С кормы послышался треск дерева и истошные крики. Дно лодки
проломилось не выдержав тяжести грузного паромщика.
- Никак и ты искупаться решил? - прокричал Конан и тут же прикусил
язык. Трое "селян", стоявших перед ним, судя по всему, были отменными
воинами, привыкшими сражаться вместе. В том, что ему удастся одолеть их,
киммериец нисколько не сомневался, проблема заключалась в другом - в том,
что за время, потребное ему для этого, разбойники могли расправиться с его
спутницами.
Нельзя было медлить ни минуты.
"Сначала этого. Потом тех двоих."
Конан вновь отпрыгнул назад, взмахнув перед собой мечом, дабы
исключить возможность мгновенной атаки. Прием его сработал - вся троица
застыла. Затем один из противников, взяв в руки два кинжала, медленно
пошел на него. Конан, не раздумывая, опустил меч ему на голову, понимая,
что удара воин отразить уже не сможет. Тот подставил под удар кинжал и
попытался уйти в сторону, что позволило сберечь голову, но привело к тому,
что меч отсек ему руку по плечо. Кровь хлынула из раны рекой. Воин
зашатался и повалился навзничь. Соратники его тут же оказались за спиной
киммерийца. Он прыгнул вперед недобрым словом помянув того, кто научил их
ратному делу, и, побежав по краю плота, выбил из рук перепуганных рабов
еще два весла. Раина, воспользовавшаяся минутным замешательством его
противников, убила одного из них ударом кинжала в спину и стала теснить
второго к корме.
- Я справлюсь с ним сама! - прокричала она Конану. - Помоги Илльяне!
На другом конце плота творилось что-то невообразимое: Илльяна вопила,
кони ржали и били копытами, мул протяжно ревел, пытаясь перегрызть
веревку, которой он был привязан к столбу. Волшебница стояла, прижавшись
спиной к одному из столбов, в руке она держала длинный тонкий кинжал. Трое
ее противников никак не решались обойти кусающегося и лягающегося мула,
защищавшего Илльяну почище любого стража.
Конан бросился вперед и сильнейшим ударом снес одному из неприятелей
голову. Второй, ловкий и гибкий, словно змея, не только умудрился уйти от
клинка киммерийца, но своим коварным ударом едва не лишил его жизни.
Третий разбойник изловчился проскользнуть мимо мула. Меча у него не
было, но Илльяна явно не могла защитить себя и от его кинжалов. Разбойник
не спешил лишать ее жизни, играя с ней так же, как кошка играет с мышью.
Конан выбранился и позвал Раину. В такой ситуации сам он помочь
Илльяне не мог.
- Заколдуй его! - закричал он волшебнице. - Неужели ты не можешь и
этого?
- Ты меня недооцениваешь, киммериец! - прокричала в ответ Илльяна и,
отразив очередной удар кинжала, схватила разбойника за руку.
Конан понимал, что сил ее надолго не хватит. Если он не успеет
расправиться со своим противником...
- Так чего же ты ждешь?
- Зачем... спешить... я... - Договорить Илльяна не смогла. Разбойник
высвободил свою руку и, схватив ее за волосы, приставил кинжал к горлу.
В тот же миг Конану удалось уложить своего противника. Он хотел было
броситься на помощь Илльяне, но, увидев, в каком положении та оказалась,
застыл на месте. Жить волшебнице оставалось считанные секунды.
Вокруг ноги разбойника неожиданно обвилась железная цепь. Он скосил
глаза вниз и попытался отбросить ее в сторону, но в ту же минуту
почувствовал, как невидимая рука потянула цепь к себе. Разбойник раскинул
руки в стороны, пытаясь сохранить равновесие, и тут, наконец, его настиг
клинок киммерийца.
Илльяна стояла, опираясь рукой о столб. Другой рукой она ощупывала
свою шею, на которой виднелась еле заметная царапина. Кинжал лежал у ее
ног. Конан поднял его и, подав Илльяне, сказал:
- Оружие требует к себе иного отношения.
Волшебница облизнула свои полные губы, что-то прошептала и,
неожиданно зарыдав, припала к широкой груди киммерийца. Он осторожно
высвободил руку с мечом и нежно, словно котенка, прижал ее к себе.
Волшебница оказалась удивительно похожей на очных людей - она была так же
слаба и так же беззащитна. Впервые за все это время Конан почувствовал к
ней симпатию.
- Успокойся! - сказал он наконец. - Мы еще не со всеми врагами
покончили. - Он отстранил ее от себя и попытался заглянуть вниз, туда, где
сидели гребцы.
Раб, метнувший цепь в разбойника, поднялся на ноги.
- Друг мой, - обратился к нему Конан, - и какой же ты ждешь награды?
Раб поднял на него глаза и совершенно бесстрастным голосом ответил:
- Мне все равно. Спроси об этом у своей женщины.
- Я вовсе не его женщина! - воскликнула Илльяна и неожиданно громко
рассмеялась. Улыбка еще не успела сойти с ее лица, как у столба появилась
Раина, вытиравшая свой клинок о полу плаща.
- Конан, я уложила обоих. Один из них еще жив; если хочешь, можешь
задать ему парочку вопросов. Что до паромщика, то он, похоже, в последний
момент струхнул - иначе неприятностей у нас было бы побольше.
- Но куда же он подевался?
- Он так и болтается на лине, - сказала Раина с усмешкой. - Матросы
выбросили его за борт и поспешили к берегу. Впрочем, им тоже не повезло -
лодка вскоре затонула, выплыть же удалось только одному из них. Я видела,
как он взбирается на кручу.
Конан бросил взгляд на корму и увидел за бортом раскрасневшегося
паромщика, из последних сил державшегося за линь.
- Ради всего святого, пожалейте меня! - взмолился тот. - Я не умею
плавать!
- Боги не любят предателей, - буркнул в ответ Конан. - Не любит их и
господин Мишрак.
Паромщик от изумления едва не выпустил веревку из рук.
- Так, значит, вы служите Мишраку?
- Да. И ты, похоже, заинтересуешь его. Запомни, паромщик, теперь твоя
судьба будет зависеть только от тебя самого.
- Пощадите меня! Неужели вы отдадите на растерзание Мишраку и меня, и
мою семью? Молю вас, не делайте этого!
- Я бы утопил тебя, не раздумывая, - грозно прорычал киммериец. -
Домашних же твоих мне действительно жаль. Теперь послушай, что я тебе
скажу. Если ты поведаешь мне все, что ты знаешь об этих людях, я, быть
может, сохраню тебе жизнь. Ты понял меня?
Долго упрашивать паромщика не пришлось. Он тут же выложил все то, что
было известно ему, и выразил готовность ответить на любые интересующие
господина вопросы.
Как и предполагал Конан, разбойники оказались людьми Хаумы. О Мастере
Эремиусе и Камнях Курага паромщик слышал впервые.
Больше говорить с ним было не о чем. Конан выбрал линь и, схватив
паромщика за загривок, втащил его на плот. Когда он стал связывать ему
руки, тот внезапно запротестовал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54