По-моему, такое странное поведение их сразу несколько обескуражило. Они, должно быть, ожидали, что недавний убийца должен улепетывать от грозных стражей порядка, а не торопиться им навстречу. Поэтому они замедлили шаг, неуверенно переглядываясь между собой, а, когда я поравнялся с ними, расступились передо мной. Токит не дал им никакой команды, вот они и не знали – то ли хватать меня, то ли нет. Я же подскочил к самому Колю и, схватив его рукав, трагически возопил:
– Коль, я думал, мы с тобой друзья! А ты меня подставил!.. Коль, как ты мог?!.
Лысый, тоже опешив от моего натиска, в свою очередь ухватил меня за полу плаща и поволок в сторону от своих подчиненных, пока я не ляпнул еще что-то лишнее. Кинув через плечо: “А ну, погодите…” он оттащил меня шагов на десять (я и не сопротивлялся) и, прислонив к стене дома, загородил своей широкой спиной от стражников.
– Ты чего? – довольно нервно буркнул сержант, – Кто тебя подставил? Что ты мелешь? Ты знаешь, что мы тебя разыскиваем по подозрению в покушении на убийство?
Красиво он говорит: “по подозрению в покушении на убийство”… Хотя какое же подозрение? Разве меня не видело около десятка свидетелей? Разве я не оставил свой костыль в “Шпоре сэра Тигилла”? Подозрение! Это даже оскорбительно!
– Ах вот как, по подозрению, – теперь уже почти искренне возмутился я, – а ты что, только подозреваешь меня в убийстве? Ты не уверен? У тебя нет свидетелей и улик? Да! Я сам порезал этого хрыча, Неспящего! Я сам! Из-за тебя, между прочим!
Я знал, что играю с огнем, но у меня были сильные опасения, что мой добрый приятель Лысый сейчас испытывает большое искушение приказать своим молодцам взять меня под стражу, а затем представить Совету как главного виновника всех беспорядков. Против меня, по крайней мере, имеются неопровержимые доказательства. Поэтому я и напирал на сержанта, чтобы тот почувствовал, что меня невыгодно предъявлять начальству… Здесь главным было не перегнуть палку, не показаться Лысому слишком опасным – тогда я и до тюрьмы живым не доберусь…
– Погоди, не кипятись, – вполголоса рявкнул Коль (вряд ли кто другой умеет рявкать вполголоса), – давай по порядку. Во-первых, никакого убийства, а только попытка. Неспящий пока что жив… Хотя это, пожалуй, ненадолго…
Я, не удержавшись, выругался. Вот это был номер!.. Он выжил?!.
– …Во-вторых, при чем здесь я?
– Как при чем? А с чего, по-твоему, они на меня наехали, Неспящий с Мясником? Я тебе сказал кое-что про Мясника, верно? А ты меня заложил, иначе с чего бы Гедор за меня взялся?
Лицо стражника приняло задумчивое выражение, он даже ослабил хватку на моем плаще – еще бы, я заранее продумал этот разговор и то, как я подал события, было вполне логично. Стражник прочистил горло и сплюнул в сторону.
– Ну… Хромой, я же ведь никому не говорил, что это ты мне… Клянусь, я…
Вы когда-нибудь видели, чтобы сержант стражи оправдывался перед “подозреваемым в покушении на убийство”? Нет? Так полюбуйтесь.
– Конечно, Коль, я понимаю, – заверил я его, – но кое-кто из твоих обормотов наверняка знал, что ты собираешься ко мне зайти, так? А потом, после… ты объявил, что во всем виноват Мясник. Так было дело?
По виду сержанта я понял, что попал в точку. Конечно, он не мог не похвалиться перед кем-то из любимчиков собственной осведомленностью и проницательностью. Точно ведь кому-то ляпнул! И, разумеется, сразу после разговора со мной. А сейчас Коль вспоминал, кому именно он что сказал:
– Да, так и есть, – пробормотал он тихо, – ну, су-ука-а… А я же ему верил… Ох, су-ука-а… Ладно. Ладно, Хромой. Забудь пока об этом, лады? Я разберусь. Я тебе точно говорю, я разберусь.
Ну, все. Кому-то из наших стражников не повезло. Если Коль так говорит, значит точно разберется. Парню не жить, во всяком случае, из стражи он вылетит и хорошо еще, если отделается только этим. Но мне было совершенно не жаль этого бедолагу. В стаже не служат гилфинговы ангелы, над кем бы сейчас ни сгущались тучи – это наверняка более или менее законченный мерзавец. Наши стражники все такие. Наверняка на совести этого парня, с которым “разберется” Коль, немало грехов, за них он не понес наказания, так пусть ответит за то, чего не совершал.
– Да я в твои дела не собираюсь лезть, Коль, – заверил я сержанта, – ты лучше скажи, как со мной теперь?
– Да что с тобой-то?.. Ну, будем считать, что ты сейчас добровольно отдал себя в руки властей и сделал признание. Так?
– Ну, так, – неуверенно согласился я, – а дальше что?
– Да ничего, посидишь у нас пару деньков, потом отпустим. Не волнуйся, я пригляжу, чтобы тебя хорошо устроили.
– Э, Коль, а без этого нельзя? Пока ты у себя порядок не навел, мне в вашу каталажку страшновато… Мало ли кто еще из твоих орлов Мяснику соловьем поет… Ведь убьют меня там…
На самом деле я бы, может, и отлежался бы в уютной камере под охраной, но меня дожидались золото эльфов и ночь полнолуния. Лысый думал минуты две, затем его лицо скривилось – он принял непростое решение.
– Ладно, – буркнул он, – я тебя отпущу… Но, может, у нас все же безопаснее?
– Нет, Коль, – твердо ответил я, – ты сам знаешь, что нет.
С такими твердолобыми упрямцами, как Коль, подобный подход – самый верный. Нужно убедить их, что то, чего ты добиваешься – их собственное решение.
– Ну, что ж… Ты сам об этом попросил, Хромой. Но гляди, попробуешь скрыться – из-под земли достану! Ты меня знаешь.
– Знаю, Коль. Да куда я на одной ноге ускачу, даже если решу сбежать-то? Кстати, а где моя клюка? Небось, твои молодчики ее подобрали, а? Обратно бы мне ее…
– Ладно, – Лысый решил, видимо быть щедрым во всем, – эй, Червяк!
Подбежал один из его вояк. Ну и клички у них там, в страже… В руке этот Червяк держал мою утерянную подпорку.
– Верни ему палку, Червяк, – кивнул в мою сторону сержант, – и будешь, если что, свидетелем. Этот вот меняла по кличке Хромой признал себя виновным в том, что, защищаясь, нанес удар ножом злодею Зибенету Неспящему. Я его отпускаю. И запрещаю – слышишь, Хромой? – запрещаю покидать пределы городских стен.
* * *
Набор солдат в отряд – небыстрое дело. Оно и понятно – скоро, возможно, придется плечом к плечу с новичками встречать смертельную опасность, а значит, нужно быть уверенным в том, кто прикроет тебе спину… Капитан беседовал с каждым соискателем, иногда дело ограничивалось парой вопросов, иногда – разговор длился довольно долго. Несколько раз свое слово вставлял Бибнон. Вообще, мне показалось, что толстяк играет в этом отряде слишком большую роль. Ну, разумеется, колдуны в солдатской братии пользуются определенным уважением, польза от магии в бою несомненна… Но я никогда раньше не видел, чтобы колдун перебивал капитана или спорил с ним из-за ерунды. Авторитет капитана – это нечто священное, капитан – он рангом выше своих солдат, это почти как сеньор для сервов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– Коль, я думал, мы с тобой друзья! А ты меня подставил!.. Коль, как ты мог?!.
Лысый, тоже опешив от моего натиска, в свою очередь ухватил меня за полу плаща и поволок в сторону от своих подчиненных, пока я не ляпнул еще что-то лишнее. Кинув через плечо: “А ну, погодите…” он оттащил меня шагов на десять (я и не сопротивлялся) и, прислонив к стене дома, загородил своей широкой спиной от стражников.
– Ты чего? – довольно нервно буркнул сержант, – Кто тебя подставил? Что ты мелешь? Ты знаешь, что мы тебя разыскиваем по подозрению в покушении на убийство?
Красиво он говорит: “по подозрению в покушении на убийство”… Хотя какое же подозрение? Разве меня не видело около десятка свидетелей? Разве я не оставил свой костыль в “Шпоре сэра Тигилла”? Подозрение! Это даже оскорбительно!
– Ах вот как, по подозрению, – теперь уже почти искренне возмутился я, – а ты что, только подозреваешь меня в убийстве? Ты не уверен? У тебя нет свидетелей и улик? Да! Я сам порезал этого хрыча, Неспящего! Я сам! Из-за тебя, между прочим!
Я знал, что играю с огнем, но у меня были сильные опасения, что мой добрый приятель Лысый сейчас испытывает большое искушение приказать своим молодцам взять меня под стражу, а затем представить Совету как главного виновника всех беспорядков. Против меня, по крайней мере, имеются неопровержимые доказательства. Поэтому я и напирал на сержанта, чтобы тот почувствовал, что меня невыгодно предъявлять начальству… Здесь главным было не перегнуть палку, не показаться Лысому слишком опасным – тогда я и до тюрьмы живым не доберусь…
– Погоди, не кипятись, – вполголоса рявкнул Коль (вряд ли кто другой умеет рявкать вполголоса), – давай по порядку. Во-первых, никакого убийства, а только попытка. Неспящий пока что жив… Хотя это, пожалуй, ненадолго…
Я, не удержавшись, выругался. Вот это был номер!.. Он выжил?!.
– …Во-вторых, при чем здесь я?
– Как при чем? А с чего, по-твоему, они на меня наехали, Неспящий с Мясником? Я тебе сказал кое-что про Мясника, верно? А ты меня заложил, иначе с чего бы Гедор за меня взялся?
Лицо стражника приняло задумчивое выражение, он даже ослабил хватку на моем плаще – еще бы, я заранее продумал этот разговор и то, как я подал события, было вполне логично. Стражник прочистил горло и сплюнул в сторону.
– Ну… Хромой, я же ведь никому не говорил, что это ты мне… Клянусь, я…
Вы когда-нибудь видели, чтобы сержант стражи оправдывался перед “подозреваемым в покушении на убийство”? Нет? Так полюбуйтесь.
– Конечно, Коль, я понимаю, – заверил я его, – но кое-кто из твоих обормотов наверняка знал, что ты собираешься ко мне зайти, так? А потом, после… ты объявил, что во всем виноват Мясник. Так было дело?
По виду сержанта я понял, что попал в точку. Конечно, он не мог не похвалиться перед кем-то из любимчиков собственной осведомленностью и проницательностью. Точно ведь кому-то ляпнул! И, разумеется, сразу после разговора со мной. А сейчас Коль вспоминал, кому именно он что сказал:
– Да, так и есть, – пробормотал он тихо, – ну, су-ука-а… А я же ему верил… Ох, су-ука-а… Ладно. Ладно, Хромой. Забудь пока об этом, лады? Я разберусь. Я тебе точно говорю, я разберусь.
Ну, все. Кому-то из наших стражников не повезло. Если Коль так говорит, значит точно разберется. Парню не жить, во всяком случае, из стражи он вылетит и хорошо еще, если отделается только этим. Но мне было совершенно не жаль этого бедолагу. В стаже не служат гилфинговы ангелы, над кем бы сейчас ни сгущались тучи – это наверняка более или менее законченный мерзавец. Наши стражники все такие. Наверняка на совести этого парня, с которым “разберется” Коль, немало грехов, за них он не понес наказания, так пусть ответит за то, чего не совершал.
– Да я в твои дела не собираюсь лезть, Коль, – заверил я сержанта, – ты лучше скажи, как со мной теперь?
– Да что с тобой-то?.. Ну, будем считать, что ты сейчас добровольно отдал себя в руки властей и сделал признание. Так?
– Ну, так, – неуверенно согласился я, – а дальше что?
– Да ничего, посидишь у нас пару деньков, потом отпустим. Не волнуйся, я пригляжу, чтобы тебя хорошо устроили.
– Э, Коль, а без этого нельзя? Пока ты у себя порядок не навел, мне в вашу каталажку страшновато… Мало ли кто еще из твоих орлов Мяснику соловьем поет… Ведь убьют меня там…
На самом деле я бы, может, и отлежался бы в уютной камере под охраной, но меня дожидались золото эльфов и ночь полнолуния. Лысый думал минуты две, затем его лицо скривилось – он принял непростое решение.
– Ладно, – буркнул он, – я тебя отпущу… Но, может, у нас все же безопаснее?
– Нет, Коль, – твердо ответил я, – ты сам знаешь, что нет.
С такими твердолобыми упрямцами, как Коль, подобный подход – самый верный. Нужно убедить их, что то, чего ты добиваешься – их собственное решение.
– Ну, что ж… Ты сам об этом попросил, Хромой. Но гляди, попробуешь скрыться – из-под земли достану! Ты меня знаешь.
– Знаю, Коль. Да куда я на одной ноге ускачу, даже если решу сбежать-то? Кстати, а где моя клюка? Небось, твои молодчики ее подобрали, а? Обратно бы мне ее…
– Ладно, – Лысый решил, видимо быть щедрым во всем, – эй, Червяк!
Подбежал один из его вояк. Ну и клички у них там, в страже… В руке этот Червяк держал мою утерянную подпорку.
– Верни ему палку, Червяк, – кивнул в мою сторону сержант, – и будешь, если что, свидетелем. Этот вот меняла по кличке Хромой признал себя виновным в том, что, защищаясь, нанес удар ножом злодею Зибенету Неспящему. Я его отпускаю. И запрещаю – слышишь, Хромой? – запрещаю покидать пределы городских стен.
* * *
Набор солдат в отряд – небыстрое дело. Оно и понятно – скоро, возможно, придется плечом к плечу с новичками встречать смертельную опасность, а значит, нужно быть уверенным в том, кто прикроет тебе спину… Капитан беседовал с каждым соискателем, иногда дело ограничивалось парой вопросов, иногда – разговор длился довольно долго. Несколько раз свое слово вставлял Бибнон. Вообще, мне показалось, что толстяк играет в этом отряде слишком большую роль. Ну, разумеется, колдуны в солдатской братии пользуются определенным уважением, польза от магии в бою несомненна… Но я никогда раньше не видел, чтобы колдун перебивал капитана или спорил с ним из-за ерунды. Авторитет капитана – это нечто священное, капитан – он рангом выше своих солдат, это почти как сеньор для сервов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90