Яростный шквал налетел неожиданно. В мгновение ока он поднял громадные волны, которые черными исполинами обрушились на галеры, круша весла и смывая людей за борт. Рабы гребли изо всех сил, пытаясь удержать корабли на заданном курсе, но галеры неумолимо сносило в сторону — прямо на подводные скалы.
— "Повелитель ветров" призывает громобой — один ход, — снова провозгласил раб и повернул фигуру ещё раз.
Тёмное небо вспыхнуло, и тысячи огненных стрел обрушились вниз, сжигая уцелевшие корабли. Пытаясь спастись, обезумевшие от ужаса моряки прыгали в клокочущую бездну, пожиравшую их ненасытным зверем. Жуткий грохот, заставивший содрогнуться серые скалы, возвестил об окончании битвы.
Грег был раздавлен. Он не мог понять, как это могло произойти: в один миг он преодолел путь от победы до сокрушительного поражения.
— Ты не умеешь ждать, грайворец, — вздохнул юноша. — В том сложно тебя винить: люди нетерпеливы, а ты всего лишь человек. Зато ты увидел, чего можно добиться, если проявить выдержку. Научись выжидать, и победа сама падёт к твоим ногам.
Один из рабов заметил, как Чилам слегка поёжился, и поспешил укрыть его ноги ещё одним меховым одеялом. Раб рисковал: стоило ему неправильно истолковать невысказанное пожелание повелителя или чуть промедлить — несчастного забили бы до смерти. Грег с неудовольствием отметил, что его единственный раб даже не стремился прочесть мысли хозяина. Он бросил гневный взгляд на сгорбленную фигуру.
— Разве ты не видишь, мерзавец, что я продрог? — прорычал принц.
Старик побледнел и, подхватив одеяло, укутал своего хозяина. Чилам из-под полуопущенных век внимательно наблюдал за обоими грайворцами.
— Я вижу, принц, ты недоволен рабом? — поинтересовался он.
— Он стар и туп, — сварливо буркнул Грег, но тут же спохватился и сменил тон: — Прости, Великий…
— За что?
— Это же твой подарок, — поперхнулся Грег.
— Верно, — кивнул юноша. — Мне казалось, что тебе нужен соотечественник, с которым бы ты мог говорить на родном языке. Кроме того, тебе нужно привыкать — вскоре у тебя будет очень много рабов.
Грег непроизвольно вздрогнул и расправил плечи.
— Год назад этот раб оказал мне небольшую услугу, и взамен я сохранил ему жизнь, — продолжил Чилам, — но теперь он твой, и ты волен делать с ним всё, что захочешь. Если он тебе не нравится — убей, но не дай ему возможность совершить вторую ошибку, ибо она может оказаться роковой. Для тебя роковой, — добавил прорицатель.
Старый раб стал ещё белее.
— В следующий раз я так и сделаю, Великий, — пообещал Грег и приложил руку к груди. — Твой совет, что драгоценный камень.
— Важно, чтобы ты это помнил, — благосклонно кивнул Чилам. — А сейчас можешь идти. Хотя нет, постой, — он склонил голову, словно прислушиваясь, — останься.
Грег уже протянул руку, чтобы раб помог ему подняться с ковра, но, услышав последнее слово Чилама, поспешно её отдёрнул и досадливо покраснел: прорицатель вновь сумел застать его врасплох. Некоторое время ничего существенного не происходило. Рабы торопливо раскладывали в специальные углубления вдоль стен раскалённые камни. Принц в который раз подивился подобному способу отапливать помещение. Хотя, с другой стороны, в империи почти не было лесов, и дерево здесь ценилось наравне с железной рудой.
Прикрыв глаза, прорицатель беззвучно шевелил губами, будто с кем-то вёл увлекательную беседу. На бледном лице одна за другой сменялись гримасы: вот он зловеще усмехнулся, затем нахмурился, тонкие брови еще не успели сойтись на переносице, как тут же в изумлении взлетели вверх и вновь губы растянулись в усмешке. Принц терпеливо ждал. Чем дольше он наблюдал этот странный мимический танец, тем тревожней у него становилось на душе. Ему казалось, что сейчас, в этот самый момент Чилам решает его судьбу, и от этой мысли принца охватил озноб.
— Ты ещё здесь? — прорицатель выглядел так, словно только что проснулся.
— Ты приказал остаться, Великий.
— Ступай, — юноша вяло махнул. — Я позову тебя вскоре, а сейчас ступай.
Грег поднялся с помощью раба и, пятясь назад, выскользнул из зала. Как только за ним закрылись двери, Чилам хлопнул в ладоши.
— Приведите Ойбу, — распорядился он. — И передайте ему, чтобы он не спешил отдавать долг чести — я уже всё знаю. Он ещё успеет исправить свою оплошность.
Юр вынырнул из забытья стремительно, рывком — как мальчишкой выныривал с глубины после прыжка со скалы. Сознание и память вернулись тоже рывком. Он попытался встать, но сидящий рядом с ним на корточках сухощавый, словно клубок жил, человек ткнул его пальцем под ложечку, лишив на некоторое время возможности двигаться.
— Не дёргайся. Мы не враги, — прошелестел тихий бесстрастный голос.
Человек показался Юру знакомым, но в голове был такой сумбур и хаос, что лис решительно отбросил желание разобраться в этой части своих воспоминаний. Главным сейчас было другое: он вспомнил! Вспомнил о суомах, о принце, о странном поведении Вейджа, о том, как пришёл проведать вора. Он вспомнил всё! Но эти разрозненные фрагменты никак не хотели складываться в общую картину.
— Мы не враги, — повторил человек.
— Тебя зовут Марн, — внезапно сказал Юр. — Ты один из стражников, что ухаживали за мной в трюме.
— Он вампир, — раздался второй голос. Человек, сидевшей у каменной стены, поднялся, и вышел из тени. Мозаичная картинка в сознании Юра пришла в движение. — А я…
— Оборотень, — закончил за него лис. — Вор тебя хорошо описал, Винс.
— Память к тебе вернулась, — удовлетворенно произнёс оборотень.
— Как ты это сделал?
— Неважно, — отмахнулся оборотень. — Не о том спрашиваешь.
— Мы в империи?
Винс молча кивнул. Юр хотел спросить ещё что-то важное, но мысль постоянно ускользала.
— У нас мало времени, — напомнил вампир.
Юр взглянул на него.
— Где остальные? — требовательно спросил он.
— Погибли, — ответил за Марна оборотень.
— Как?
— Когда мы уходили, вампир поджёг корабль. Теперь салийцы будут считать нас погибшими. А если всё же что-то заподозрят, то им сначала придётся искать нас среди живых, потом среди мёртвых, трупы которых ещё нужно выловить в море, затем, когда не найдут и там, начнут прочесывать береговую линию — всё это даст нам несколько часов.
Юр вспомнил покрытое шрамами лицо Зонга, вспомнил его голос, так похожий на голос отца, вспомнил неунывающего Листвига, который не перестал шутить даже после того, как охранники избили его цепью.
— Не жалко? — бесцветным голосом спросил он.
— Неизбежные жертвы, — безразлично хмыкнул оборотень. — Мы все умрём, лис. Это не страшно. Страшно — когда случайно и бесцельно, а их смерти во благо.
— А кто дал тебе право решать?
— Ты хочешь попробовать отнять у меня это право?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95