– Мы должны попробовать… Если понадобится, мы будем пробовать много раз, пока не вернемся обратно.
– Ворота остались внутри туннеля, за нами. Как ты думаешь, они действуют в обратную сторону?
– Это совсем не обязательно. В мире, где мы теперь очутились, другие пространственные координаты, и ворота могут находиться в другом месте.
– Тогда давай проверим те, что остались в туннеле. Вдруг нам повезет?
– Ты прав, – согласился Лосев и, обращаясь уже к Суркову, сказал: – Мы вернемся в туннель, а ты следи за давлением пара в котле и глаз не спускай с этих зарослей. Если увидишь там какое-то движение, сразу стреляй ракетой. Неважно, попадешь ты куда-нибудь или нет. Это будет для нас сигналом. Ты все понял?
– В общем, да, вот только давление в котле…
– Ну, так что с ним?
– Слишком много дыр… И слишком мало осталось топлива. Еще минут тридцать, и мне нечем будет его поддерживать.
– Мы постараемся вернуться раньше.
Проходя мимо пассажирского вагона, они увидели в окнах испуганные лица женщин.
«И все же они остались на месте, не побежали выяснять, что случилось, при первых признаках опасности. Если так будет продолжаться и дальше, из нас получится неплохой отряд», – подумал Лосев.
Коротко объяснив, что произошло, он посоветовал женщинам перебраться в заднюю часть вагона, оставшуюся внутри туннеля и защищенную от прямых солнечных лучей.
Оба сразу же почувствовали разницу температур, как только ступили под своды туннеля, словно с плеч сняли раскаленную каменную плиту.
Пространство между колеёй и стеной туннеля было совсем узким – тридцать-сорок сантиметров, не больше. Им приходилось пробираться очень осторожно, чтобы не задеть натеки светящейся слизи, покрывавшей большую часть стены, вдоль которой они шли.
Сурков сказал, что она может быть ядовита. Вряд ли у него были для этого какие-то конкретные основания, но приходилось соблюдать осторожность, особенно в тех случаях, когда сталкиваешься с чем-то неизвестным. Это правило сохранило жизнь не одному сотруднику Управления внешней безопасности.
Они миновали заднюю пулеметную платформу и теперь могли идти посредине колеи. Ослепительный солнечный свет едва пробивался вслед за ними. Чем дальше они удалялись от поезда, тем плотней становился голубоватый мрак туннеля, окружавший их со всех сторон.
Они медленно продвигались вперед, каждую минуту ожидая новой опасности. Далеко впереди, почти не отличаясь от остальных стен, появилось овальное пятно, перегораживавшее железнодорожную колею.
– Кажется, переход сохранился, зря ты опасался… – с надеждой проговорил Зуров.
– Это может быть тупик. Часть стены, покрытая светящейся слизью. Мы должны подойти ближе. – Лосев ни на минуту не давал себе возможности расслабиться.
– Во всех наших бедах виноват этот проклятый стрелочник!
– О чем ты? – не понял Зуров.
– Ты не заметил на путях человека в красной фуражке?
– Нет.
– Значит, мне показалось… Но все равно… «„Во всем виноват стрелочник“. Раньше в эту пословицу наши предки вкладывали простой и понятный смысл. За ошибки начальства должен отвечать тот, кто последним стоит на социальной лестнице. Но я имел в виду другого стрелочника, того, что переводит колею событий в новое русло и изменяет нашу судьбу. Вот он действительно отвечает за все, что с нами происходит».
Им пришлось пройти еще метров двести, прежде чем стало окончательно ясно, что ворота перехода сохранились. Спутать их плывущую, похожую на светящуюся жидкость поверхность было невозможно ни с чем. Лосев совсем уж было поверил в то, что им наконец-то повезло, когда за их спинами глухо ударил ракетный взрыв.
Молча переглянувшись, оба побежали обратно.
Сурков сидел в паровозной будке, без сил прислонившись к стене и равнодушно глядя сквозь щель в дверце топки на угасающий огонь. Стрелка манометра давно упала ниже зеленой черты, обозначавшей рабочее давление, и он знал, что теперь, для того чтобы стронуть с места их поезд, понадобится не меньше получаса.
Казалось совершенно невозможным в чудовищную жару, придавившую его безвольное тело, открывать раскаленное жерло топки и бросать туда лопатой уголь. Даже сама мысль об этом причиняла невыносимые страдания.
«Надо было остаться в Южноуральске!» – думал Сурков. Сейчас, по сравнению с окружавшим его сюрреалистическим миром, «бубновые» казались милыми ребятами. «Нам никогда отсюда не выбраться, – шептали его губы. – Мы все поджаримся, в этом чертовом пекле…»
Он глянул на солнце, надеясь на то, что этот бесконечный день когда-нибудь кончится, но оно ни на йоту не изменило своего положения на небосклоне с тех пор, как ушли Лосев с Зуровым, хотя ему казалось, что с этого момента прошло уже часа два.
В это время его затуманенное жарой сознание отметило какое-то движение в зарослях, за которыми ему было поручено следить.:
Равнодушным взглядом он следил за колышущимися под ветром верхушками хвощей. Вот только ветра никакого не было и в помине.
Нечеловеческим усилием воли он заставил себя подняться на ноги и высунуться в окно будки.
Три или четыре прыгающих ящера неслись к паровозу огромными скачками. Их головы на тонких шеях, увенчанные зубастыми полуметровыми пастями, раскачивались значительно выше кабины, и Сурков подумал, что им не составит ни малейшего труда добраться до него.
Эта мысль отрезвила его и заставила наконец действовать. Совершенно механически, даже не задумавшись о том, что он делает, он развернул плечом расположенную на крыше паровозной будки турель с установками безоткатных пушек и направил их жерла в сторону ящеров.
Прицеливаться времени уже не было. Вместо этого он рванул сразу все четыре спуска.
С ядовитым шипением, оставляя за собой дымные хвосты, ракеты вырвались из направляющих труб и унеслись в заросли.
На пути бегущих ящеров неожиданно встала стена огня, и грохот четырех разрывов слился в один.
Когда Лосев и Зуров выбежали из туннеля, положение Суркова было критическим. Два уцелевших после разрывов ящера рвали зубами железную Дверцу кабины, и, судя по свисавшим с нее клочьям металла, сопротивляться бешеному натиску ей осталось немного.
На боку одного ящера виднелись темные полосы от осколков, второй почти не пострадал и громко ревел, сокрушая преграду, отделявшую его от желанной добычи.
Единственным положительным моментом в сложившейся ситуации было то, что ящеры напали на Суркова с противоположной от Лосева и Зурова стороны, и те, не сговариваясь, бросились вперед, к пулеметной платформе, застрявшей в песке.
В тот момент, когда самый активный ящер оторвал верхнюю часть дверцы и отшвырнул ее в сторону, Лосев развернул установку, поймал в перекрестье бронированное костяными пластинами брюхо и нажал гашетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104