Отверженные утрачивают иллюзии и культуру борьбы «по правилам» и переходят к тому, что уже получило в социальной философии название — молекулярная гражданская война. То есть, парии (а среди них уже много интеллигентов, включая тех, кто владеет высокими технологиями) стихийно, через самоорганизацию, освоили теорию революции Антонио Грамши. Они начинают «молекулярную агрессию» против общества, ту войну, против которой бессильны полицейские дубинки и водометы. Пресса Запада ежедневно приносит несколько сообщений об актах, которые можно считать боевыми действиями этой войны. В совокупности картина ужасна. Те, кого отвергло общество, поистине всесильны. Пока что они нигде не перешли к мести обществу, и их акты являются не более чем предупреждением — ведь зарин, который кто-то разлил в метро Токио, это весьма слабое, учебное ОВ (да и вообще это была, скорее всего, учебная тревога, организованная спецслужбами — как раньше в Нью Йорке, только там не был применен реальный зарин).
Если соблазн мести такого рода будет занесен на нашу почву, он может принять характер эпидемии. И значительная доля вины ляжет на оппозицию, которая оставила молодежь без перспектив борьбы. Этого нельзя допустить. Перед нами огромное поле возможностей, и их поиск идет в гуще самых разных групп. Тяжелой потерей будет, если организованная оппозиция откажется от этого поиска или начнет оживлять уже негодные в новой ситуации ленинские схемы.
Ноябрь 2001г.
Задачи на 2003-й год
За десять лет проели и разворовали наши ресурсы. Веер возможностей сузился до предела. Или дальше в периферийный олигархат, к судьбе загнанной клячи «мирового сообщества», или продираться на ту же траекторию, по которой шел, рыская по ложной карте, СССР. Мы в ловушке. Это видно и из того, что 90% граждан высоко оценивают советский строй по фундаментальным показателям — а обратно в него не хотят. Они сами в недоумении и избегают обсуждать эту тему.
Возникла «петля гистерезиса». Отказавшись от советского строя при некотором «уровне неудобств», люди вовсе не откажутся от нового строя при том же «уровне неудобств» — они терпят вещи, о которых раньше и помыслить не могли, даже не верили, что такое может быть… Для нового отказа потребуется намного более тяжелые «неудобства», и заранее определить этот уровень трудно, срыв может быть обвальным. Поскольку режим имеет средства воздействия на сознание, он стремится петлю гистерезиса максимально расширить.
Возможно такое положение, что значительная часть населения просто вымрет до достижения нового порога возмущения, страна принципиально изменится, так что вообще никакого возврата к жизни не получится, а будет Московское княжество с Трубой. Уже есть соблазн «капитализма за железным занавесом» — извращенного подобия сталинизма, только под трехцветным флагом и, конечно, без всякого развития.
С другой стороны, нынешнее поведение людей таит в себе потенциал для творческого разрешения противоречия — хотя и после доведения нас до безобразного «неудобства». Будучи загнаны в образ жизни, несовместимый с развитием, люди готовы довольствоваться малым, но не пошевельнуть пальцем для улучшения жизни каким-то неосвоенным способом. Иными словами, «ухудшение жизни» принимается как допустимое и не побуждает к изменениям в мыслях и действиях. Этим пользуется хищное меньшинство, грабящее людей.
Чтобы этот потенциал реализовался, нужна новая матрица для самоорганизации — без этого не возникнут очаги диалога для выработки языка и проекта. В близких интеллигенции понятиях можно сказать так: нужно создавать и выращивать ячейки гражданского общества. Конечно, не того «правильного» гражданского общества, которое складывается из свободных конкурирующих индивидов, а нашего общества — из общинных людей, у которых сумели уничтожить все их старые общины. Эти люди потому и парализованы, что присматриваются, какие структуры будут вырастать из болота.
Такое гражданское общество, выработавшее цельный и всеобщий проект, сложилось в России в начале ХХ века на базе крестьянской общины, а затем и трудовых коллективов рабочих. Как ни старались разрушить его царская власть, кадеты с меньшевиками, белые «дети Февраля», оно продержало Россию вплоть до 60-х годов. Урбанизация и резкая перестройка структуры общения (от живого диалога — к монологу телевидения) разорвали прежнюю матрицу. Новые власти уже специально ликвидируют ее остатки — даже очередей как особого форума не допускают. Мы на пепелище, которое почти уже и не дымится.
Даже в науке, которая всегда задавала эталонный механизм формирования сообществ, иссякли силы консолидации, сломаны инструменты распознавания «свой-чужой», ослабли кооперативные эффекты сложения сил. За немыслимые ранее нарушения профессиональных норм не накладывается никаких санкций, а это и значит, что сообществ уже нет. На одной конференции могут подряд выступать два докладчика с взаимоисключающими утверждениями — и это не порождает не только дискуссии, но даже вопросов. Ибо нет уже ни норм, ни парадигм. Все дозволено!
То же самое и в сфере политики. Как страдала наши интеллигенция оттого, что в СССР ей не позволяли многопартийные игры. Казалось, вот только разрешат — и, как черти из табакерки, выпрыгнут искрящиеся идеями, устремленные в будущее партии. Что же мы видим? Маразм, потеющего Немцова. Одна КПРФ и осталась, собрав в себя наследников ВКП(б). Если бы КГБ, а потом мэрия и администрация президента вовремя не подсобили, вообще больше ни одной даже псевдопартии не смогли бы слепить. Это о многом говорит.
В такой ситуации Россию спасало государство — оно брало на себя и ношу целеполагания, и задавало стандарты чести, и сгоняло людей в отряды, гильдии, профессии — даже революционеров воспитывало, но структурировало и мобилизовало общество. Сейчас глава государства, как он сам сказал, — всего лишь нанятый на 4 года менеджер, а не подвижник. Бремя власти — это уже не крест. Это даже и не бремя, ибо власть исторических выборов не делает — для этого есть реальные теневые хозяева. От власти исходит дух антигосударственности.
Положение наше усугубляется тем, что и Запад, на который мы всегда опирались в своих поисках, нынче болен. Исчерпан импульс Просвещения, и гражданское общество сгнило изнутри, а крах мироустройства показал, что от него осталась лишь иссохшая шкурка. Сейчас и она отброшена. И на Западе уже нет ни различимых партий, ни тех гражданских ассоциаций, где вырабатывались рациональные и связно обоснованные позиции по главным вопросам бытия. Теперь телевидение задает людям рейтинги президентов и степень поддержки бомбардировок Сербии или Ирака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92