Никаких шансов.
– Я слушаю, – осторожно ответил я.
Мясник полез в карман и выложил на стол кусочек тисненой кожи – проклятый собачий ошейник. Я молчал. Мясник снова залез в карман. На этот раз на столе возникли изумруды, которые я утром загнал в заведении Тотриника.
– Неспящий проследил весь твой путь, – по-прежнему неторопливо пояснил бандит.
Возможно, меня берут на испуг? В магическом ремесле я не большой мастер, мне многое недоступно – Гангмар его знает, может, такому специалисту, как Неспящий, действительно под силу исполнить подобный трюк – проследить перемещения определенного человека… Сам-то я такого не умею, а мастера вроде Неспящего?.. Гангмар бы взял мою жадность!.. Похоже, я влип. На всякий случай я попытался разыграть идиота:
– Ну да, я стащил эту штучку… Ну, когда они… Я думал, никому не будет вреда, если я… Только не выдавайте меня Обуху…
– Не надо, Хромой, – впервые подал голос Неспящий, – ты был внутри. Поднимался на второй этаж. Ты наследил там. Я точно это знаю, потому что я классный маг, а ты – дерьмо. Ни хрена ты толком не умеешь, а теперь уже и не успеешь научиться.
Я вздохнул. Спорить смысла не было – какой прок отпираться, что это изменит в глазах Мясника, если он уже вынес приговор?
К столику осторожно приблизился Керт и поставил на стол кувшин. Затем отступил на шаг и замер.
– Хозяин, ты устал. Запри дверь и присядь в зале за столик, отдохни, – не оборачиваясь, бросил ему Мясник, – эй, не увлекайся! Ты мне еще нужен.
Последнее относилось к Неспящему, который схватил кувшин и сделал несколько торопливых глотков. Как ни странно, старик послушался, поставил кувшин на стол и, утерев бороду грязным рукавом, снова уставился на меня. Мясник тоже глянул мне под капюшон. Возможно, и он видит сейчас мое лицо, Гангмар знает, какие амулеты навесил на него старый пьяница – может и такой, что позволяет видеть в темноте… Бельма у Мясника огромные, неподвижные. Когда он смотрит в глаза, невозможно оставаться равнодушным. Что-то такое у него во взгляде есть. Его нельзя назвать уродом, особой злобы в его взгляде, вроде бы, тоже нет, но когда он смотрит на тебя – словно мороз по коже продирает. Сам Гедор это знает и, кажется, с наслаждением нагоняет страх на собеседников. Что касается меня, то я уже был испуган не на шутку. Единственное, что давало мне некоторую надежду – это то, что меня не прикончили сразу.
– Ну, что скажешь, Хромой? – все тем же спокойным безразличным тоном осведомился Мясник.
– А что я должен сказать? Если Обух велел – разве я мог отказаться? Ты же понимаешь, что у меня не было выхода.
– Выход есть всегда.
Ага. Это было похоже на намек. Я, разумеется, поспешил проглотить предложенную наживку:
– Ты хочешь сказать, что у меня и сейчас есть выход?
– Почему бы и нет, Хромой? Почему бы и нет…
* * *
Срок службы нашего отряда еще далеко не истек, поэтому Торн пробыл в городе недолго, два дня. Затем он отправился в новый поиск, оставив в Дермаде раненых, в том числе и меня. Роди Зубы, у которого была изуродована нога, надолго оставил службу, третий оставшийся с нами солдат, Ральк, тоже был ранен достаточно серьезно. Я, единственный из трех, был вполне боеспособен. То, что я остался в городе, можно было расценивать как своеобразную премию. Торн нашел в Дермаде достаточно знающего колдуна, который взялся вывести шрамы на моем лице. Операция, по словам мага, была долгой и требовала продолжительного курса лечения. Мол, если я желаю вернуть себе нормальную внешность – то я должен получать ежедневные сеансы магической терапии в течение трех-четырех недель, не меньше. Ну и, разумеется, каждый сеанс оплачивался. Последнее обстоятельство наводило на мысль, что мой целитель просто хочет побольше содрать за свою помощь, но веских аргументов в пользу этой версии у меня не было. Да если бы и были – что это меняло? Другого мага, согласного взяться за лечение, в округе все равно нет, а этот – если уж заломил большую плату, то от своего бы все равно не отступился.
Да я и не возражал. Вся эта романтика уже успела мне поднадоесть – слоняться по горам и переворачивать каждый подозрительный валун в поисках гномьей норы, ночевать на камнях, мокнуть под дождем и жариться в кольчуге под солнцем на горном склоне, где нет ни клочка тени… В конце концов, именно я нанес плененному нами гному решительный удар и заслужил отдых. Опять же и лечение тоже необходимо. Я не собирался щеголять всю жизнь с изуродованной рожей. Как и любой наемник, ежедневно рискующий головой, я был уверен, что переживу всех…А значит, рано или поздно мне понадобится мое лицо.
Вскоре в Дермад прибыли представители Королевства-под-Горой, их принял граф Альгейнт, который ради такого случая задержался в городе. Гномов поселили в цитадели, там же проходили переговоры. Понятно, что мне было интересно, чем завершится дельце, но нас, простых солдат, туда, разумеется, не пускали. Так что нам оставалось только бездельничать, ну и я, само собой, каждое утро наносил визит моему целителю. Я поначалу надеялся, что мне удастся разжиться парочкой заклинаний у этого колдуна, но он, похоже, с первого взгляда меня раскусил. Предусмотрительный маг даже не читал надо мной оздоровительных формул вслух, а всего лишь активировал заранее приготовленный амулет и заставлял меня водить им по поврежденным участкам кожи.
Уже вскоре проявился неугомонный нрав моего сержанта. Этот деятельный непоседа не мог сидеть без дела. Изувеченная нога не приковала его к постели ненадолго. Он смастерил себе костыль и мгновенно научился весьма ловко скакать, опираясь на него. Он раньше меня облазил весь город и разузнал все о злачных заведениях Дермада. Мы с Ральком не могли сопротивляться его активности, сержант каждый вечер затаскивал нас в кабаки, причем сломанная нога совершенно не мешала ему дебоширить и задирать местных. Он нарочно приставал к дермадским мастерам, надеясь спровоцировать драку – но тщетно. Народ на севере такой тяжелый на подъем и невозмутимый, что подначки Роди не приносили желаемого результата. Меня, кстати, это вполне устраивало – я еще не забыл, что один из моих товарищей в Верделе был убит именно в таком вот кабаке…Ко всему мне еще и приходилось чуть ли не на себе таскать Ралька, который не мог передвигаться без посторонней помощи. К концу недели Роди осознал всю тщетность своих усилий, он оставил в покое местных мастеров и ему захотелось побед на ином поприще, а поскольку он был парень компанейский – то потащил в бордель и меня. Он бы и Ралька взял с собой, будь тот в состоянии. Я снова не нашел в себе сил противиться сержанту, тем более, что на его стороне был, так сказать, и зов плоти…
Денег у нас хватало и когда мы с Роди заявились в веселый дом – нас приняли как долгожданных героев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– Я слушаю, – осторожно ответил я.
Мясник полез в карман и выложил на стол кусочек тисненой кожи – проклятый собачий ошейник. Я молчал. Мясник снова залез в карман. На этот раз на столе возникли изумруды, которые я утром загнал в заведении Тотриника.
– Неспящий проследил весь твой путь, – по-прежнему неторопливо пояснил бандит.
Возможно, меня берут на испуг? В магическом ремесле я не большой мастер, мне многое недоступно – Гангмар его знает, может, такому специалисту, как Неспящий, действительно под силу исполнить подобный трюк – проследить перемещения определенного человека… Сам-то я такого не умею, а мастера вроде Неспящего?.. Гангмар бы взял мою жадность!.. Похоже, я влип. На всякий случай я попытался разыграть идиота:
– Ну да, я стащил эту штучку… Ну, когда они… Я думал, никому не будет вреда, если я… Только не выдавайте меня Обуху…
– Не надо, Хромой, – впервые подал голос Неспящий, – ты был внутри. Поднимался на второй этаж. Ты наследил там. Я точно это знаю, потому что я классный маг, а ты – дерьмо. Ни хрена ты толком не умеешь, а теперь уже и не успеешь научиться.
Я вздохнул. Спорить смысла не было – какой прок отпираться, что это изменит в глазах Мясника, если он уже вынес приговор?
К столику осторожно приблизился Керт и поставил на стол кувшин. Затем отступил на шаг и замер.
– Хозяин, ты устал. Запри дверь и присядь в зале за столик, отдохни, – не оборачиваясь, бросил ему Мясник, – эй, не увлекайся! Ты мне еще нужен.
Последнее относилось к Неспящему, который схватил кувшин и сделал несколько торопливых глотков. Как ни странно, старик послушался, поставил кувшин на стол и, утерев бороду грязным рукавом, снова уставился на меня. Мясник тоже глянул мне под капюшон. Возможно, и он видит сейчас мое лицо, Гангмар знает, какие амулеты навесил на него старый пьяница – может и такой, что позволяет видеть в темноте… Бельма у Мясника огромные, неподвижные. Когда он смотрит в глаза, невозможно оставаться равнодушным. Что-то такое у него во взгляде есть. Его нельзя назвать уродом, особой злобы в его взгляде, вроде бы, тоже нет, но когда он смотрит на тебя – словно мороз по коже продирает. Сам Гедор это знает и, кажется, с наслаждением нагоняет страх на собеседников. Что касается меня, то я уже был испуган не на шутку. Единственное, что давало мне некоторую надежду – это то, что меня не прикончили сразу.
– Ну, что скажешь, Хромой? – все тем же спокойным безразличным тоном осведомился Мясник.
– А что я должен сказать? Если Обух велел – разве я мог отказаться? Ты же понимаешь, что у меня не было выхода.
– Выход есть всегда.
Ага. Это было похоже на намек. Я, разумеется, поспешил проглотить предложенную наживку:
– Ты хочешь сказать, что у меня и сейчас есть выход?
– Почему бы и нет, Хромой? Почему бы и нет…
* * *
Срок службы нашего отряда еще далеко не истек, поэтому Торн пробыл в городе недолго, два дня. Затем он отправился в новый поиск, оставив в Дермаде раненых, в том числе и меня. Роди Зубы, у которого была изуродована нога, надолго оставил службу, третий оставшийся с нами солдат, Ральк, тоже был ранен достаточно серьезно. Я, единственный из трех, был вполне боеспособен. То, что я остался в городе, можно было расценивать как своеобразную премию. Торн нашел в Дермаде достаточно знающего колдуна, который взялся вывести шрамы на моем лице. Операция, по словам мага, была долгой и требовала продолжительного курса лечения. Мол, если я желаю вернуть себе нормальную внешность – то я должен получать ежедневные сеансы магической терапии в течение трех-четырех недель, не меньше. Ну и, разумеется, каждый сеанс оплачивался. Последнее обстоятельство наводило на мысль, что мой целитель просто хочет побольше содрать за свою помощь, но веских аргументов в пользу этой версии у меня не было. Да если бы и были – что это меняло? Другого мага, согласного взяться за лечение, в округе все равно нет, а этот – если уж заломил большую плату, то от своего бы все равно не отступился.
Да я и не возражал. Вся эта романтика уже успела мне поднадоесть – слоняться по горам и переворачивать каждый подозрительный валун в поисках гномьей норы, ночевать на камнях, мокнуть под дождем и жариться в кольчуге под солнцем на горном склоне, где нет ни клочка тени… В конце концов, именно я нанес плененному нами гному решительный удар и заслужил отдых. Опять же и лечение тоже необходимо. Я не собирался щеголять всю жизнь с изуродованной рожей. Как и любой наемник, ежедневно рискующий головой, я был уверен, что переживу всех…А значит, рано или поздно мне понадобится мое лицо.
Вскоре в Дермад прибыли представители Королевства-под-Горой, их принял граф Альгейнт, который ради такого случая задержался в городе. Гномов поселили в цитадели, там же проходили переговоры. Понятно, что мне было интересно, чем завершится дельце, но нас, простых солдат, туда, разумеется, не пускали. Так что нам оставалось только бездельничать, ну и я, само собой, каждое утро наносил визит моему целителю. Я поначалу надеялся, что мне удастся разжиться парочкой заклинаний у этого колдуна, но он, похоже, с первого взгляда меня раскусил. Предусмотрительный маг даже не читал надо мной оздоровительных формул вслух, а всего лишь активировал заранее приготовленный амулет и заставлял меня водить им по поврежденным участкам кожи.
Уже вскоре проявился неугомонный нрав моего сержанта. Этот деятельный непоседа не мог сидеть без дела. Изувеченная нога не приковала его к постели ненадолго. Он смастерил себе костыль и мгновенно научился весьма ловко скакать, опираясь на него. Он раньше меня облазил весь город и разузнал все о злачных заведениях Дермада. Мы с Ральком не могли сопротивляться его активности, сержант каждый вечер затаскивал нас в кабаки, причем сломанная нога совершенно не мешала ему дебоширить и задирать местных. Он нарочно приставал к дермадским мастерам, надеясь спровоцировать драку – но тщетно. Народ на севере такой тяжелый на подъем и невозмутимый, что подначки Роди не приносили желаемого результата. Меня, кстати, это вполне устраивало – я еще не забыл, что один из моих товарищей в Верделе был убит именно в таком вот кабаке…Ко всему мне еще и приходилось чуть ли не на себе таскать Ралька, который не мог передвигаться без посторонней помощи. К концу недели Роди осознал всю тщетность своих усилий, он оставил в покое местных мастеров и ему захотелось побед на ином поприще, а поскольку он был парень компанейский – то потащил в бордель и меня. Он бы и Ралька взял с собой, будь тот в состоянии. Я снова не нашел в себе сил противиться сержанту, тем более, что на его стороне был, так сказать, и зов плоти…
Денег у нас хватало и когда мы с Роди заявились в веселый дом – нас приняли как долгожданных героев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90