейтенант подмигивает ей из-за спины невысокого костоправа. Астафьева она считала хорошим, симпатичным парнем, и она радостно закивала головой:
— Да-да, это так. Юрочка в самом деле Ольгин жених.
Этого Богомолов никак не ожидал. Он резко развернулся и, уставившись в лицо неожиданному жениху маленькими пронзительными глазками, процедил:
— И все равно это не дает вам права оставаться в отделении: в палате уже есть ухаживающий за больной. Ясно?
— Ясно, — согласился Юрий и вышел вслед за доктором.
Тот, пребывая в дурном настроении, прошел в ординаторскую, но, усевшись за стол, вновь увидел перед собой все того же надоедливого посетителя:
— Вам же русским языком сказано! Покиньте отделение, иначе я вызову милицию!
— Вызывайте, только приедет патруль с парой сержантов, которых я разверну на сто восемьдесят градусов, понятно?
— Я сейчас позвоню вашему начальнику, как его, Мамонов, что ли?
— Звоните, в час ночи он очень обрадуется вашему звонку.
— Слушай, парень, мне плевать, кто ты, но я тебя отсюда выставлю в любом случае!
— А спорим, нет?
— Это почему же? — ухмыльнулся доктор. Неожиданно Юрий выхватил свой пистолет и сунул его под кадык костолому.
— А вот почему, — довольно грозно сказал он. — Если с Ольгиной головы упадет хоть один волосок, твои мозги будут соскребать с этого потолка!
Астафьев говорил все это вполголоса, но с такой яростью, что травматолог отчетливо понял: этот исполнит свою угрозу. В стенах больницы Богомолов привык чувствовать себя' вольготно, но на этот раз испугался по-настоящему. Чего стоил только один взгляд этого чокнутого мента!
— Ты… вы не надо так, — сдавленным голосом просипел он: дуло пистолета давило на горло и мешало говорить.
— А как надо? Ты же, с-сука, нормальных слов не понимаешь?!
«Черт с ним, — подумал доктор. — Пусть переночует, а там я дойду до прокурора, до этого Мамонова, и ему мало не покажется».
— Хорошо, оставайтесь, я разрешаю, — прохрипел он.
— Ну вот и ладушки, — сказал Астафьев, пряча пистолет в кобуру. — Я знал, что мы договоримся.
Он вышел в коридор все еще во взвинченном состоянии, вытер со лба пот и, дойдя до знакомой палаты, сказал стоящей на пороге встревоженной Анне Владимировне:
— Все-таки я прописался тут у вас.
— Хорошо, Юрочка, с тобой как-то спокойней.
Колодников с компанией еще не успели выехать с улицы Достоевского, как ожила рация, и искаженный хрипом эфира голос дежурного сообщил:
— Внимание всем патрульным машинам, в доме номер шесть по улице Молодогвардейской избит человек. Преступники скрылись на коричневой машине, предположительно «девятке».
— Слушай, это же мой дом, — удивился майор. — Ну-ка, поехали туда!
Колодников включил рацию и уточнил:
— Селиванов, в каком подъезде нашли пострадавшего?
— Сейчас посмотрю… в третьем, на втором этаже.
— Это твой подъезд и этаж, — сказал Пашка Зудов, встревоженно глядя на Колодникова.
— Да, — Андрей облизал внезапно пересохшие губы и попросил шофера:
— Серега, давай на максимум.
«Уазик» дернулся, взревел, но поехал ненамного быстрее.
— Господи, какая же это рухлядь! — пробормотал водитель. — Когда же нам новую дадут?
— Вроде обещали в этом году. Помнишь, когда месяц Назад генерал приезжал, — напомнил Зудов.
— Новую, скажешь тоже! — хмыкнул шофер. — У нас ГНР без машины, так что если новая тачка придет, им и отдадут.
— А я слышал, — сказал Зудов, — что их «жигуль» наладили.
— Да сделать-то сделали, а заплатить за ремонт нечем. Так он и стоит в автосервисе у Антоши.
На разговоры Колодников не реагировал, только нервно, без остановки курил.
Наконец они подъехали к дому на Молодогвардейской. Во дворе уже стояли две патрульные машины, толпился народ. Первой, кого увидел Колодников, выскочив из машины, была его жена.
— Что случилось? — почти закричал майор.
— Витьку избили, — ответила она. — Да так жутко, нос сломали, голову пробили, весь в крови.
— Живой?
— Увозили, живым был. Хорошо, что Ольга его с работы ждала. Он позвонил, сказал, что выезжает, ужин велел разогревать. Когда она услышала шум и открыла дверь, Виктор уже лежал на площадке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83