Г-н маршал объявил нам тогда, что он не намерен оставшиеся четыре версты до Виркура делать в такой карете, где сидящие подвергаются резкому ветру и всем капризам погоды, что лучше заночевать в Аспревале. Так назывался замок г-на де Поканси.
– Оттуда пошлю поправить окошко в Виркур, и на следующий день можно будет выехать.
Мысль снова увидеть своего г-на де Поканси привела его в хорошее настроение, так что он добавил:
– Служба королю не стоит смерти его слуги, и лучше сохранить для настоящих случаев здоровье, могущее от мелких случайностей сделаться непригодным к употреблению, которое потребует от него благо государства. Ну, Корвиль, в седло! А вы, господа, пожалуйте сюда.
Когда г-н Жером ставил свою ступню на подножку, к нему подбежала собака. Животное держало в пасти куропатку, причину всего происшествия. Г-н Жером принял дичь и сел, держа ее на коленях, рядом с братом, на скамеечку против г-на маршала, смотревшего на них с любопытством. Если г-н Жером не отказался от своей дичи, то и г-н Жюстен оставил при себе свою сеть, еще мокрую и покрытую тиной, и сачок с рыбой, которую он по одной, не стесняясь, вытаскивал оттуда и трогал заскорузлыми руками, меж тем как брат его, молча, проводил пальцами, в ногти которых набилась земля, по красным и серым перьям куропатки, у которой на клюве висела капелька крови.
Так мы приехали в Аспреваль, где г-н де Поканси совершенно не ожидал нашего посещения, которым обязан был он случаю, причине всех событий, долженствующих случиться, и даже многих таких, которые с таким же успехом могли бы и не случиться…»
II
Г-на де Маниссара с г-ном де Поканси соединило некогда обстоятельство, достаточно необыкновенное, странность которого заслуживает того, чтобы о нем упомянуть, раз с этого завязалась их дружба.
Во времена их молодости, около 1643 года, в Париже находилась некая молодая дама из Марэ, галантная, разбитная и статная, которая любила не только показывать, но и на деле доказывать тем, кто, по ее мнению, заслуживал этого, что одного лицезрения недостаточно для того, чтобы составить правильное представление о ее прелестях. Так что она охотно принимала доказательства поклонения, вызываемого ее красотою. Столь откровенный образ действий привлекал к ней множество почитателей, из которых каждый, в свою очередь, получал от нее удовлетворение своим желаниям.
К моменту нашего рассказа счастливым любовником при ней состоял г-н де Поканси, более известный в обществе под прозвищем прекрасного Анаксидомена, находившийся тогда в полном, расцвете сил. Против всякого ожидания Поканси задержался в этом положении, что начало возбуждать ропот против него. Всего нетерпеливее ожидал конца волокиты как раз г-н де Маниссар, которому и принадлежала честь восстановления, посредством занятной уловки, порядка последовательности, слишком надолго приостановленной медлительностью г-на де Поканси.
Вот каким образом принялся г-н де Маниссар добиваться своей цели:
Сговорились поехать за город в увеселительный дом г-на де Маниссара близ Рюэйля. Не будучи чрезмерно пышным, этот дом был вполне хорош для того, чтобы провести денек в беседах или развлечениях, для чего в тот день и были приглашены г-да де Нонанкуры и де Борпре, не забыли и г-на де Сиго, чья толстощекая и блаженная физиономия уже одним своим видом веселила и побуждала к забавам. Поканси и его красавица тоже принимали участие в поездке. Она несколько удивилась, что оказалась единственной женщиной во всей компании и что перед ней нет другого лица, с которым она могла бы сравнить свое, чтобы предпочтение осталось на ее стороне. Ведь для женщин главное удовольствие собираться вместе и заключается в чувстве собственного превосходства над всеми окружающими и в преимуществах, которые они от этого себе приписывают. Это укрепляет их, каждую по отношению к себе самой, в том лестном мнении, которое они заранее составили о себе, потому что соперниц они признают только для того, чтобы сильнее быть уверенным в том, что нет ни одной, не уступающей им в красоте и грации. Поканси не заметил этой особенности или принял ее за особое внимание к своей возлюбленной, которой, конечно, эти господа опасались противопоставлять своих любовниц.
Перед закуской все разбрелись по парку. Маниссар показывал его гостям и везде их водил, пока не подошли к трельяжному павильону, где был накрыт стол. Скрипки непрерывно играли во все время трапезы танцы и арии, которым подпевал г-н де Сиго, причем щеки его так надувались, что похожи были на волынку с человечьим лицом. Даже когда скрипки умолкли, он продолжал гудеть.
Не то вследствие вина, не то вследствие природной пламенности, г-н де Поканси, не успев встать из-за стола, вспомнил, что он заметил в доме прекрасную комнату с удобной кроватью. Туда то он и уединился от остального общества со своею дамою. Все, казалось, так усиленно занялись игрою в кольца, что галантный Анаксидомен тоже счел своей обязанностью как можно живее приступить к игре; но только он встряхнул свой рожок и не успел еще выбросить кости, как вдруг двери распахнулись, и в зеркало, помещенное в глубине кровати, он увидел отраженную фигуру г-на де Маниссара на пороге, а за ним цепью, удаляющуюся в перспективу, гг. де Нонанкур и де Борпре, за которыми можно было различить добрейшего г-на де Сиго. Остановившись посреди комнаты и сняв шляпу, г-н де Маниссар начал ораторствовать.
Речь его была превосходна. Он представил г-ну де Поканси всю неправоту его пред ним и пред этими господами, столь беззастенчивым продлением срока, предписываемого принятыми обычаями для связи, самый характер которой заключается в том, что она кратковременна. Он действовал вопреки специальным правилам галантности. Подобное поведение принуждало их к жестокой необходимости прибегнуть к окольным путям, чтобы добыть то, чего они желали бы достигнуть естественным ходом вещей и что получить иначе, как постепенным и узаконенным порядком, им внушает отвращение. Г-н де Маниссар эту речь расцветил такими потешными подробностями, что лицо г-на де Поканси, который сначала нахмурился из-за всей этой истории, прояснилось. Все кончилось смехом, и дама так охотно приняла участие в этой шутке, что в тот же день никто из названных господ не имел причины жаловаться, настолько красавица поспешила исправить задержку, от которой она за один раз отыгралась.
Проделка эта послужила причиной для дружбы, завязавшейся между г-ном де Маниссаром и г-ном де Поканси. Галантный Анаксидомен охотно вспоминал, как друг спас его от смешного положения, в котором всегда очутишься, если в любовных похождениях поверишь краткому счастью и будешь на этом настаивать. И г-н де Поканси продолжал свои похождения, по количеству которых он мог бы заслужить название распутника, если бы он с жаром не опровергал этого, указывая на то, что в данном случае играют большую роль темперамент и любопытство, чем убежденная преднамеренность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57