Священники, члены муниципалитета, управляющие банками, юристы, даже сам мэр города – все они, похоже, находились у лейтенанта Веркрампа под подозрением. Сержант Брейтенбах поспешно положил список на стол. Он не хотел иметь с подобными делами ничего общего.
– Вам не кажется, что вы немного торопитесь? – нервно спросил он.
Нет, лейтенанту Веркрампу так не казалось.
– Если я прав – а я прав, – город стал жертвой преднамеренной акции саботажа. Все эти люди хорошо известны…
– Да уж, известней некуда, – пробурчал сержант.
– …как противники правительства, – продолжал исполняющий обязанности комманданта. – Многие из них были «садоводами».
– Садоводами? – удивился сержант, который не видел в этом ничего предосудительного. Он и сам был немножко садоводом.
– «Садоводы», – объяснил Веркрамп, – это секретная организация богатых фермеров и бизнесменов, которая во время общенационального референдума добивалась отделения Зулулэнда от Южноафриканского Союза. Они были готовы даже прибегнуть к силе. Среди них были и некоторые офицеры пьембургского кавалерийского полка, намеревавшиеся использовать оружие из полкового арсенала.
– Но это же было десять лет тому назад, – уточнил сержант Брейтенбах.
– Такие люди не меняют своих взглядов, – прочувствованно произнес Веркрамп. – Ты когда-нибудь сможешь простить англичан за то, что они сделали в концлагерях с нашими женщинами и детьми?
– Нет, – ответил сержант, у которого во време на бурской войны не было в концлагере никого из женщин и детей его семьи или родных, но который тем не менее знал, как надо правильно отвечать на подобные вопросы.
– Вот именно, – подтвердил Веркрамп. – А эти свиньи ничем от них не отличаются, и они никогда не простят нам того, что Зулулэнд перестал быть частью Британской империи. Они нас ненавидят. Неужели ты не понимаешь, как англичане нас ненавидят?!
– Да, – поспешно ответил сержант. Он видел, что Веркрамп начинает заводиться, и ему очень не хотелось при этом присутствовать. – Возможно, вы и правы.
– Возможно? – заорал Веркрамп. – Я всегда прав!
– Да, сэр, – подтвердил сержант еще более поспешно.
– Так вот, как же поступили эти «садоводы»? Они ушли на время в подполье, а потом стакнулись с коммунистами и либералами, чтобы разрушить ту прекрасную республику, которую создали мы, африканеры. И взрывы этих бомб – первый признак того, что они начали наступление. Но я не намерен сидеть сложа руки. Я им этого так не спущу. Я посажу этих негодяев в тюрьму и выжму из них всю правду прежде, чем они успеют навредить по-настоящему.
На этот раз сержант Брейтенбах дождался момента, когда лейтенант прервал свою тираду сам, и только тогда рискнул задать вопрос.
– А может быть, лучше вначале сообщить комманданту Ван Хеердену? Тогда, если что не так, ответственность будет на нем.
Но лейтенант Веркрамп и слышать об этом не желал.
– Половина проблем в нашем городе возникает только из-за того, как этот старый дурак относится к англичанам, – отпарировал лейтенант. – Он к ним чертовски мягок. Иногда мне даже кажется, что любит их больше, чем народ, к которому принадлежит сам.
Сержант Брейтенбах ответил, что он всего этого не знал. Единственное, что он знал, так это то, что деда комманданта застрелил какой-то англичанин после сражения под Паардебергом. Но про деда Веркрампа и этого нельзя было сказать: тот служил в армии буров, но при этом продавал лошадей англичанам. Однако сержант был человеком тактичным и решил не упоминать этот факт. Он снова взялся за список подлежавших аресту.
– А куда мы их всех посадим? – спросил сержант. – В камерах верхнего этажа мы лечим от пристрастия к кафиркам, а в подвале все забито.
– Отправляйте их прямо в тюрьму, – ответил Веркрамп, – и проследите, чтобы каждого помещали в отдельную камеру. Важно не дать им договориться друг с другом.
Через полчаса в дома тридцати шести наиболее влиятельных граждан Пьембурга нагрянула вооруженная полиция, и рассерженных и перепуганных обитателей прямо в пижамах препроводили в полицейские фургоны. Один или два арестованных оказали отчаянное сопротивление. Им спросонья показалось, будто начался бунт зулусов и восставшие явились убивать их прямо в постелях. Впрочем, причиной недоразумений послужила кромешная тьма, в которую ввергли весь город агенты Веркрампа. В стычках были ранены четыре полицейских, а владелец фирмы, торгующей углем, застрелил свою жену, чтобы избавить ее от участи – оказаться изнасилованной толпами черных. Позднее, однако, он сообразил, что допустил ошибку.
К рассвету удалось арестовать практически всех из намеченного списка, хотя в ряде случаев возникли ошибки и недоразумения, в которых еще предстояло разобраться. Человек, выхваченный из объятий супруги мэра, оказался не высшим должностным лицом города, но его соседом. Когда наконец задержали самого мэра, тот почему-то решил, что его арестовывают за причастность к коррупции в высших сферах.
– Позор! – возмущался и протестовал мэр, когда его заталкивали в полицейский фургон. – Вы не имеете никакого права вмешиваться в мою частную жизнь! Меня избрал народ! – Но его протесты остались втуне.
Утром, поспав пару часов, лейтенант Веркрамп и сержант Брейтенбах проехали по тем точкам, где накануне произошли взрывы. Сержанта снова поразило, насколько точно ориентировался в обстановке исполняющий обязанности комманданта. Веркрамп, никого ни о чем не спрашивая, прекрасно знал, куда надо ехать. После того как на дурбанском шоссе они осмотрели остатки трансформатора, сержант спросил Веркрампа, что тот собирается делать дальше.
– Ничего, – к изумлению сержанта ответил Веркрамп. – Через несколько дней мы сможем арестовать всю коммунистическую организацию Зулулэнда.
– А что делать с теми, кого мы арестовали сегодня ночью?
– Они будут допрошены, и их показания позволят нам установить весь круг заговорщиков, – пояснил Веркрамп.
Пораженный сержант лишь качал головой.
– Чертовски хочется верить, что вы понимаете, что делаете, – только и сумел выговорить он. На обратном пути они заехали в тюрьму, где Веркрамп проинструктировал группу сотрудников службы безопасности, которым предстояло вести круглосуточные допросы.
– Действуйте как обычно, – наставлял он их. – Держите арестованных все время стоя. Не давайте им спать. Припугните их малость для начала. Скажите, что их будут судить по закону о терроризме и что они должны доказать свою невиновность. Никаких адвокатов – у них на это прав нет. Скажите им, что их могут держать под арестом сколь угодно долго и без всякой связи с внешним миром. Вопросы есть?
– Любые, сэр? – поинтересовался один из присутствующих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83