Около Дома Советов собрались люди из разных слоев общества, конфликт вышел за рамки политического. Этих людей влекло что-то общее, сохранившееся в народе. Было там много рабочих и инженеров, но я видел там и нескольких видных профессоров (даже моего первого научного руководителя в университете). Только с нашего курса химфака МГУ я встретил четырёх, а кого-то, может, не узнал.
Все эти люди, чтобы прийти и остаться, от многого отрешились. Но потом уже об этом не думали и не говорили. Съёживались и нервничали, когда ОМОН в очередной раз имитировал атаку с дубинками, давил на нервы. Как расширялись зрачки у женщин и девушек — глаза чёрные, совсем без радужной оболочки. Хотелось каждой поклониться. Но не уходили — это как-то было вычеркнуто из вариантов поведения. Только по утрам, когда мужчины виновато уходили на работу, спрашивали: «Вернётесь?»
В ночь на 28 сентября я, промокнув насквозь и чувствуя озноб, поехал домой переодеться. А утром Дом Советов был полностью блокирован, безуспешно туда пытались пробиться даже депутаты. Один полковник милиции объяснял: «Граждане! Вас мало, и поэтому с вами можно не считаться. Вот если бы вышло вас полмиллиона, то ничего этого бы не было». Но говорил он эти разумные слова как раз тем, кто пришёл, а не тем, кто глазел у телевизоров и на чьей совести поэтому тоже есть капельки крови.
Конечно, ничто не забыто, и память о 3-4 октября тихо работает в нашей душе. Шуму она не делает, но, думаю, редко когда пролитая кровь была такой спасительной для народа. Хотя её прямого воздействия на политику вроде бы и не видно. Я думаю, главное, чему послужила стойкость наших соотечественников, это то, что не удалось вселить в нас леденящий страх и не удалось стравить людей по политическим признакам. Особенно натравить граждан на армию.
Вот, вечером 28 сентября от посольства США на блокаду Дома Советов России передвигался батальон дивизии им. Дзержинского. Толпа ревела им: «Фашисты! Фашисты!»
Я подошёл поближе и смотрел в лица солдат, одетых в каски и бронежилеты. Это были мальчики, все как один худые, щуплые, с русскими лицами, неспособными скрыть никакое чувство. В глазах их застыл ужас. Ужас перед тем, что им могли приказать сделать.
Когда передние ряды ревевшей толпы, придвинувшейся к колонне, увидели глаза этих солдат, многие женщины заплакали. Они стали совать солдатам яблоки и сигареты. Им было жалко этих вооружённых детей гораздо больше, чем самих себя. Кто из них за Хасбулатова, кто за Ельцина? Это же чушь. Все видели: это две родные части одного народа, которые заталкиваются подлыми политиками в какую-то страшную мясорубку. Да, русские люди не могут организоваться, чтобы умело этому противостоять. Но душу свою они вам, господа, не продали (кое-кто из любопытства отдал даром, но это другое дело).
Столкновения с кровопролитием всегда дают множество уроков и могут служить просветлению народного самосознания. Слетают маски с политиков, падают фиговые листки с «духовных авторитетов», выявляют себя провокаторы. Надо только внимательно изучать эти уроки и не забывать их — ведь все заинтересованные клики стараются их затемнить.
Вот две позиции перед теми днями. Русская Православная Церковь делала всё возможное, чтобы не допустить кровавого столкновения. Не говоря уж о русских писателях, такие далёкие от политики выразители нашей культуры как Сергей Бондарчук и Георгий Свиридов обратились к Ельцину, «уповая на чувство Бога и Родины» — пытались предотвратить кровь. А что же демократы? Они взывали: «патронов не жалеть!» Когда в истории исходили такие призывы из кругов интеллигенции? Почитайте обращение демократических писателей к Ельцину: «Хватит говорить. Пора научиться действовать… „Ведьмы“, а вернее — красно-коричневые оборотни, наглея от безнаказанности… Эти негодяи уважают только силу. Так не пора ли её продемонстрировать?..»
И ведь их мышление не изменилось, они не сожалеют о своих подписях, даже повидав всё, что произошло потом. Так что не надо иллюзий — под корочкой нынешней мнимой стабильности кипят несовместимые чувства. Память помогает нам превращать эти чувства в холодную силу, и грех тем, кто от этой памяти отступится.
Октябрь 2003г.
Цена соблазна
В конце 80-х и начале 90-х годов в СССР произошла “революция сверху ”. Был изменен политический строй, национально-государственное устройство страны (распущен СССР). Была заменена государственная идеология и управленческая элита страны. Была захвачена общенародная собственность, и накопленное за века национальное богатство передано ничтожному меньшинству. Изменились социальная система и образ жизни практически всего населения страны, что выразилось в показателях смертности и рождаемости. Перспективы мрачные. Как пишет в только что вышедшем журнале видный специалист по экономическому прогнозированию А.Р.Белоусов, “анализ наиболее вероятных сценариев показывает, что ни один из них не обеспечивает в среднесрочной перспективе выход из системного кризиса за пределы саморазрушения экономики”. Демографы предупреждают о реальной опасности исчезновения русских как народа.
В отличие от всех известных в истории революций, эта, “рыночная”, привела не к взлету духовного творчества, хотя бы со страстью и страданиям, а к упадку, увяданию и распаду всего высокого, чем жив человек — музыки, поэзии, науки. Торжествуют хамство, посредственность и тупая агрессивность новых хозяев жизни. Противно видеть эти сытые нездоровые лица.
Таким образом, ликвидация советского жизнеустройства не только не принесла счастья подавляющему большинству наших сограждан, но в обозримом будущем грозит им многими, еще не вполне осознаваемыми бедами. На Россию накатывает вал новых, незнакомых нам угроз и опасностей.
Эта “революция регресса” была совершена без насилия и даже без явного столкновения крупных социальных сил. Конечно, успех “реформаторов” во многом определялся тем, что стоявшая у рычагов партийной власти верхушка выступала уже в союзе с противниками СССР в холодной войне и получила от них большую интеллектуальную и технологическую помощь. Кроме того, в СССР не было гражданского общества и демократических механизмов, так что противники перестройки и не могли организовать общественный диалог и хотя бы минимальное сопротивление обману масс. Тоталитаризм государственной власти в советской системе способствовал ее гибели.
И все же главным условием той легкости, с какой провернули свое дело “приватизаторы”, было согласие народа. Само это меньшинство, людей типа Гайдара или Гусинского, понять (хотя и не оправдать) можно. Их главной и, по сути, единственной целью был захват собственности, и они этой цели добились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92