6 Фет собирался купить у брата Тургенева Николая Сергеевича имение "Долгое"; покупка не состоялась.

11

1 Фет цитирует Евангелие от Иоанна (гл. 5, ст. 2 и 7).
2 Афанасий Великий (ок. 295-373 гг.), епископ Александрийский.
3 Смысл последней фразы связан с разговором о "кружках" в рассказе Тургенева "Гамлет Щигровского уезда" (см. И. С. Тургенев. Полное собрание сочинений и писем. Сочинения, т. IV. М.Д963, с. 284).
4 Варварские поэмы - поэтический сборник Леконт де Лиля (1862).
5 Ван дер Неер - голландский живописец XVII в.
6 Петя Борисов, сын Н. А. и И. П. Борисовых, после смерти родителей воспитывался у Фета.
7 И. П. Борисов служил в Кавказской армии.
8 Великий князь Михаил Николаевич, наместник Кавказа.

12

1 В конце 50-х гг. Фет много переводил, сделав эту работу источником своего литературного заработка. Неизменным редактором его переводов был Тургенев; у него была привычка (пишет в "Моих воспоминаниях" Фет) "пародировать иногда очень забавно не нравящиеся ему стихи. Так, между прочим, во время чтения в приятельском кругу моего перевода "Юлия Цезаря" Тургенев, пародируя некоторые стихи, придумал:

"Брыкни, коль мог, большого пожелав,
Стать им, коль нет и в меньшем без препон".

Конечно, такие пародии предназначались для приятельского круга, а никак не для публики, чего, конечно, не мог не понимать Некрасов; а между тем в разборе моего "Цезаря" он напечатал эту пародию, никак не стесняясь". В "Современнике" (1859, кн. 6) была помещена издевательская статья за подписью "М. Лавренский" (принадлежащая Д. Михаловскому) - "Шекспир в переводе г. Фета", в которой использовалась тургеневская пародия.
2 Речь идет о ссоре Тургенева с Толстым 27 мая 1861 г., происшедшей у Фета в Степановке; Тургенев признавал себя виновным.
3 Фет намекает на отзыв Тургенева о стихотворении "Я пришел к тебе с приветом...". А. Я. Панаева в своих воспоминаниях пишет: "Очень хорошо помню, как Тургенев горячо доказывал Некрасову, что в одной строфе стихотворения "Не знаю сам, что буду петь, - но только песня зреет!" Фет изобличил свои телячьи мозги"

Л. Н. Толстому

Лев Николаевич Толстой (1828-1910) и Фет были знакомы без малого сорок лет; более двадцати лет продолжалась между ними переписка. Хорошо сохранившаяся (известны 139 писем Фета и 171 письмо Толстого; находятся в Государственном музее Толстого), она представляет собой один из самых значительных эпистолярных памятников русской литературы. Первым публикатором толстовских писем стал сам Фет, включивший множество их (наряду с письмами Тургенева, Боткина и других литераторов) в книгу "Мои воспоминания". (Письма Толстого к Фету читатель может найти в Полном собрании сочинений Толстого, т. 1-90, М.-Л., 1928-1958.) Первая значительная публикация фетовских писем была осуществлена лишь в 1939 году И. А. Покровской ("Литературное наследство", т. 37-38, кн. II). Для обнародования писем Фета к Толстому - равно как и для изучения их отношений - много сделала С. А. Розанова: ей принадлежит не только наиболее полная на сегодняшний день публикация переписки двух писателей (Л. Н. Толстой. Переписка с русскими писателями, изд. 2-е, дополненное, т. 1-2. М., 1978), но и основательная статья "Лев Толстой и Фет. (История одной дружбы)" ("Русская литература", 1963, Ќ 2). Фет и Толстой познакомились в Петербурге в конце 1855 года. Отношение Толстого (независимого в своих суждениях) к Фету началось прямо с самой высокой точки - уже в письме 1857 года к В. Боткину Толстой писал: "И откуда у этого добродушного толстого офицера берется такая непонятная лирическая дерзость, свойство великих поэтов?" Фет в "Моих воспоминаниях" о начальном периоде отношений с Толстым ограничивается лишь следующим замечанием: "...я в то время еще не читал ни одной его строки и даже не слыхал о нем, как о литературном имени... Но с первой минуты я заметил в молодом Толстом невольную оппозицию всему общепринятому в области суждений" {MB, I, с. 106.}. Настоящее сближение между Фетом и Толстым началось с 1858 года: оба они вышли в отставку, Толстой жил в Ясной Поляне, Фет приезжал с женой на лето в Новоселки к Борисовым, и между Новоселками и Ясной Поляной, между Борисовыми, Фетами и Толстыми образовался близкий и дружеский круг общения. В этом кругу появлялся и Тургенев; и если отношение к нему Фета стояло под знаком "фанатического поклонения" и "отчаянных споров", то существо своего общения с Толстым Фет выразил так: "Жгучий интерес взаимного ауканья". "Ау! Дяденька! Ауу! <...> не отзоветесь ничем, когда весна и знаете, что все о вас думают и что я... алкаю вас видеть и слышать" - так окликает своего друга Толстой из Ясной Поляны в мае 1859 года; и во многих письмах Толстого слышится этот зов "дяденьки Фетиньки", которого ему "брюхом хочется видеть". И потому так предвкушает Толстой их встречу и так ярко рисует образ своего желаннейшего собеседника (в письме от 15 февраля 1860 года): "Когда я увижу вас, драгоценный дядюшка, - так мне брюхом иногда хочется подразнить вас, вызвать на закурдялены и посмотреть, как вы, отмочив пулю, открыв челюсти и подобрав язык под зубы, улыбаетесь и думаете: "Вот, на-ка, выкуси!" Толстой с наслаждением слушал "закурдялены" своего друга - Фет был "неистощим в речах, исполненных блеска и парадоксов" (по словам Н. Страхова). Дочь Толстого Татьяна Львовна вспоминала: "Было время, когда папа находил его самым умным изо всех его знакомых и говаривал, что, кроме Фета, у него никого нет, кто так понимал бы его..." {Т. Л. Сухотина-Толстая. Воспоминания. М., 1977, с. 54.}
Взаимная симпатия родственных натур усиливалась одним существенным жизненным обстоятельством: вслед за Толстым, оставившим литературное поприще, и Фет решил (не без влияния своего яснополянского друга) бросить литературу и "сесть на землю". Узнав об этом решении, Толстой писал Фету (23 февраля 1860 года): "Ваше письмо ужасно обрадовало меня, любезный друг Афанасий Афанасьевич! Нашему полку прибудет, и прибудет отличный солдат. Я уверен, что вы будете отличный хозяин". Начался период особой близости - степановского фермера и яснополянского помещика. "Что же их сблизило? Несомненно, в первую очередь общность условий жизни в широком смысле этого слова; тут и разрыв с литературными кругами, и неприятие деятельности революционной партии, вражда и к либералам, и к бюрократической верхушке, к "рассудителям", и апология непосредственности, артистически свободное отношение к искусству. Но было еще другое, что в 60-е годы особенно роднило и сближало их - неослабевающее влечение к покинутой ими литературе" {С. А. Розанова. Лев Толстой и Фет (История одной дружбы). - "Русская литература", 1963, Ќ 2, с. 90.}. У двух "отставных литераторов" сложился своеобразный ритуал: с весенним пробуждением природы Толстой ждал от своего друга - "певца весны" - нового весеннего стихотворения:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78