Неученый дурак тотчас же пропал, едва он начнет говорить бессмыслицу.У ученого дурака все обстоит как раз наоборот. Его счастье обеспечено и его слава упрочена, едва он начинает нести или писать вздор. Ибо большинство людей, хотя и сознают, что ничего в этих бреднях не разумеют,тем не менее либо слишком не доверяютсвоему рассудку и не в состоянии заметить, что они в этом не виноваты, либо слишком глупы,чтобы обнаружить глупость и, следовательно, слишком тщеславны, чтобы признаться, что ничего ровным счетом не поняли. Таким образом, чем более ученый дурак несет ахинею, тем громче кричат неученые дураки о чудесах; и тем сильней ломают они себе голову, чтобы найти смысл в громогласной бессмыслице. А тот, подобно ободренному рукоплесканиями акробату, выделывает все более рискованные фортели. И они хлопают в ладоши все энергичней, чтобы ученый фигляр удивил их еще большими чудесами. Нередко случается, что сумасбродство одного человека заражает весь народ. И до тех пор, пока господствует мода на бессмыслицу, в честь подобного человека, которого в другое время без дальних околичностей заперли бы в сумасшедший дом, сооружают алтари. К счастью для нашего славного города Абдеры, мы еще не дошли до такого состояния. Мы все единодушно признаем и утверждаем, что Демокрит – чудак, фантазер, сумасброд. Но мы удовлетворяемся только тем, что смеемся над ним – и в этом заключается наша ошибка. Покамы еще смеемся над ним. Но долго ли это продолжится и не начнем ли мы видеть в его глупости нечто исключительное? От изумления до восхищения только один шаг. И если мы его сделаем… О боги! Кто же нам скажет, где мы остановимся? Демокрит – фантазер, говорим мы сейчас и смеемся. Но что за фантазер Демокрит? Умник с большим самомнением, издевающийся над нашими древними обычаями и учреждениями, тунеядец, занятия которого приносят столько же пользы государству, сколько занятия бездельника; человек, анатомирующий кошек, понимающий язык птиц и отыскивающий философский камень. Некромант, охотник за бабочками и звездочет!.. И мы еще сомневаемся, заслуживает ли он сумасшедшею дома?Что же будет с Абдерой, если его сумасбродство в конце концов станет заразительным? Предпочтем ли мы спокойно ожидать последствий столь великого зла или употребим средство, дабы предотвратить его? К счастью нашему, законы дают нам это средство в руки. Оно просто, легально, безошибочно. Небольшая темная камера, премудрые отцы, небольшая темная камера! И таким образом мы сразу избавимся от опасности, а Демокрит может сумасбродствовать, сколько ему угодно. «Но, – возразят его друзья, – поскольку дело дошло уже до того, что человек, которого мы считаем безумным, имеет среди нас приятелей…». – «Но, – спросят они, – где доказательства, что его глупость достигла такой степени, когда законы предусматривают камеру в сумасшедшем доме?» Поистине, если после всего, что нам уже известно, мы еще потребуем доказательств, чтобы в этом увериться, то ему остается только считать раскаленные угли за золотые монеты, а солнце искать днем с фонарем! Разве он не утверждал, что богиня красоты в Эфиопии черна? Разве он не уговаривал наших жен ходить нагими, как жены гимнософистов? И разве он недавно, находясь в большом обществе, не уверял, будто солнце неподвижно, а земля проходит через зодиак триста шестьдесят пять раз в году, и что мы только потому не падаем в пустоту, что в середине находится огромный магнит, притягивающий нас, как железные опилки, хотя мы и не состоим из железа?
Однако я готов согласиться, что все это мелочи. Можно говоритьглупости, а поступать умно.И да была бы на то воля Латоны, чтобы философ находился именно в таком состоянии. Но (я сожалею, что вынужден это сказать) его действия свидетельствуют о таком сумасбродстве, что всей чемерицы на свете не хватит для прочистки его мозгов. Дабы не злоупотреблять терпением светлейшего Сената, я приведу из многочисленных случаев только два примера, подлинность которых может быть законным образом доказана в случае, если бы кто-нибудь счел их невероятными.
Некоторое время тому назад нашему философу подали к столу фиги, которые, как ему показалось, были сладки, словно мед. Дело это он счел очень важным. Он встал из-за стола, направился в сад, велел показать ему дерево, с которого сорвали фиги, исследовал его с верху до низу, приказал вырыть его с корнем, осмотрел внимательно землю, в которой оно росло, и – в чем я не сомневаюсь, – даже выяснил положение звезд при посадке дерева. Короче, в течение нескольких дней он ломал себе голову над тем, каким образом должны соединяться между собой атомы, чтобы фига обладала подобным вкусом. Он создал одну гипотезу, затем отказался от нее; придумал вторую, третью и четвертую и все их отверг, потому что они показались ему недостаточно научными и проницательными. Это дело так волновало Демокрита, что он потерял аппетит и сон. В конце концов над ним сжалилась его кухарка. «Господин, – сказала она, – если бы вы были не так учены, то вы бы давно поняли, почему у фиг вкус меда». – «Почему же?» – спросил Демокрит. – «Чтобы сохранить их свежими, я положила их в горшок, где был мед, – ответила кухарка. – Вот и весь секрет, и нечего больше ломать себе голову!» – «Дуреха! – вскричал философ-лунатик. – Ну и объяснение! Для таких, как ты, оно может быть и достаточно. Но неужели ты думаешь, что мы, ученые люди, удовлетворяемся такими примитивными объяснениями? Допустим, что дело было так, как ты говоришь. Но что мне до этого? Твой медовый горшок не может меня удержать, чтобы исследовать, каким образом такое природное явление могло бы произойти и без горшка с медом».И мудрый муж вопреки рассудку и своей кухарке продолжал искать причину этого явления, находившуюся не глубже дна горшка, в неизмеримой глубине колодца,где, по его мнению, скрывалась истина.И делал это до тех пор, пока какая-то новая вздорная мысль не взбрела ему в голову и не побудила его к другим, еще более нелепым изысканиям.
Как ни смешна эта история, но она еще ничто по сравнению с тем благоразумием, которое он проявил в прошлом году, когда во Фракии и во всех соседних с ней областях случился неурожай на оливы. За год до этого (я уже не знаю, вероятно, благодаря пунктации или какому-нибудь иному волшебству) Демокрит предсказал, что на оливы, которые были тогда очень дешевы, в следующем году будет страшный неурожай. Подобное предвидение могло бы обеспечить разумному человекусчастье на всю жизнь. И вначале действительно показалось, будто он не хотел упустить такую возможность, ибо закупил все оливковое масло в стране. Спустя год цены на масло возросли вчетверо, отчасти из-за недорода, отчасти же потому, что весь запас масла находился в его руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96