Яйца, но какие! Во всех видах – куриные, страусиные, черепашьи. Украшенные драгоценными камнями, с тонкой филигранной росписью по скорлупе.
Я остановился, выбирая, к какому столу подойти. И – о чудо! – весь зал замер. Затаив дыхание, ассасины следили, куда я двинусь. Именно поэтому я решил не торопиться.
Ближе всего ко мне располагались столы «натуралистов». На них возлежал огромный дракон, покоящийся на куче драгоценностей: отсверкивающих золотом блюд, чаш, сундуков. Из пасти зверя торчал обглоданный труп рыцаря. Черепа и полурассыпавшиеся грудные клетки в небрежном беспорядке валялись на тарелках.
Судя по тому, как провисли некоторые ребра, их слепили из паштета. Во рту черепа краснело яблоко; изящной короной зеленела петрушка. Толстенький человечек с грустными глазами отхватил от черепа треугольный ломоть и положил на тарелку. Резалась кость легко, словно масло. Следом подошла дамочка лет сорока с фиолетовым шиньоном и морщинистой загорелой шеей, росшей, казалось, прямо из декольте. Она придирчиво изучила оплывшее золото под драконьей лапой, и потянулась к нему ножом. Отрезав кусок от золотого кубка, перешла к куче драконьего помета и…
Дальше я не смотрел.
Наверное, мое замешательство выглядело смешным. Ко мне подкатила инвалидная коляска. В ней сидела девушка лет двадцати четырех. Симпатичная девушка: невысокая, хрупкая, круглое лицо в россыпи едва заметных веснушек. По черному бархату платья змеилась вышивка в виде переплетенных арабских клинков.
– Вы новенький в клубе? – спросила она, чуть заметно улыбаясь.
Я кивнул.
– Тогда понятно… Вид у вас ошарашенный. – Она рассмеялась. – Пойдемте к столу. Только, ради бога, не вертите головой! И не к этому, – предупредила, видя, что я направляюсь к поверженному дракону. – Здесь околачиваются выскочки и маргиналы. – Подумать только – ее лицо исказила гримаска отвращения. – Гусиный паштет и свинина. Пошло и омерзительно!
Я мысленно снял шляпу перед местным поваром. Создать легенду о драконе и поверженном рыцаре из гусиного паштета – на такое способен только истинный талант.
– Тогда, может, сюда? – Я кивнул в сторону «яичного бастиона».
– Вы так мало цените свою жизнь? – удивилась девушка. – Следуйте за мной!
Стол, к которому она меня привела, выглядел творением безумного гения. Огни переливались в цвета, запахи становились вкусами, образами, ощущениями. Еще не попробовав ни одного блюда, я уже оказался в дурманной власти кулинарных ухищрений.
– Могу порекомендовать корзиночки «Пять элементов». – Девушка пододвинула ко мне тарелку. – Видите, над каждым – крохотный символ стихии?
– Эстетично.
– Не то слово. Грубо… но элегантно!
Вихрь – символ воздуха, потрескивающий язычок пламени, снежинка, лист дерева, полудрагоценный камень… Я взял пирожное с язычком пламени, но есть не рискнул.
– А это? – Я потянулся к салату, напоминавшему неоконченную картину Эшера.
Незнакомка прикрыла рот ладошкой и деликатно хихикнула:
– Это для профанов и магов. Ни в коем случае не трогайте! Девять десятых компонентов – иллюзия. А если вы найдете в этой мешанине настоящее, вас заподозрят во владении магией фантомии. Это еще хуже! Попробуйте лучше вот что. – Она протянула мне блюдо с пряничными куропатками.
Я покорно взял одну и надкусил. Птица тут же принялась расти, покрываясь жареной корочкой, отращивая окорочка и крылья. Не прошло и четверти минуты, а я держал в руках тяжеленную, истекающую маслом индейку.
Я поискал взглядом, куда ее положить, не нашел и опустил на поднос с пирожными. Незнакомка вновь засмеялась.
– Простите, – сказала она, – но вы – совершеннейший провинциал. Знаете, вы мне ужасно нравитесь! Как ваше имя?
Я назвался.
– А я – Мария Тепех. Знаете что?.. Пожалуй, я возьму вас под свое крыло. Вам все равно понадобится заступничество кого-нибудь из старших Дверей Истени.
– А вы старшая?
– Одна из. Если все повернется удачно, я порекомендую вас магистру. Но пойдемте же развлекаться!
Я на мгновение задержался у стола.
– Послушайте… Вон те люди у дракона – могу поклясться: они смотрят на нас и шепчутся.
– Так и должно быть. Они – орденцы низшего посвящения, как и вы. Все мечтают понравиться и запомниться кому-нибудь из старших. Знали бы вы, на какие фокусы они способны! Одна девица… впрочем, не будем о пошлом. Имейте в виду, Игорь: вам завидуют. Более того, вас уже ненавидят.
– Хм! Я сделал головокружительную карьеру?
– О да. И то ли еще будет!
Когда мы отправились в соседний зал, навстречу нам тяжеловесной, ковыляющей походкой запрыгал распорядитель:
– Не велено! Только привилегированным! Сударыня, умоляю!
Раздвоенная бородка его смешно тряслась, отбрасывая причудливую тень на зеленую ливрею.
– Варфоломей Ночиевич, – Мария прижала руки к груди, – ты что же, меня не признаешь?
– Признаю, матушка-сударыня, очень даже признаю! А вот спутника вашего первый раз вижу.
– Так посмотри повнимательней, Варфоломеюшка. Посмотри и запомни. Тебе его частенько пускать придется!
Пока они препирались, я исподтишка наблюдал за моей спутницей. Замечательная девушка! И какой простор для догадок: выглядела она то совершеннейшей девчонкой, чуть не ровесницей Соти, а то старухой, смертельно уставшей от жизни.
Распорядитель покорно присел, расставив руки в приглашающем жесте. Глаза его бегали, ощупывая меня с ног до головы. «Опасная ты птица, – читалось в них. – И я тебя хорошенько запомню!»
– Так что же, пускать? – спросил он с надеждой.
– Сделай милость.
– И в зал Кисмет тоже? На лотерею?
– Сказано – значит, и туда.
С сокрушенным видом распорядитель посторонился, и мы вошли в маленький пустынный кабинет с одним столиком у стены. Кабинет этот от основного зала отделяла аквамариновая занавесь-хамелеон. По ткани бежали стеклянистые искры; стоило задержать взгляд – и занавесь становилась почти прозрачной. Впрочем, действовал этот эффект только с нашей стороны, снаружи ткань оставалась непроницаемой.
– Любуйтесь, – великодушно предложила Мария, – наслаждайтесь. Только не очень пристально. Здешние завсегдатаи не любят внимания и хорошо его чувствуют. Давайте присядем за этот столик, выпьем вина.
Официант принес графин с плотно притертой пробкой и два разноцветных бокала-копиты. От графина веяло тонкой, едва различимой магией.
Я разлил вино по бокалам и с наслаждением пригубил. Мария последовала моему примеру.
– Вам, наверное, интересно знать, зачем я вас пригласила, – сообщила она.
– Да уж, не без того.
– Вот и начнем. – Она провела ладонью над занавеской, прогоняя туман. – Посмотрите в зал. Видите того высокого? С косичкой и скошенным глазом?
Я посмотрел на анемичного гиганта с забранными в хвост темными волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Я остановился, выбирая, к какому столу подойти. И – о чудо! – весь зал замер. Затаив дыхание, ассасины следили, куда я двинусь. Именно поэтому я решил не торопиться.
Ближе всего ко мне располагались столы «натуралистов». На них возлежал огромный дракон, покоящийся на куче драгоценностей: отсверкивающих золотом блюд, чаш, сундуков. Из пасти зверя торчал обглоданный труп рыцаря. Черепа и полурассыпавшиеся грудные клетки в небрежном беспорядке валялись на тарелках.
Судя по тому, как провисли некоторые ребра, их слепили из паштета. Во рту черепа краснело яблоко; изящной короной зеленела петрушка. Толстенький человечек с грустными глазами отхватил от черепа треугольный ломоть и положил на тарелку. Резалась кость легко, словно масло. Следом подошла дамочка лет сорока с фиолетовым шиньоном и морщинистой загорелой шеей, росшей, казалось, прямо из декольте. Она придирчиво изучила оплывшее золото под драконьей лапой, и потянулась к нему ножом. Отрезав кусок от золотого кубка, перешла к куче драконьего помета и…
Дальше я не смотрел.
Наверное, мое замешательство выглядело смешным. Ко мне подкатила инвалидная коляска. В ней сидела девушка лет двадцати четырех. Симпатичная девушка: невысокая, хрупкая, круглое лицо в россыпи едва заметных веснушек. По черному бархату платья змеилась вышивка в виде переплетенных арабских клинков.
– Вы новенький в клубе? – спросила она, чуть заметно улыбаясь.
Я кивнул.
– Тогда понятно… Вид у вас ошарашенный. – Она рассмеялась. – Пойдемте к столу. Только, ради бога, не вертите головой! И не к этому, – предупредила, видя, что я направляюсь к поверженному дракону. – Здесь околачиваются выскочки и маргиналы. – Подумать только – ее лицо исказила гримаска отвращения. – Гусиный паштет и свинина. Пошло и омерзительно!
Я мысленно снял шляпу перед местным поваром. Создать легенду о драконе и поверженном рыцаре из гусиного паштета – на такое способен только истинный талант.
– Тогда, может, сюда? – Я кивнул в сторону «яичного бастиона».
– Вы так мало цените свою жизнь? – удивилась девушка. – Следуйте за мной!
Стол, к которому она меня привела, выглядел творением безумного гения. Огни переливались в цвета, запахи становились вкусами, образами, ощущениями. Еще не попробовав ни одного блюда, я уже оказался в дурманной власти кулинарных ухищрений.
– Могу порекомендовать корзиночки «Пять элементов». – Девушка пододвинула ко мне тарелку. – Видите, над каждым – крохотный символ стихии?
– Эстетично.
– Не то слово. Грубо… но элегантно!
Вихрь – символ воздуха, потрескивающий язычок пламени, снежинка, лист дерева, полудрагоценный камень… Я взял пирожное с язычком пламени, но есть не рискнул.
– А это? – Я потянулся к салату, напоминавшему неоконченную картину Эшера.
Незнакомка прикрыла рот ладошкой и деликатно хихикнула:
– Это для профанов и магов. Ни в коем случае не трогайте! Девять десятых компонентов – иллюзия. А если вы найдете в этой мешанине настоящее, вас заподозрят во владении магией фантомии. Это еще хуже! Попробуйте лучше вот что. – Она протянула мне блюдо с пряничными куропатками.
Я покорно взял одну и надкусил. Птица тут же принялась расти, покрываясь жареной корочкой, отращивая окорочка и крылья. Не прошло и четверти минуты, а я держал в руках тяжеленную, истекающую маслом индейку.
Я поискал взглядом, куда ее положить, не нашел и опустил на поднос с пирожными. Незнакомка вновь засмеялась.
– Простите, – сказала она, – но вы – совершеннейший провинциал. Знаете, вы мне ужасно нравитесь! Как ваше имя?
Я назвался.
– А я – Мария Тепех. Знаете что?.. Пожалуй, я возьму вас под свое крыло. Вам все равно понадобится заступничество кого-нибудь из старших Дверей Истени.
– А вы старшая?
– Одна из. Если все повернется удачно, я порекомендую вас магистру. Но пойдемте же развлекаться!
Я на мгновение задержался у стола.
– Послушайте… Вон те люди у дракона – могу поклясться: они смотрят на нас и шепчутся.
– Так и должно быть. Они – орденцы низшего посвящения, как и вы. Все мечтают понравиться и запомниться кому-нибудь из старших. Знали бы вы, на какие фокусы они способны! Одна девица… впрочем, не будем о пошлом. Имейте в виду, Игорь: вам завидуют. Более того, вас уже ненавидят.
– Хм! Я сделал головокружительную карьеру?
– О да. И то ли еще будет!
Когда мы отправились в соседний зал, навстречу нам тяжеловесной, ковыляющей походкой запрыгал распорядитель:
– Не велено! Только привилегированным! Сударыня, умоляю!
Раздвоенная бородка его смешно тряслась, отбрасывая причудливую тень на зеленую ливрею.
– Варфоломей Ночиевич, – Мария прижала руки к груди, – ты что же, меня не признаешь?
– Признаю, матушка-сударыня, очень даже признаю! А вот спутника вашего первый раз вижу.
– Так посмотри повнимательней, Варфоломеюшка. Посмотри и запомни. Тебе его частенько пускать придется!
Пока они препирались, я исподтишка наблюдал за моей спутницей. Замечательная девушка! И какой простор для догадок: выглядела она то совершеннейшей девчонкой, чуть не ровесницей Соти, а то старухой, смертельно уставшей от жизни.
Распорядитель покорно присел, расставив руки в приглашающем жесте. Глаза его бегали, ощупывая меня с ног до головы. «Опасная ты птица, – читалось в них. – И я тебя хорошенько запомню!»
– Так что же, пускать? – спросил он с надеждой.
– Сделай милость.
– И в зал Кисмет тоже? На лотерею?
– Сказано – значит, и туда.
С сокрушенным видом распорядитель посторонился, и мы вошли в маленький пустынный кабинет с одним столиком у стены. Кабинет этот от основного зала отделяла аквамариновая занавесь-хамелеон. По ткани бежали стеклянистые искры; стоило задержать взгляд – и занавесь становилась почти прозрачной. Впрочем, действовал этот эффект только с нашей стороны, снаружи ткань оставалась непроницаемой.
– Любуйтесь, – великодушно предложила Мария, – наслаждайтесь. Только не очень пристально. Здешние завсегдатаи не любят внимания и хорошо его чувствуют. Давайте присядем за этот столик, выпьем вина.
Официант принес графин с плотно притертой пробкой и два разноцветных бокала-копиты. От графина веяло тонкой, едва различимой магией.
Я разлил вино по бокалам и с наслаждением пригубил. Мария последовала моему примеру.
– Вам, наверное, интересно знать, зачем я вас пригласила, – сообщила она.
– Да уж, не без того.
– Вот и начнем. – Она провела ладонью над занавеской, прогоняя туман. – Посмотрите в зал. Видите того высокого? С косичкой и скошенным глазом?
Я посмотрел на анемичного гиганта с забранными в хвост темными волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88