Услыхав эти наставления, Ази засмеялся:
– Не скажет она такого, мама, не беспокойся. Сердце твоего усатого-бородатого ребенка крепкое, не растает и не дрогнет.
… Пока Ази говорил с Хавер, проснулся Тофик. Старушка взяла внука на руки вместе с одеялом, хотела было успокоить. Однако Тофик не унимался. Голос сына услышал и отец. Хавер прижала трубку к уху ребенка. Тофик, глядя то на трубку, то на бабушку, вытер мокрые от слез глаза. Он еще не понимал со сна, в чем дело.
– Это твой отец, сынок, говорит по телефону. Слушай и отвечай, сынок, а то время кончится, – заторопила старушка внука.
Тофик обеими руками прижал к уху трубку.
– Папа, папа, это ты? Ты меня слышишь?
– Слышу, мой джейран, очень даже хорошо слышу. Как ты?
Не понимая, что время разговора истекает, Тофик говорил не спеша, по-детски растягивая слова. Каждое его слово, как бальзам, проливалось на сердце отца.
– Папа, тебя здесь в кино показывали. Я тебя звал, звал, а ты мне не откликнулся… Я закричал громко, неужели ты меня не слышал? Почему ты к нам не приедешь, папа? Я хочу тебя видеть. Мы все тебя ждем…
На этом разговор оборвался. Ази с сожалением повесил трубку. "Бессовестные! Прервали разговор, оборвали ребенка на полуслове. Кто знает, когда я еще смогу поговорить с ним?.. Даже с Хавер поговорить не успел".
Вечером ему предстояло ехать на фронт. Из-за чрезмерной перегруженности телефонной связи заказать разговор заново было просто невозможно. Чтобы еще раз поговорить с Ленкоранью, придется весь день сидеть в гостинице. А время его поджимало. Надо еще столько успеть, и все дела закончить до вечера. Надо зайти в Управление бронетанковых и механизированных войск. Получить назначение. Выслушать пожелания и наставления. Заглянуть в канцелярию, привести в порядок документы. Да, все это потребует времени. Но главное увидеть командующего бронетанковыми и механизированными войсками. Тут опоздать нельзя, все планы нарушатся. Кроме того, надо попрощаться с товарищами, генералами и офицерами, с которыми несколько месяцев учился. Было еще много мелких забот, и на все про все – один день.
Рассветало. Включив настольную лампу, Ази отодвинул занавеску. На улице виднелись редкие прохожие. Только что вышедшие на линию автобусы были еще пусты.
Зима сдавала свои позиции, немного оставалось до весны, но в Москве было еще холодно. А в Ленкорани уже вовсю бушует весна. Подумав об этом, Ази почувствовал усталость во всем теле. Откинув одеяло нетронутой постели, лег на кровать, однако заснуть не мог. Разве после такого разговора уснешь?
Ази вспомнил слова сына: "Папа, здесь тебя в кино показывали, я тебя звал, звал, а ты мне не откликнулся. Почему ты к нам не приедешь?"
Вздохнув, Ази повернулся на правый бок. Сын, как наяву, встал перед его глазами, и он представил себе, как тот мечется: "Я хочу говорить с папой, с папой хочу говорить!" А телефон молчит. Эта воображаемая сцена некоторое время неотступно стояла перед мысленным взором Ази.
Хавер писала, как долго мальчик не мог успокоиться после того, как увидел его на экране. Целую неделю после этого Тофик кружил по двору, и чуть что – вспоминал отца; «отец» – единственное слово, которое было у него на языке. А если бы он снова услышал голос отца? Нервное потрясение повторилось бы снова, он тосковал и волновался бы не по-детски, нагоняя страх и тревогу на мать, а что говорить о Нушаферин, – у старой женщины сердце разрывалось бы.
Но раздался телефонный звонок, и Ази вскочил, решив, что телефонистка вторично соединила его с Ленкоранью.
– Алло, алло! Я слушаю!
– Кто говорит? – спросил мужской голос.
– Я, Асланов, – Ази прислушался. Человек спросил его по-азербайджански, к тому же интонация была очень знакома. – Алло, алло, откуда, откуда вы? Это Ленкорань?
В трубке послышался смех:
– Э-э, друг, какая Ленкорань? Ты что, не узнал меня? Это Самед говорит. Я рядом с тобой, в Москве.
– Поэт Самед Вургун?
– Ну, поэт он или нет, этого сказать я не могу, а что он Самед – это точно.
– Здравствуй, Самед! Какими судьбами? Когда приехал? Где остановился?
– Я же говорю: в Москве. В гостинице «Москва», между нами один этаж!
– В каком номере? Я спущусь к тебе.
– Пока ты оденешься, то, се, а я готов, сейчас поднимусь.
И действительно, едва Ази успел одеться, в дверь постучали.
Прямо на пороге они обнялись и расцеловались.
– Сердце по тебе истосковалось. О том, что ты здесь, в академии учишься, я еще в прошлом месяце узнал от Нушу хала, когда был в Ленкорани. Ну, неверный, в последнее время совсем ты меня позабыл, даже писем не пишешь!
– Да, Самед, виноват, времени отдышаться не было. Но ты же знаешь и без писем: стихи твои у меня на устах, а любовь – в сердце. Я тебя всегда помню…
Самед смутился.
– Я, как только в Москву приехал, в академию сразу позвонил. Сказали, что ты живешь в гостинице «Москва». Ну, вот, тут уже я тебя разыскал.
– Ну, а ты? Когда из Баку? Как там дела? Как в Ленкорани?
– Приехал вчера ночью. – Самед сел на диван, вытащил из серебряного портсигара папиросу, прикурил. – Все по-старому, особых новостей нет. Но, конечно, на каждом шагу чувствуешь и в Баку, и в Ленкорани, что мужчин мало… – говоря, Самед приглядывался к Ази. – Вид у тебя усталый, хмуришься. Все ли благополучно с учебой, с экзаменами? Или чем другим озабочен?
– Экзамен я сдал на отлично.
– Тогда что же? – настойчиво допытывался Самед.
– Да ничего особенного. Ночью говорил со своими, ну, и на полуслове прервали. Тофика к телефону подвели, а поговорить с ребенком не удалось. А вечером уезжаю. Если заново заказать Ленкорань, придется весь день ждать, а тьма дел, надо все успеть.
– Из-за этого расстроился? Жаль, конечно, что не дали поговорить со всеми, особенно с сыном, но что делать, связь перегружена… Я в Москве тоже не задержусь, завтра уезжаю, а как только вернусь в Баку, сразу поеду в Ленкорань, что нужно передать, какое поручение выполнить, – скажи, все в точности сделаю.
– Большое спасибо, Самед, но я против того, чтобы ты из-за моих поручений ездил в Ленкорань. А пока давай закажем что-нибудь по случаю встречи.
Но Самед не дал ему даже за трубку телефона взяться.
– Постой, я рад быть твоим гостем, но только давай сначала условимся: если ты сможешь отыскать в ресторане то, что есть у меня, тогда я остаюсь, звони! Если же нет, мы спускаемся вниз, ко мне, идет?
Ази засмеялся.
Беседуя, они спустились на третий этаж. Неиссякаемый оптимизм Самеда, его веселость развеяли мрачное настроение Ази, хотя, конечно, не могли заставить его забыть о сыне, о семье.
2
После встречи с Самедом Ази поехал в Управление бронетанковых и механизированных войск, на прием к командующему.
– Поздравляю вас, товарищ Асланов, – сказал маршал бронетанковых войск, крепко пожимая ему руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102