Хэкер: Э-э… пожалуй, да. В этом и заключается вся сложность поставленной передо мной задачи.
Людовик: И как же вы собираетесь ее решать?
Хэкер: Сейчас еще рано говорить о конкретных мероприятиях. Не забывайте: я сюда прямо от Номера Десять. Наш основной принцип – беспощадно искоренять бюрократические пережитки, не снижая при этом качества…
Людовик: То же самое говорил ваш предшественник сразу после назначения. Как вы считаете, он потерпел фиаско?
Хэкер: Позвольте мне закончить свою мысль. Здесь не должно быть неясностей. Я хочу быть с вами совершенно откровенным. Суть проблемы заключается в том, что в конечном итоге право… нет, долг законно избранного правительства – следить в палате общин за тем, чтобы политика правительства, то есть его политическая программа, благодаря которой мы были избраны и получили мандат доверия, за которую проголосовал народ, стала политическим курсом, который в результате дележа национального пирога… э-э… позвольте напомнить вам: мы как нация не обладаем безграничными возможностями, мы просто не можем получать больше, чем заработали… э-э… Так в чем, собственно, заключается ваш вопрос?
Людовик: Я спросил вас, согласны ли вы с тем, что ваш предшественник потерпел фиаско в борьбе против бюрократии?
Хэкер: Ни в коем случае! Наоборот! Просто эту задачу саму по себе можно считать… э-э…
Людовик: Вызовом?
Хэкер: Да! Именно вызовом!
(В ближайшие два дня сэр Хамфри Эплби и секретарь кабинета сэр Арнольд Робинсон обменялись записками следующего содержания. – Ред.)


Дорогой Хампи!
Вчера по радио слушал твоего парнишку. Похоже, у него самые серьезные намерения. Он вроде бы даже считает это вызовом. Советую не забывать: я никогда не доверил бы вам контроля за органами местного самоуправления, если бы у меня были сомнения в том, что ты позволишь Хэкеру предпринять хоть какие-то практические шаги.


Дорогой Арнольд!
Уверен, у него ничего не выйдет. Во всяком случае, до сих пор еще ни у кого не выходило.


Дорогой Хампи!
Суть не в этом. Как показывает опыт прошлого, любые реформы местных органов власти немедленно сказываются на нас. Когда они находят способ сэкономить средства или сократить штаты у себя на местах, мы вынуждены следовать их примеру здесь, в Уайтхолле.
Если ему нечем заняться, надо направить его усилия на гражданскую оборону.
(В тот же день, 12 марта, сэр Хамфри сделал соответствующую запись в дневнике. – Ред.)
«Обменялись записками с А.Р. Он озабочен, как бы Хэкер не переступил черту дозволенного. Я дал ему понять, что знаю свое дело.
Вместе с тем, Арнольд подсказал мне блестящую идею: отвлечь внимание Хэкера от местных советов, направив его усилия на гражданскую оборону, то есть в конечном итоге на противоатомные убежища.
Вот смех-то! Все знают, что гражданская оборона – бесперспективное, безнадежное дело, и поэтому доверяют его тем, на чью неспособность можно смело положиться, – местным органам самоуправления!»
(Продолжение дневника Хэкера. – Ред.)
15 марта
Сегодня познакомился с доктором Ричардом Картрайтом – новым советником МАДа, очень интересным человеком.
У нас было совещание руководителей служб министерства, и он тоже присутствовал. Кстати, по недосмотру моих помощников нас даже толком не представили друг другу.
Так вот, сразу после совещания, когда все начали расходиться, передо мной вдруг выросла неуклюжая фигура пожилого юноши, который с мягким ланкаширским акцентом попросил разрешения переговорить со мной.
Естественно, я согласился. Он сразу разжег мое любопытство. Чисто внешне доктор Картрайт разительно отличался от большинства чиновников МАДа: мешковатый твидовый пиджак с кожаными налокотниками, мышиного цвета волосики, зачесанные на лоб, и толстые роговые очки. Выглядел он, как пожилой десятиклассник. Если бы меня попросили угадать его профессию, я бы, скорее всего, остановился на учителе математики в средней школе…
– Я хотел обсудить с вами одно предложение, выдвинутое еще до того, как нас перевели в МАД, – высоким мелодичным голоском произнес он.
– А вы?… – спросил я, еще не зная, кто он такой.
– Я?… – Он удивленно посмотрел на меня.
– Да, вы… Вы кто?
Он смутился.
– Как?… (Теперь смутился я.) Я доктор Картрайт.
В разговор вмешался Бернард.
– С вашего позволения, господин министр, я сформулирую ваш вопрос несколько иначе… К чему вы относитесь, доктор?
– Я? К англиканской церкви. – Доктор Картрайт был в полном недоумении.
– Да нет же, господин министр спрашивает, к чему вы относитесь в МАДе, – терпеливо объяснил Бернард.
– Как, вы не знаете? – ужаснулся он.
– Я-то знаю, – успокоил его Бернард. – Но господин министр тоже хочет знать.
Наконец-то разобрались! Трудно поверить, но именно так нередко общаются между собой в коридорах власти люди, облеченные доверием народа.
– Я – экономист, – представился Картрайт. – Директор статистического управления местных советов.
– Значит, вы возглавляли директорат местных советов до того, как вас влили в МАД?
– Ну что вы! – уныло улыбнулся он на мой вопрос. – Нами руководил сэр Гордон Рейд, постоянный заместитель. А я всего лишь его заместитель, и, боюсь, выше мне уже не подняться.
Я спросил почему.
Он снова улыбнулся.
– Увы, я – специалист.
(Интересный штрих: культ гуманитариев широкого профиля настолько укрепился в Уайтхолле, что специалисты без ропота и возражений соглашались на вторые роли. – Ред.)
– Специалист в чем?
– Вот в этом, – скромно ответил он и протянул мне тоненькую папку.
Я только что ознакомился с ее содержанием. Там предложения по контролю за расходами местных властей. Пороховая бочка! Он предлагает не выделять денег на любой новый проект, если его авторы не указывают перечня конкретных условий (Картрайт называет это «регламентом неудач»), при которых реализация данного проекта может потерять практическое значение.
Должен сознаться, до меня вначале не дошел глубинный смысл его предложения, но потом я поговорил с Энни, и она объяснила мне, что это называется «научный подход». Я никогда с этим не сталкивался, поскольку в студенческие годы занимался социологией и экономикой. Похоже, научный подход предусматривает, чтобы до финансирования любого нового проекта устанавливались четкие критерии его успеха или провала и приводились конкретные оговорки типа: «проект не окупится, если его реализация затянется дольше такого-то периода», или если «затраты превысят такую-то сумму», или если «не будут выполнены такие-то условия».
Потрясающе! Так мы и будем действовать. Причем не завтра, а сегодня, сейчас, немедленно! Единственное, чего я не могу понять, – куда мы раньше смотрели?
16 марта
Придя утром в министерство, я первым делом связался по телефону с доктором Картрайтом и задал ему этот вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158