Но частный капитал убыточное производство вести не может, следовательно, все отрасли, оставляемые частникам, просто будут свернуты. То есть, хозяйство как система будет уничтожено. Не говоря уж о том, что средства, которые таким образом можно добыть, по сравнению с потерями от реформы просто ничтожны. Дело не в том, чтобы где-то что-то раздобыть, а в восстановлении всей системы производства. Да и вообще дело не в том, у государства собственность или у частника, а в том, какое это государство и что это за частник. Если государство не меняется, то и национализация мало что даст. Можно и без воровства растащить все деньги — назначить государственным директорам, как в РАО ЕЭС, оклады по 20 тысяч долларов в месяц, вся прибыль на это и уйдет.
Мы имеем сегодня прекрасный эксперимент: полгода действует правительство Е.М.Примакова, поддержанное оппозицией. Весь экономический блок координирует коммунист Ю.Д.Маслюков. Можно считать, что принципиального улучшения состава этого правительства не было бы даже после победы оппозиции на выборах. Заметных помех деятельности правительства администрация президента не создает. Каковы же реальные результаты такой «эволюционной» смены правительства без изменения главных черт общественного строя? Реальных результатов практически нет. Те рычаги воздействия на хозяйство, которыми располагает правительство, положения изменить не могут. Это видно из бюджета 1999 года. Да и три года деятельности «красных губернаторов» почти в половине областей России дали, скорее, психологический эффект. Он очень важен как условие восстановления страны, но условие недостаточное.
Можно поставить и другой вопрос, до которого обычно не доходит дело, но он правомерен. Допустим, в нынешнем коридоре при нынешнем курсе реформ спасения для России нет. Можно ли «изменить курс» эволюционным путем внутри этого коридора, не «перескакивая» в другой коридор? Этот «перескок» и есть революция. Ответ на этот вопрос сегодня затруднен вследствие установки самой оппозиции, которая никак не решится признать, что общество России расколото, что в нем созрел конфликт и интересов, и ценностей. Пока что все дело сводится к пьянству или болезни Ельцина, некомпетентности его команды или вороватости чиновников. Фактически, оппозиция отрицает наличие фундаментального противостояния социальных групп. Если бы мы признали наличие этого конфликта, можно было бы составить «карту» расстановки социальных сил, выяснить направление их интересов и ресурсы, которыми они обладают. Тогда было бы видно, какое сопротивление могут оказать «реформаторы» при попытке мягкого изменения курса. Я, например, исходя из приблизительной, доступной мне оценки, считаю, что имеющиеся у «реформаторов и олигархов» средства вполне позволяют им блокировать попытки мягкого изменения курса, но у них нет реальной возможности противостоять революции. Иными словами, революционное изменение курса было бы намного менее болезненным, чем попытка маневрировать «внутри коридора». Революционное изменение воспринималось бы как акция здравого смысла, сопротивление которой не было бы поддержано существенными социальными силами.
Если так, то отказ от революции ошибочен и потому, что даже сами новые «собственники» еще вовсе не считают свою собственность законной и воевать за нее не собираются. Они будут счастливы удрать с тем, что удалось урвать — это и так составляет баснословные богатства. О такой установке говорит множество фактов — и непрерывный поток капиталов за рубеж, и распродажа основных фондов, и скупка за рубежом домов уже не поштучно, а целыми кварталами и поселками. Конечно, какая-то часть предприимчивых людей пустила незаконно полученную собственность в дело: отремонтировали магазины, мастерские и даже заводы, занялись извозом на грузовиках и автобусах и т.д. Так им надо сказать только спасибо, и «революция» оппозиции должна их поддержать. Нет у нас идиотов, которые бы стали уничтожать производительный частный сектор.
На что же может надеяться оппозиция при отказе от революции в самом благоприятном случае — в случае победы на выборах? Может ли страна «откупиться или убежать» от убийцы? Думаю, что нет. По сути, ни на что существенное оппозиция у власти надеяться не может, если за этим не последует мирная законная революция при наличии политической власти. Отвергнув революционное возвращение обществу незаконно изъятой собственности, оппозиция, даже получив видимость политической власти, станет охранителем реальной власти нынешнего режима — ибо реальная власть у тех, у кого собственность и средства информации. Попытка Сальвадора Альенде в гораздо более благоприятных, чем сегодня в России, условиях, была надежным экспериментом. Ведь дело не в Пиночете — он лишь поставил точку, завершил то дело, которое сделали собственники Чили и спецслужбы США экономическими и информационными средствами. Главное — не стрельба Пиночета, а тот факт, что никто не вышел на защиту Альенде.
Значит, оппозиция, став властью, вынуждена будет защищать социальный порядок, который большинство народа не принимает. В мягком варианте мы наблюдаем это в Польше и особенно Венгрии (не говоря уж об Италии, где премьер-министром стал убежденный коммунист). Поляки и венгры проголосовали за экс-коммунистов в надежде на восстановление основных структур социалистического порядка, пусть при сосуществовании с капитализмом. Но экс-коммунисты, будучи всей душой за это, вынуждены проводить ту же неолиберальную политику, что и их крайне правые предшественники. Вынуждены и дальше сокращать социальные программы, ибо приняли схему МВФ. А до этого мы то же самое видели на Западе при власти социал-демократов. Они отказались приняли главные принципы рыночной экономики — и свернули «социальное государство», отняли многие завоевания рабочих. Сделали то, что правым было бы сделать не под силу.
К чему же это может повести в России, где основные идеалы и привычки населения являются несравненно более уравнительными, чем в Польше и Венгрии? И где хозяйство разрушено Гайдаром и Черномырдиным в несравненно большей степени, чем это сделал Бальцерович в Польше (перед ним МВФ не ставил такую задачу). Это поведет к тому, что возникнет реальная опасность полной утраты веры в демократический, ненасильственный способ решения социального конфликта. При этом произойдет потеря авторитета главными организациями оппозиции. Станет неизбежным резкий поворот большой массы людей к радикализму при полном отсутствии структур, способных возглавить революцию ненасильственную. И это может произойти обвальным, самоускоряющимся способом. Вряд ли власть удержится на краю пропасти и не прибегнет к насилию, которое будет детонатором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92