Страшно не выполнить свой долг, — он пристально посмотрел в глаза хозяина.
— Об этом можешь не беспокоиться, — твёрдым голосом пообещал Неус. — Она будет отомщена! Так или иначе, но будет!
День пятый
Грайвор
семь часов после Полуденной службы
Вирта вынырнула из забытья. Сознание некоторое время балансировало на грани между «здесь» и «там», готовое вот-вот свалиться снова в пучину небытия, но девушка нашла в себе силы удержаться по эту сторону реальности.
Тело ныло так, будто его долго и методично избивали палками. Болела каждая мышца, каждая косточка, каждая клеточка. Вирта не понимала, каким образом она оказалась в этой комнате с тёмными панелями резного дерева на потолке, где всё было чужим и незнакомым: и плотные задёрнутые шторы, отсекающие дневной свет, и жесткий диван, на котором она лежала, и мягкое одеяло, которым была укрыта. Помещение казалось бездушно-мёртвым: здесь не было ничего, что могло хоть как-то намекнуть на характер её хозяина. Ничего лишнего, ничего личного…
Память вернулась внезапно, и Вирта закричала, скорчившись от пронзившей её боли — но из горла вырвался лишь хрип, и по щекам девушки потекли слёзы. Она вспомнила лязг мечей и плеск волны, горько-солёную воду, раздирающую лёгкие, и сильные руки, выхватившие её — почти захлебнувшуюся — из воды…
Внезапно она с беспощадной ясностью осознала, что Ивыч убит — убит давно и навсегда, убит по-настоящему — грубо, жестоко, невосполнимо и безвозвратно, а вовсе не так эффектно и красиво, как «убивали» его заигравшиеся принцессы. Сердце девушки захлестнула скорбь, вслед за которой накатило отчаяние и жалость к себе. Вирта чувствовала, что в Грайворе творится что-то странное и страшное, что исчезновение Юра, странное поведение Вейджа и предательское убийство Ивыча — звенья одной цепи, но она не понимала, что творится, и могла лишь ощущать ужас происходящего; ужас перед которым была бессильна.
Когда в дверь тихонько постучали, девушка даже не вздрогнула. Она безразлично смотрела, как поворачивается массивная литая ручка и бесшумно открывается тяжёлая створка.
В дверном проёме стоял человек, которого она менее всего ожидала — и хотела бы — увидеть. Эрр Жубер шагнул внутрь. На его лице играла хищная улыбка.
Глава 17
День пятый
шестой час после Полуночной службы
(по Грайворскому времени)
Зайдите в любой портовый кабак, и вы услышите множество историй и легенд, повествующих о штормах, морских разбойниках и страшных чудовищах. С каждой кружкой пива, выставленной благодарным слушателем, волны, сметающие всё на своём пути, будут становиться всё выше и выше, разбойники — свирепее, а чудовища — ужаснее. Но стоит вам спросить о Туманном призраке, и в кабаке сразу станет тихо. Пьяный боцман, что буквально пару мгновений назад был не в состоянии даже налить себе пива, не расплескав его по столу, поглядит на вас исподлобья совершенно трезвым взглядом, затем молча расплатится за дармовую выпивку и также молча вразвалку потопает к выходу. За ним, один за другим, потянутся к дверям остальные посетители, и, вскоре, вы останетесь в кабаке совершенно один. Хмурый хозяин вспомнит, что у него закончилось пиво, и вам ничего не останется, кроме как поднять свою задницу и покинуть столь «гостеприимное» заведение.
О Туманном призраке не говорят — о нём молчат. Ни один моряк после встречи с ним не вернулся на берег. Странно, да? Свидетелей нет, а о призраке знают все. Впрочем, как это — нет свидетелей? Если окажетесь когда-нибудь в портовом городе, дождитесь полнолуния и прогуляйтесь на самую дальнюю пристань. Пока вы будете идти по узким припортовым улочкам, удивляясь, почему именно в эту ночь на улицах так пустынно, вас будут сопровождать испуганные и немного сочувственные взгляды из тёмных окон. А потом вы услышите чей-то страшный вой, и ноги вдруг откажутся идти дальше. Если у вас собой фляжка с вином или с чем покрепче — пейте не раздумывая, иначе с места не сдвинетесь. Шаг за шагом, словно по вязкому болоту, вы будете медленно идти к пристани, ощущая, как протяжный вой рвёт вашу душу, пока не увидите на самом краю пирса одинокую женскую фигуру в черном плаще. И вот тогда вы замрёте, не в силах сделать больше ни единого шага. Вы будете смотреть и слушать, понимая, что с каждым мгновением этот вой вытягивает из вас годы жизни, но ничего сделать не сможете. Спустя некоторое время вы станете различать отдельные слова и вскоре поймёте, о чём плачет женщина. Она плачет о своем ребёнке и молит Туманного призрака вернуть ей дитя. А утром на пристани найдут мёртвое тело ещё одного незадачливого простака, который захотел услышать песню вдовы призрака. Песню одной из тех, что остались в живых после встречи с ним, но заплатили за это слишком дорогую цену…
За миг до того, как корабли со страшным грохотом сошлись бортами, Араш положил правую руку на фальшборт и слегка расставил ноги. Гнездо содрогнулось от удара и загудело, заскрежетало ворчливо, словно свирепый зверь, предвкушающий кровавое пиршество. В воздух взметнулась хищная стая абордажных крюков и сразу вслед за этим на палубу жертвы хлынула первая волна атакующих.
Старый вампир слегка прищурился, и по его лицу скользнула едва заметная улыбка. Он был доволен: сегодня кровь обещала быть горячей. Араш уже забыл, когда в последний раз мясо оказывало сопротивление. Обычно, большинство из тех, кому выпало несчастье оказаться на пути Гнезда, не раздумывая бросались за борт, и только единицы сражались до последнего вздоха, даря сынам ночи упоение тропой крови. Впрочем, самых отчаянных смельчаков вампиры никогда не убивали на поле боя. Это было бы слишком расточительно, учитывая, что в мрачных трюмах Гнезда, куда не мог проникнуть ни один луч света, с нетерпением ожидали своих «кукол» младшие, или, как их называли в Гнезде — слепые.
За спиной раздался предупредительный шорох, и старый вампир качнул головой, разрешая наставнику зрячих говорить.
— С кровью, тебя Араш, — почтительно произнёс наставник.
— И тебя, Итан, — ответил старик. — С горячей кровью, — добавил он, продолжая наблюдать за боем.
Зрячие, несмотря на то, что их было втрое меньше, оттеснили людей на полубак и теперь, пользуясь тем, что обороняющиеся мешали друг другу, методично их истребляли. Одна за другой невысокие щуплые фигурки ныряли в плотный строй моряков и тут же отскакивали обратно, оставляя за собой мёртвые тела. Оставшиеся в живых люди дрались с отчаянным остервенением. Они уже успели отойти от потрясения, которое охватило их, едва они осознали, что вся абордажная команда Туманного призрака состоит из подростков, каждому из которых было не больше тринадцати лет, и теперь просто пытались спасти собственные жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— Об этом можешь не беспокоиться, — твёрдым голосом пообещал Неус. — Она будет отомщена! Так или иначе, но будет!
День пятый
Грайвор
семь часов после Полуденной службы
Вирта вынырнула из забытья. Сознание некоторое время балансировало на грани между «здесь» и «там», готовое вот-вот свалиться снова в пучину небытия, но девушка нашла в себе силы удержаться по эту сторону реальности.
Тело ныло так, будто его долго и методично избивали палками. Болела каждая мышца, каждая косточка, каждая клеточка. Вирта не понимала, каким образом она оказалась в этой комнате с тёмными панелями резного дерева на потолке, где всё было чужим и незнакомым: и плотные задёрнутые шторы, отсекающие дневной свет, и жесткий диван, на котором она лежала, и мягкое одеяло, которым была укрыта. Помещение казалось бездушно-мёртвым: здесь не было ничего, что могло хоть как-то намекнуть на характер её хозяина. Ничего лишнего, ничего личного…
Память вернулась внезапно, и Вирта закричала, скорчившись от пронзившей её боли — но из горла вырвался лишь хрип, и по щекам девушки потекли слёзы. Она вспомнила лязг мечей и плеск волны, горько-солёную воду, раздирающую лёгкие, и сильные руки, выхватившие её — почти захлебнувшуюся — из воды…
Внезапно она с беспощадной ясностью осознала, что Ивыч убит — убит давно и навсегда, убит по-настоящему — грубо, жестоко, невосполнимо и безвозвратно, а вовсе не так эффектно и красиво, как «убивали» его заигравшиеся принцессы. Сердце девушки захлестнула скорбь, вслед за которой накатило отчаяние и жалость к себе. Вирта чувствовала, что в Грайворе творится что-то странное и страшное, что исчезновение Юра, странное поведение Вейджа и предательское убийство Ивыча — звенья одной цепи, но она не понимала, что творится, и могла лишь ощущать ужас происходящего; ужас перед которым была бессильна.
Когда в дверь тихонько постучали, девушка даже не вздрогнула. Она безразлично смотрела, как поворачивается массивная литая ручка и бесшумно открывается тяжёлая створка.
В дверном проёме стоял человек, которого она менее всего ожидала — и хотела бы — увидеть. Эрр Жубер шагнул внутрь. На его лице играла хищная улыбка.
Глава 17
День пятый
шестой час после Полуночной службы
(по Грайворскому времени)
Зайдите в любой портовый кабак, и вы услышите множество историй и легенд, повествующих о штормах, морских разбойниках и страшных чудовищах. С каждой кружкой пива, выставленной благодарным слушателем, волны, сметающие всё на своём пути, будут становиться всё выше и выше, разбойники — свирепее, а чудовища — ужаснее. Но стоит вам спросить о Туманном призраке, и в кабаке сразу станет тихо. Пьяный боцман, что буквально пару мгновений назад был не в состоянии даже налить себе пива, не расплескав его по столу, поглядит на вас исподлобья совершенно трезвым взглядом, затем молча расплатится за дармовую выпивку и также молча вразвалку потопает к выходу. За ним, один за другим, потянутся к дверям остальные посетители, и, вскоре, вы останетесь в кабаке совершенно один. Хмурый хозяин вспомнит, что у него закончилось пиво, и вам ничего не останется, кроме как поднять свою задницу и покинуть столь «гостеприимное» заведение.
О Туманном призраке не говорят — о нём молчат. Ни один моряк после встречи с ним не вернулся на берег. Странно, да? Свидетелей нет, а о призраке знают все. Впрочем, как это — нет свидетелей? Если окажетесь когда-нибудь в портовом городе, дождитесь полнолуния и прогуляйтесь на самую дальнюю пристань. Пока вы будете идти по узким припортовым улочкам, удивляясь, почему именно в эту ночь на улицах так пустынно, вас будут сопровождать испуганные и немного сочувственные взгляды из тёмных окон. А потом вы услышите чей-то страшный вой, и ноги вдруг откажутся идти дальше. Если у вас собой фляжка с вином или с чем покрепче — пейте не раздумывая, иначе с места не сдвинетесь. Шаг за шагом, словно по вязкому болоту, вы будете медленно идти к пристани, ощущая, как протяжный вой рвёт вашу душу, пока не увидите на самом краю пирса одинокую женскую фигуру в черном плаще. И вот тогда вы замрёте, не в силах сделать больше ни единого шага. Вы будете смотреть и слушать, понимая, что с каждым мгновением этот вой вытягивает из вас годы жизни, но ничего сделать не сможете. Спустя некоторое время вы станете различать отдельные слова и вскоре поймёте, о чём плачет женщина. Она плачет о своем ребёнке и молит Туманного призрака вернуть ей дитя. А утром на пристани найдут мёртвое тело ещё одного незадачливого простака, который захотел услышать песню вдовы призрака. Песню одной из тех, что остались в живых после встречи с ним, но заплатили за это слишком дорогую цену…
За миг до того, как корабли со страшным грохотом сошлись бортами, Араш положил правую руку на фальшборт и слегка расставил ноги. Гнездо содрогнулось от удара и загудело, заскрежетало ворчливо, словно свирепый зверь, предвкушающий кровавое пиршество. В воздух взметнулась хищная стая абордажных крюков и сразу вслед за этим на палубу жертвы хлынула первая волна атакующих.
Старый вампир слегка прищурился, и по его лицу скользнула едва заметная улыбка. Он был доволен: сегодня кровь обещала быть горячей. Араш уже забыл, когда в последний раз мясо оказывало сопротивление. Обычно, большинство из тех, кому выпало несчастье оказаться на пути Гнезда, не раздумывая бросались за борт, и только единицы сражались до последнего вздоха, даря сынам ночи упоение тропой крови. Впрочем, самых отчаянных смельчаков вампиры никогда не убивали на поле боя. Это было бы слишком расточительно, учитывая, что в мрачных трюмах Гнезда, куда не мог проникнуть ни один луч света, с нетерпением ожидали своих «кукол» младшие, или, как их называли в Гнезде — слепые.
За спиной раздался предупредительный шорох, и старый вампир качнул головой, разрешая наставнику зрячих говорить.
— С кровью, тебя Араш, — почтительно произнёс наставник.
— И тебя, Итан, — ответил старик. — С горячей кровью, — добавил он, продолжая наблюдать за боем.
Зрячие, несмотря на то, что их было втрое меньше, оттеснили людей на полубак и теперь, пользуясь тем, что обороняющиеся мешали друг другу, методично их истребляли. Одна за другой невысокие щуплые фигурки ныряли в плотный строй моряков и тут же отскакивали обратно, оставляя за собой мёртвые тела. Оставшиеся в живых люди дрались с отчаянным остервенением. Они уже успели отойти от потрясения, которое охватило их, едва они осознали, что вся абордажная команда Туманного призрака состоит из подростков, каждому из которых было не больше тринадцати лет, и теперь просто пытались спасти собственные жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95