Опомнился он только тогда, когда земля расступилась под
его ногами. Сопровождаемый хихиканьем Стаха, он начал медленное
падение в пенящуюся желтоватую воду реки Оккервиль.
Квотация из донесения Шомбергера Плиски,
полуденного стража Кайфоломни
Находясь на камушке, задремамши, открыл глаза и лицезрел при сем
зрелище плывущего в виде тела человека, каково проплыло посередь
течения у поднадзорной мне кайфоломни. Тело положением своим было
премного изумлено, по их изрядном лицевом выражении судя. Для
изучения сего явления я бросился в него камушком, но промахнувшись,
оно поплыло к заливу, быстриной речной увлекаемое. Об чем и
докладываю Вашему Кайфоломству.
Глава девятая
К исходу четвертого дня путешествия Уинки замедлил шаг и спросил у
Короля Абиссинских Морей:
- Далеко ли до старого Колодца?
Реакции на это не последовало. Они продолжали столь же монотонно
продвигаться вперед по скрипящему фиолетовому песку. Впереди
навязчиво маячил фонтан Латостроф, где-то дальше угадывались
контуры башен Гнилой Деревни, а справа, в трех часах ходьбы,
возвышались вершины Черного Леса. Уинки даже различал
поблескивающие на солнце таблички крестов погоста Тарталак. Однако
его проводник, туманный в полном смысле слова, ибо голова и плечи
его были окутаны самым что ни на есть настоящим городским серым
туманом, повинуясь одному ему ведомым приметам, вел его через
пустыню и не сворачивал с таинственного маршрута, а Уинки совсем не
имел желания идти через пустыню в одиночку, твердо памятуя о
наставлениях Маяка Стрюкенбаха.
...Он с удовольствием смотрел на серые замшелые плиты, нагретые
солнцем, слушал шелест зеленых волн, разбивающихся о песок, и
надтреснутый голос Маяка, повествующий о странных свойствах
пустыни, простирающейся между ними и таким, казалось бы, недалеким
лесом...
От этих столь приятных размышлений его отвлек шепот, ясно
раздающийся где-то между ребрами затуманенного короля:
- Да нет, Уинки, нам осталось пропутешествовать лишь до Фонтана, а
оттуда путь свободен, так как подле него пустыня кончается.
Трудно описать, как это сообщение обрадовало Уинки. Дело тут не
только в том, что однообразные странствия по жаркой фиолетовой
пустыне были способны утомить и более спокойного человека, чем наш
герой. Разгадка крылась и в самой пустыне. Вот почему близкий
конец пути так обрадовал его и лишний раз подтвердил прозорливость
Маяка Стрюкенбаха, порекомендовавшего ему сметливого проводника.
Дело в том, что пустыня Трех Ф испокон веков обладала таинственными
и загадочными свойствами, которые превращали ее из обычной
второразрядной пустыни в место в высшей степени примечательное.
Путешественник, переступавший ее границу, находился обычно в полной
уверенности, что пересечь ее не составит никакого труда, если
действовать аналогично тому, что в обиходе обозначает "раз
плюнуть". К исходу первого года пути он обычно расставался с такими
иллюзиями. Спасти его могло только чудо, явившееся в образе
проводника, который одному ему известным путем совершал переход
такой маленькой на первый взгляд пустыни. Если этого не случалось,
то путешественник был обречен, ибо по пустыне Трех Ф можно идти всю
жизнь, не дойдя до ее края. Здесь случаются разнообразные
умопомрачительные штучки с пространством и временем - раздвоения
личности здесь - обычное дело, а уж на пространственные деформации
и свертки горизонта никто внимания не обращает.
На знаменитого первопроходца и географа Аль-Ваалоха здесь напали
жидкие леопарды, заставив маститого исследователя съесть три тома
своих путевых заметок, что побудило его впоследствии полностью
отказаться от писательской карьеры и до конца жизни бледнеть при
виде чистого листа бумаги. Сюда на закате своей жизни удалился
ученик Гратулирта, Бренау Лопосвейский, решив оставшееся до смерти
время посвятить размышлениям о бренности всего сущего. Каково же
было удивление его ученых коллег, когда по истечении весьма
короткого времени они столкнулись с ним в самом дешевом кабаке села
Труппендорф, причем великий ученый выглядел весьма помолодевшим и
веселым, восседая безо всякого зазрения совести с кружкой пенистого
брау в одной руке и талией соблазнительной блондинки - в другой.
Бренау толковал о воздушных ваннах и чувственных воздействиях,
причем блондика хихикала так, словно ее щекотал целый полк
профессиональных совратителей. Другой же ученик Гратулирта,
Аснорабомзе де Коротейло, придя однажды в пустыню для экспериментов
по получению живых карпов из хорошо высушенного песка, встретил там
Приблизительную Свинью, и после полуторачасовой беседы с ней
отрекся от своих научных взглядов и ушел вглубь пустыни с тем,
чтобы основать там курсы по отвинчиванию гвоздей.
Где-то в этой Богом забытой пустынной области скрывалась система
Трех Ф, от которой пустыня и получила свое имя. В свое время
Фракция Черной Пятки, возглавляемая Бруклем Сью 6, отрядила
экспедицию для отлова этой таинственной системы, с тем чтобы
доказать, что таковой вообще не существует. Но, несмотря на
предупреждения Джунгля О'Смака, единственного в мире специалиста по
системе Трех Ф, они, напав на след системы, углубились в пески
настолько, что сгинули совершенно. Говорят, что Летающие Раки до
сих пор доставляют в Оккервильскую Академию Наук письма от этих
исследователей научной истины, да только они написаны на никому
неведомом древнебрунейском языке, и поэтому совершенно
нечитабельны. Однажды к фонтану Латостроф выбежал оборванный
человек по имени Аснот, который прокричал, что нашел путь к дому
Волшебника Ф, но после этого он кинулся головой в фонтан, что
положило конец его откровениям, ибо в фонтане его немедленно
поглотило пятое измерение. От него остался лишь грязный черный
ботинок, доселе напоминающий всем о странных свойствах пустыни Трех
Ф.
Пока Уинки перебирал в уме все, что знал об этой славной пустыне,
сама она незаметно подошла к концу, так что, когда он поднял
голову, намереваясь всмотреться вдаль, перед его глазами красовался
фонтан Латостроф. Король Абиссинских морей почтительно поклонился
этому замечательному памятнику эпохи Два Минус, затем повернулся к
Уинки, поблагодарил его за приятное со-путешествие и, сославшись на
неотложные дела, нырнул в фонтан. Уинки уселся в тенечке и
расслабился, вознося хвалу духу дорог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
его ногами. Сопровождаемый хихиканьем Стаха, он начал медленное
падение в пенящуюся желтоватую воду реки Оккервиль.
Квотация из донесения Шомбергера Плиски,
полуденного стража Кайфоломни
Находясь на камушке, задремамши, открыл глаза и лицезрел при сем
зрелище плывущего в виде тела человека, каково проплыло посередь
течения у поднадзорной мне кайфоломни. Тело положением своим было
премного изумлено, по их изрядном лицевом выражении судя. Для
изучения сего явления я бросился в него камушком, но промахнувшись,
оно поплыло к заливу, быстриной речной увлекаемое. Об чем и
докладываю Вашему Кайфоломству.
Глава девятая
К исходу четвертого дня путешествия Уинки замедлил шаг и спросил у
Короля Абиссинских Морей:
- Далеко ли до старого Колодца?
Реакции на это не последовало. Они продолжали столь же монотонно
продвигаться вперед по скрипящему фиолетовому песку. Впереди
навязчиво маячил фонтан Латостроф, где-то дальше угадывались
контуры башен Гнилой Деревни, а справа, в трех часах ходьбы,
возвышались вершины Черного Леса. Уинки даже различал
поблескивающие на солнце таблички крестов погоста Тарталак. Однако
его проводник, туманный в полном смысле слова, ибо голова и плечи
его были окутаны самым что ни на есть настоящим городским серым
туманом, повинуясь одному ему ведомым приметам, вел его через
пустыню и не сворачивал с таинственного маршрута, а Уинки совсем не
имел желания идти через пустыню в одиночку, твердо памятуя о
наставлениях Маяка Стрюкенбаха.
...Он с удовольствием смотрел на серые замшелые плиты, нагретые
солнцем, слушал шелест зеленых волн, разбивающихся о песок, и
надтреснутый голос Маяка, повествующий о странных свойствах
пустыни, простирающейся между ними и таким, казалось бы, недалеким
лесом...
От этих столь приятных размышлений его отвлек шепот, ясно
раздающийся где-то между ребрами затуманенного короля:
- Да нет, Уинки, нам осталось пропутешествовать лишь до Фонтана, а
оттуда путь свободен, так как подле него пустыня кончается.
Трудно описать, как это сообщение обрадовало Уинки. Дело тут не
только в том, что однообразные странствия по жаркой фиолетовой
пустыне были способны утомить и более спокойного человека, чем наш
герой. Разгадка крылась и в самой пустыне. Вот почему близкий
конец пути так обрадовал его и лишний раз подтвердил прозорливость
Маяка Стрюкенбаха, порекомендовавшего ему сметливого проводника.
Дело в том, что пустыня Трех Ф испокон веков обладала таинственными
и загадочными свойствами, которые превращали ее из обычной
второразрядной пустыни в место в высшей степени примечательное.
Путешественник, переступавший ее границу, находился обычно в полной
уверенности, что пересечь ее не составит никакого труда, если
действовать аналогично тому, что в обиходе обозначает "раз
плюнуть". К исходу первого года пути он обычно расставался с такими
иллюзиями. Спасти его могло только чудо, явившееся в образе
проводника, который одному ему известным путем совершал переход
такой маленькой на первый взгляд пустыни. Если этого не случалось,
то путешественник был обречен, ибо по пустыне Трех Ф можно идти всю
жизнь, не дойдя до ее края. Здесь случаются разнообразные
умопомрачительные штучки с пространством и временем - раздвоения
личности здесь - обычное дело, а уж на пространственные деформации
и свертки горизонта никто внимания не обращает.
На знаменитого первопроходца и географа Аль-Ваалоха здесь напали
жидкие леопарды, заставив маститого исследователя съесть три тома
своих путевых заметок, что побудило его впоследствии полностью
отказаться от писательской карьеры и до конца жизни бледнеть при
виде чистого листа бумаги. Сюда на закате своей жизни удалился
ученик Гратулирта, Бренау Лопосвейский, решив оставшееся до смерти
время посвятить размышлениям о бренности всего сущего. Каково же
было удивление его ученых коллег, когда по истечении весьма
короткого времени они столкнулись с ним в самом дешевом кабаке села
Труппендорф, причем великий ученый выглядел весьма помолодевшим и
веселым, восседая безо всякого зазрения совести с кружкой пенистого
брау в одной руке и талией соблазнительной блондинки - в другой.
Бренау толковал о воздушных ваннах и чувственных воздействиях,
причем блондика хихикала так, словно ее щекотал целый полк
профессиональных совратителей. Другой же ученик Гратулирта,
Аснорабомзе де Коротейло, придя однажды в пустыню для экспериментов
по получению живых карпов из хорошо высушенного песка, встретил там
Приблизительную Свинью, и после полуторачасовой беседы с ней
отрекся от своих научных взглядов и ушел вглубь пустыни с тем,
чтобы основать там курсы по отвинчиванию гвоздей.
Где-то в этой Богом забытой пустынной области скрывалась система
Трех Ф, от которой пустыня и получила свое имя. В свое время
Фракция Черной Пятки, возглавляемая Бруклем Сью 6, отрядила
экспедицию для отлова этой таинственной системы, с тем чтобы
доказать, что таковой вообще не существует. Но, несмотря на
предупреждения Джунгля О'Смака, единственного в мире специалиста по
системе Трех Ф, они, напав на след системы, углубились в пески
настолько, что сгинули совершенно. Говорят, что Летающие Раки до
сих пор доставляют в Оккервильскую Академию Наук письма от этих
исследователей научной истины, да только они написаны на никому
неведомом древнебрунейском языке, и поэтому совершенно
нечитабельны. Однажды к фонтану Латостроф выбежал оборванный
человек по имени Аснот, который прокричал, что нашел путь к дому
Волшебника Ф, но после этого он кинулся головой в фонтан, что
положило конец его откровениям, ибо в фонтане его немедленно
поглотило пятое измерение. От него остался лишь грязный черный
ботинок, доселе напоминающий всем о странных свойствах пустыни Трех
Ф.
Пока Уинки перебирал в уме все, что знал об этой славной пустыне,
сама она незаметно подошла к концу, так что, когда он поднял
голову, намереваясь всмотреться вдаль, перед его глазами красовался
фонтан Латостроф. Король Абиссинских морей почтительно поклонился
этому замечательному памятнику эпохи Два Минус, затем повернулся к
Уинки, поблагодарил его за приятное со-путешествие и, сославшись на
неотложные дела, нырнул в фонтан. Уинки уселся в тенечке и
расслабился, вознося хвалу духу дорог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19