Обстановка чертовски сложная. Садитесь. Долго говорить я не имею времени.
Боннэ взял со стола пачку листков.
– Видите, это донесения полиции. Я ломаю над ними голову: всюду требуют активных действий. Перед Мюнхеном были совершенно другие настроения. – Министр говорил с Бенуа как с единомышленником, посвященным во многие тайны. – Тогда, как вы помните, затемнение, мобилизация, передвижение войск, наконец, простые мешки с песком среди улиц и прочие атрибуты близкой войны сыграли свою роль. Я изучил психологию человеческого стада – угроза войны действует на людей сильнее, чем сама война. В Мюнхене мы пришли к соглашению с Гитлером и сразу же убрали на улицах мешки с песком. Это подействовало. Премьер прилетел из Мюнхена, как ангел мира. Но сейчас народ будто бы подменили, его не узнать.
Боннэ наклонился к Жюлю.
– По этому поводу я вас и пригласил. Нужно рассеять такие настроения. Прошу вас, дайте хорошую статью, напишите, как вы умеете это делать. Читатели должны понять, что война дело серьезное. Пусть они задумаются, прежде чем требовать от правительства активных действий. Если хотите, припугните немного, намекните, что Германия сильнее нас, ну, еще что-нибудь такое… Вы понимаете меня? Повторите в какой-то мере свою статью. Пофилософствуйте, – помните, как вы писали про Чехословакию? Что лучше – жертвы во имя мира или война без жертв? Читатели любят такие размышления. Имейте в виду, что мы не хотим вмешиваться в конфликт. Вчера кабинет фактически принял решение… Да, кстати…
Министр отодвинул ящик письменного стола, достал туго набитый пакет, приготовленный заранее, и протянул его Жюлю:
– Здесь половина для вас, а другую часть передайте своим коллегам. Подскажите им, что нужно писать. Сейчас можете быть щедрее. Надеюсь… Еще раз извините!
Длиннее обычного затрещал телефон. Министра вызвал Лондон. Жюль опустил пакет в боковой карман, ощутив пальцами упругую пачку банкнотов. Столько денег Боннэ еще никогда ему не давал.
Прошла минута молчания. Боннэ напряженно ждал с трубкой в руке и вдруг расплылся в улыбке.
– Господин Галифакс?.. Да, да, я, Боннэ… Благодарю вас!.. Но почему не спали? Вы тоже?.. Что поделать, мир дороже сна… Что, что?.. Сегодня?.. Но как же так?!
Жюль напрягал слух, чтобы расслышать, что говорит лондонский собеседник Боннэ. Но слышал он плохо, отчетливо доносились только отдельные слова. Однако по репликам и восклицаниям, которые делал взволнованный Боннэ, по тому, как он повторял фразы Галифакса, Бенуа не только понял, но потом со стенографической точностью смог восстановить содержание всего разговора.
– Сегодня, в одиннадцать утра, Англия вступает в войну? – упавшим голосом повторил Боннэ. – Но… Понимаю, понимаю… Так… Так… Если вы не вручите Германии ультиматум, правительство может быть свергнуто… Понимаю. Общественное мнение Франции, к сожалению, так же настроено… Вы хотите вручить ультиматум до открытия парламента?.. Резонно… Вынуждены это сделать? Жаль… Сильна оппозиция?.. Как мы? Мы связаны обещанием итальянскому правительству… В том-то и дело… К сожалению, я уже передал инструкции своему послу… Да, Кулондру… Ах, как это неприятно!.. Вы объявляете войну под давлением… чего?.. Ах да, общественного мнения… Да, с этим не шутят.
Наступила длительная пауза. Боннэ внимательно слушал, открывал рот, собираясь что-то сказать, и снова слушал. Наконец он сказал:
– Я сейчас же приму необходимые меры… Немедленно… Благодарю вас!
Министр положил на рычаг трубку и устало опустил голову. Жюль никогда не видел его таким растерянным. Боннэ нажал кнопку настольного звонка, и тотчас же в дверях появился секретарь.
– Немедленно соединитесь с Берлином, найдите посла. Поняли? Немедленно! А пока соедините меня с премьером.
Секретарь неслышно притворил дверь. Боннэ машинально переложил пачку донесений, поправил чернильницу.
– Вы поняли, что сообщил Галифакс? – обратился он к Жюлю. – Это ужасно! Чемберлен вынужден немедленно передать ультиматум Германии, иначе он не будет премьером. В парламент он может явиться только с информацией, что ультиматум предъявлен. Заседание у них начнется в десять. – Боннэ посмотрел на часы. – Бог мой, что же делать?! Меньше чем через час. Мы обязаны сделать то же самое…
Секретарь предупредил – премьер у телефона.
– Господин премьер?.. Новости из Лондона… Только сейчас… Лорд Галифакс передал, что они должны срочно вручить ультиматум, иначе правительство будет свергнуто. В парламенте сильная оппозиция… Вы в таком же положении?.. Возможно… Да, но Кулондр получил иные инструкции – оттягивать последнее слово… Совершенно верно, наш кабинет тоже может пасть… И я так думаю… Сейчас буду говорить с Берлином.
Боннэ зашагал по кабинету. Он поминутно вызывал секретаря, спрашивал, когда же дадут Берлин, и снова, едва секретарь исчезал за дверью, нажимал звонок.
Наконец Берлин на проводе. К телефону подошла секретарша.
– Где посол?
Жюль не слышал, что ответили из Берлина. Очевидно, секретарша стала что-то долго объяснять. Лицо Боннэ густо налилось кровью.
– Говорите короче!.. Задержите его сейчас же!.. Крикните в окно… Делайте что хотите… Слышите, черт бы вас побрал!.. Верните Кулондра… Сами бегите… Да, да, да!..
Боннэ застучал ладонью о стол.
Наступило молчание, которое длилось невероятно долго. Боннэ кусал губы и смотрел на часы. Подул в трубку. Никакого ответа. Но вот раздался голос Кулондра.
– Что?.. Вернули с дороги?.. Уже сидели в машине? Очень хорошо! Есть изменения… Слушайте. Тот документ, который вы передадите… Ну да!.. В конце концов, теперь не до шифра… Из нашего разговора нечего делать секрета. Ультиматум вручите немедленно и передайте, что срок его истекает сегодня, в пять часов вечера… Да нет, не в понедельник, а сегодня… Повторяю: сегодня в пять часов вечера, если Гитлер не отведет войска из Польши, мы будем находиться в состоянии войны с Германией… Совершенно верно… Муссолини я обещал ждать до пяти часов… Да нет же, сегодня… Мы выполняем обещание… Езжайте!
Боннэ облегченно вздохнул, платком вытер пот. Только сейчас он подумал, что, кажется, раньше времени передал деньги сидевшему перед ним журналисту. Бенуа тоже подумал о деньгах, но они были у него в кармане. Он выжидал, что предпримет министр.
– Мм-да!.. Как видите, Бенуа, ситуация меняется. – Боннэ помолчал. Он обдумывал, не попросить ли деньги обратно… – Впрочем, – сказал он, – наш разговор остается в силе. Не надо бряцать оружием. Мы объявляем войну символически. Пишите так, как условились: если война, то без жертв…
В пять часов вечера в воскресенье третьего сентября 1939 года Франция объявила войну Германии. Англия вступила в войну несколько раньше – в одиннадцать часов утра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226
Боннэ взял со стола пачку листков.
– Видите, это донесения полиции. Я ломаю над ними голову: всюду требуют активных действий. Перед Мюнхеном были совершенно другие настроения. – Министр говорил с Бенуа как с единомышленником, посвященным во многие тайны. – Тогда, как вы помните, затемнение, мобилизация, передвижение войск, наконец, простые мешки с песком среди улиц и прочие атрибуты близкой войны сыграли свою роль. Я изучил психологию человеческого стада – угроза войны действует на людей сильнее, чем сама война. В Мюнхене мы пришли к соглашению с Гитлером и сразу же убрали на улицах мешки с песком. Это подействовало. Премьер прилетел из Мюнхена, как ангел мира. Но сейчас народ будто бы подменили, его не узнать.
Боннэ наклонился к Жюлю.
– По этому поводу я вас и пригласил. Нужно рассеять такие настроения. Прошу вас, дайте хорошую статью, напишите, как вы умеете это делать. Читатели должны понять, что война дело серьезное. Пусть они задумаются, прежде чем требовать от правительства активных действий. Если хотите, припугните немного, намекните, что Германия сильнее нас, ну, еще что-нибудь такое… Вы понимаете меня? Повторите в какой-то мере свою статью. Пофилософствуйте, – помните, как вы писали про Чехословакию? Что лучше – жертвы во имя мира или война без жертв? Читатели любят такие размышления. Имейте в виду, что мы не хотим вмешиваться в конфликт. Вчера кабинет фактически принял решение… Да, кстати…
Министр отодвинул ящик письменного стола, достал туго набитый пакет, приготовленный заранее, и протянул его Жюлю:
– Здесь половина для вас, а другую часть передайте своим коллегам. Подскажите им, что нужно писать. Сейчас можете быть щедрее. Надеюсь… Еще раз извините!
Длиннее обычного затрещал телефон. Министра вызвал Лондон. Жюль опустил пакет в боковой карман, ощутив пальцами упругую пачку банкнотов. Столько денег Боннэ еще никогда ему не давал.
Прошла минута молчания. Боннэ напряженно ждал с трубкой в руке и вдруг расплылся в улыбке.
– Господин Галифакс?.. Да, да, я, Боннэ… Благодарю вас!.. Но почему не спали? Вы тоже?.. Что поделать, мир дороже сна… Что, что?.. Сегодня?.. Но как же так?!
Жюль напрягал слух, чтобы расслышать, что говорит лондонский собеседник Боннэ. Но слышал он плохо, отчетливо доносились только отдельные слова. Однако по репликам и восклицаниям, которые делал взволнованный Боннэ, по тому, как он повторял фразы Галифакса, Бенуа не только понял, но потом со стенографической точностью смог восстановить содержание всего разговора.
– Сегодня, в одиннадцать утра, Англия вступает в войну? – упавшим голосом повторил Боннэ. – Но… Понимаю, понимаю… Так… Так… Если вы не вручите Германии ультиматум, правительство может быть свергнуто… Понимаю. Общественное мнение Франции, к сожалению, так же настроено… Вы хотите вручить ультиматум до открытия парламента?.. Резонно… Вынуждены это сделать? Жаль… Сильна оппозиция?.. Как мы? Мы связаны обещанием итальянскому правительству… В том-то и дело… К сожалению, я уже передал инструкции своему послу… Да, Кулондру… Ах, как это неприятно!.. Вы объявляете войну под давлением… чего?.. Ах да, общественного мнения… Да, с этим не шутят.
Наступила длительная пауза. Боннэ внимательно слушал, открывал рот, собираясь что-то сказать, и снова слушал. Наконец он сказал:
– Я сейчас же приму необходимые меры… Немедленно… Благодарю вас!
Министр положил на рычаг трубку и устало опустил голову. Жюль никогда не видел его таким растерянным. Боннэ нажал кнопку настольного звонка, и тотчас же в дверях появился секретарь.
– Немедленно соединитесь с Берлином, найдите посла. Поняли? Немедленно! А пока соедините меня с премьером.
Секретарь неслышно притворил дверь. Боннэ машинально переложил пачку донесений, поправил чернильницу.
– Вы поняли, что сообщил Галифакс? – обратился он к Жюлю. – Это ужасно! Чемберлен вынужден немедленно передать ультиматум Германии, иначе он не будет премьером. В парламент он может явиться только с информацией, что ультиматум предъявлен. Заседание у них начнется в десять. – Боннэ посмотрел на часы. – Бог мой, что же делать?! Меньше чем через час. Мы обязаны сделать то же самое…
Секретарь предупредил – премьер у телефона.
– Господин премьер?.. Новости из Лондона… Только сейчас… Лорд Галифакс передал, что они должны срочно вручить ультиматум, иначе правительство будет свергнуто. В парламенте сильная оппозиция… Вы в таком же положении?.. Возможно… Да, но Кулондр получил иные инструкции – оттягивать последнее слово… Совершенно верно, наш кабинет тоже может пасть… И я так думаю… Сейчас буду говорить с Берлином.
Боннэ зашагал по кабинету. Он поминутно вызывал секретаря, спрашивал, когда же дадут Берлин, и снова, едва секретарь исчезал за дверью, нажимал звонок.
Наконец Берлин на проводе. К телефону подошла секретарша.
– Где посол?
Жюль не слышал, что ответили из Берлина. Очевидно, секретарша стала что-то долго объяснять. Лицо Боннэ густо налилось кровью.
– Говорите короче!.. Задержите его сейчас же!.. Крикните в окно… Делайте что хотите… Слышите, черт бы вас побрал!.. Верните Кулондра… Сами бегите… Да, да, да!..
Боннэ застучал ладонью о стол.
Наступило молчание, которое длилось невероятно долго. Боннэ кусал губы и смотрел на часы. Подул в трубку. Никакого ответа. Но вот раздался голос Кулондра.
– Что?.. Вернули с дороги?.. Уже сидели в машине? Очень хорошо! Есть изменения… Слушайте. Тот документ, который вы передадите… Ну да!.. В конце концов, теперь не до шифра… Из нашего разговора нечего делать секрета. Ультиматум вручите немедленно и передайте, что срок его истекает сегодня, в пять часов вечера… Да нет, не в понедельник, а сегодня… Повторяю: сегодня в пять часов вечера, если Гитлер не отведет войска из Польши, мы будем находиться в состоянии войны с Германией… Совершенно верно… Муссолини я обещал ждать до пяти часов… Да нет же, сегодня… Мы выполняем обещание… Езжайте!
Боннэ облегченно вздохнул, платком вытер пот. Только сейчас он подумал, что, кажется, раньше времени передал деньги сидевшему перед ним журналисту. Бенуа тоже подумал о деньгах, но они были у него в кармане. Он выжидал, что предпримет министр.
– Мм-да!.. Как видите, Бенуа, ситуация меняется. – Боннэ помолчал. Он обдумывал, не попросить ли деньги обратно… – Впрочем, – сказал он, – наш разговор остается в силе. Не надо бряцать оружием. Мы объявляем войну символически. Пишите так, как условились: если война, то без жертв…
В пять часов вечера в воскресенье третьего сентября 1939 года Франция объявила войну Германии. Англия вступила в войну несколько раньше – в одиннадцать часов утра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226