Твоя или моя?
— Твоя.
— Тогда где-то здесь должны быть мои вещи.
Он начал открывать ящики, перерывая стопки одежды.
— И если мои вещи здесь, то здесь должна быть… Ага! Вот она!
В одном из ящиков лежал томик Шекспира. Лейстер лихорадочно перелистал страницы.
— Вот, это из «Бури». Он прочитал вслух:
Окончен праздник. В этом представленье
Актерами, сказал я, были духи.
И в воздухе, и в воздухе прозрачном,
Свершив свой труд, растаяли они.
Вот так, подобно призракам без плоти,
Когда-нибудь растают, словно дым,
И тучами увенчанные горы,
И горделивые дворцы и храмы,
И даже весь — о да, весь шар земной.
И как от этих бестелесных масок,
От них не сохранится и следа.
Мы созданы из вещества того же,
Что наши сны. И сном окружена
Вся наша маленькая жизнь.
Лейстер закрыл книгу.
— То же самое могу сказать и я.
Сэлли вновь улыбнулась, уже совсем не лениво.
— У нас полно дел. Ну-ка иди сюда, а то не успеем.
— Сколько нам осталось?
— Немного. Несколько часов личного времени.
— Вполне достаточно.
Гриффин оставался около диска, даже когда все уже разошлись. Он должен был проследить за возвращением спасателей. Как только последний человек покинул мезозой, военные принялись демонтировать оборудование.
Все кончено.
В последний момент он решил не рассказывать вернувшимся палеонтологам о решении птице-людей. Что ребята могли сделать с оставшимся временем, кроме того, что уже начали делать? Они радовались. Так пусть порадуются.
Щедрые покровители с Пангеи даровали ему последнюю, прощальную поездку в прошлое. Он вышел через центральный вход и сел в поджидавший его лимузин.
Последний раз Гриффин ехал в Пентагон.
Из временного туннеля он попал на станцию, за день до этого закрытую официально. Прошел пустое здание насквозь и вышел наружу. Стояло яркое, но туманное утро, перекликались друг с другом динозавры. Вдалеке маячили просвечивающие сквозь дымку серые туши апатозавров.
Вот и закончились его обязанности. Он сражался как лев. И проиграл. Гриффин ожидал, что мысль о поражении ляжет на душу тяжким грузом, но, как ни странно, не дождался.
Напротив, внутри поднималась волна радости. Бог свидетель, он любит мезозой! Вот так, здесь и сейчас. Ни на что бы его не променял!
Гриффин вглядывался в мерцающий туман, когда услышал звук шагов. Ему не надо было поворачиваться, чтобы узнать подошедшего.
Старикан остановился позади и положил руку на плечо Гриффина.
— Ты славно поработал, — сказал он. — Никто не сделал бы лучше.
— Спасибо, — отозвался Гриффин. — А теперь скажите мне, что во всем этом можно найти хоть какой-то смысл. Скажите, что я потратил лучшие годы своей жизни на что-то мало-мальски дельное.
Прошло несколько минут. Гриффин подумал, что ответа не последует, но Старикан наконец заговорил:
— Представь себе, что тебя арестовали. Справедливо или несправедливо, не важно. Присудили к пожизненному заключению. Ты заперт в малюсенькой камере с крошечным зарешеченным окном. Из него почти ничего не видно — кусочек неба, вот и все. Но вот однажды на окошко прилетает маленькая птичка с соломинкой в клюве. И ты понимаешь, что она и ее партнер решили построить гнездо над окошком. Ты можешь отреагировать по-разному. Поймать птичек и попытаться их приручить. Дождаться яиц, стянуть их и разнообразить свое меню. Можешь даже убить — нечего порхать на свободе, когда ты взаперти! Все зависит от темперамента.
— А что бы сделали вы?
— Я… Я бы наблюдал за ними. Попытался бы изучить, как они размножаются, что едят, когда отдыхают, как развиваются их птенцы.
— Если вы уверены, что не покинете своей клетки, то за каким чертом вам все это нужно?
— У меня нет ответа на вопрос. Мне просто интересно. Знание лучше неизвестности, — заключил Старикан.
Гриффин обдумал высказывание и согласно кивнул.
— Это правда. Но хватит ли этого?
— Чтобы оправдать твою жизнь? Старикан покачал головой.
— Я не могу говорить за других. Но, с моей точки зрения, жизнь не требует оправданий. Она просто есть. И пока я здесь, на этой Земле, я хочу знать… Просто знать. Веришь ли, я и правда считаю, что этого хватит.
— Сколько нам осталось?
Старикан откашлялся.
— Не думаю, что это имеет хоть какое-то значение.
Невидящим взором Гриффин посмотрел на часы. Затем аккуратно снял их с запястья и опустил в карман.
— Наверное, вы правы.
Они помолчали.
— Хороший сегодня денек, правда? — заметил Гриффин.
— Да, — ответил он себе, — замечательный. Если когда и был лучше, мы его не помним.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Мезозойская эра
Меловой период
Поздний
Века:
Маастрихтский — 65 — 71 млн. лет до н. э. Кампанский — 71 — 83 млн. лет до н. э. Сантонский — 83 — 86 млн. лет до н. э. Коньякский — 86 — 89 млн. лет до н. э. Туронский — 89 — 93 млн. лет до н. э. Сеноманский — 93 — 99 млн. лет до н. э.
Ранний
Века:
Альбский — 99 — 112 млн. лет до н. э. Аптский — 112 — 121 млн. лет до н. э. Барремский — 121 — 127 млн. лет до н. э. Готеривский — 127 — 132 млн. лет до н. э. Валанжинский — 132 — 137 млн. лет до н. э. Берриасский — 137 — 144 млн. лет до н. э.
Юрский период
Поздний Мальм
Века:
Титонский — 144 — 151 млн. лет до н. э. Кимериджский — 151 — 154 млн. лет до н. э. Оксфордский — 154 — 159 млн. лет до н. э.
Средний Доггер
Века:
Келловейский — 159 — 164 млн. лет до н. э. Батский — 164 — 169 млн. лет до н. э. Байосский — 169 — 177 млн. лет до н. э. Ааленский — 177 — 180 млн. лет до н. э.
Ранний Лейас
Века:
Тоарский — 180 — 190 млн. лет до н. э. Плинсбахский — 190 — 195 млн. лет до н. э. Синемюрский — 195 — 202 млн. лет до н. э. Геттангский — 202 — 206 млн. лет до н. э.
Триасский период
Поздний
Века:
Раетийский — 206 — 210 млн. лет до н. э. Норийский — 210 — 221 млн. лет до н. э. Карнийский — 221 — 227 млн. лет до н. э.
Средний
Века:
Ладинский — 227 — 234 млн. лет до н. э.
Анизийский — 234 — 242 млн. лет до н. э.
Ранний
Века:
Оленекский — 242 — 245 млн. лет до н. э.
Индский — 245 — 248 млн. лет до н. э.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
— Твоя.
— Тогда где-то здесь должны быть мои вещи.
Он начал открывать ящики, перерывая стопки одежды.
— И если мои вещи здесь, то здесь должна быть… Ага! Вот она!
В одном из ящиков лежал томик Шекспира. Лейстер лихорадочно перелистал страницы.
— Вот, это из «Бури». Он прочитал вслух:
Окончен праздник. В этом представленье
Актерами, сказал я, были духи.
И в воздухе, и в воздухе прозрачном,
Свершив свой труд, растаяли они.
Вот так, подобно призракам без плоти,
Когда-нибудь растают, словно дым,
И тучами увенчанные горы,
И горделивые дворцы и храмы,
И даже весь — о да, весь шар земной.
И как от этих бестелесных масок,
От них не сохранится и следа.
Мы созданы из вещества того же,
Что наши сны. И сном окружена
Вся наша маленькая жизнь.
Лейстер закрыл книгу.
— То же самое могу сказать и я.
Сэлли вновь улыбнулась, уже совсем не лениво.
— У нас полно дел. Ну-ка иди сюда, а то не успеем.
— Сколько нам осталось?
— Немного. Несколько часов личного времени.
— Вполне достаточно.
Гриффин оставался около диска, даже когда все уже разошлись. Он должен был проследить за возвращением спасателей. Как только последний человек покинул мезозой, военные принялись демонтировать оборудование.
Все кончено.
В последний момент он решил не рассказывать вернувшимся палеонтологам о решении птице-людей. Что ребята могли сделать с оставшимся временем, кроме того, что уже начали делать? Они радовались. Так пусть порадуются.
Щедрые покровители с Пангеи даровали ему последнюю, прощальную поездку в прошлое. Он вышел через центральный вход и сел в поджидавший его лимузин.
Последний раз Гриффин ехал в Пентагон.
Из временного туннеля он попал на станцию, за день до этого закрытую официально. Прошел пустое здание насквозь и вышел наружу. Стояло яркое, но туманное утро, перекликались друг с другом динозавры. Вдалеке маячили просвечивающие сквозь дымку серые туши апатозавров.
Вот и закончились его обязанности. Он сражался как лев. И проиграл. Гриффин ожидал, что мысль о поражении ляжет на душу тяжким грузом, но, как ни странно, не дождался.
Напротив, внутри поднималась волна радости. Бог свидетель, он любит мезозой! Вот так, здесь и сейчас. Ни на что бы его не променял!
Гриффин вглядывался в мерцающий туман, когда услышал звук шагов. Ему не надо было поворачиваться, чтобы узнать подошедшего.
Старикан остановился позади и положил руку на плечо Гриффина.
— Ты славно поработал, — сказал он. — Никто не сделал бы лучше.
— Спасибо, — отозвался Гриффин. — А теперь скажите мне, что во всем этом можно найти хоть какой-то смысл. Скажите, что я потратил лучшие годы своей жизни на что-то мало-мальски дельное.
Прошло несколько минут. Гриффин подумал, что ответа не последует, но Старикан наконец заговорил:
— Представь себе, что тебя арестовали. Справедливо или несправедливо, не важно. Присудили к пожизненному заключению. Ты заперт в малюсенькой камере с крошечным зарешеченным окном. Из него почти ничего не видно — кусочек неба, вот и все. Но вот однажды на окошко прилетает маленькая птичка с соломинкой в клюве. И ты понимаешь, что она и ее партнер решили построить гнездо над окошком. Ты можешь отреагировать по-разному. Поймать птичек и попытаться их приручить. Дождаться яиц, стянуть их и разнообразить свое меню. Можешь даже убить — нечего порхать на свободе, когда ты взаперти! Все зависит от темперамента.
— А что бы сделали вы?
— Я… Я бы наблюдал за ними. Попытался бы изучить, как они размножаются, что едят, когда отдыхают, как развиваются их птенцы.
— Если вы уверены, что не покинете своей клетки, то за каким чертом вам все это нужно?
— У меня нет ответа на вопрос. Мне просто интересно. Знание лучше неизвестности, — заключил Старикан.
Гриффин обдумал высказывание и согласно кивнул.
— Это правда. Но хватит ли этого?
— Чтобы оправдать твою жизнь? Старикан покачал головой.
— Я не могу говорить за других. Но, с моей точки зрения, жизнь не требует оправданий. Она просто есть. И пока я здесь, на этой Земле, я хочу знать… Просто знать. Веришь ли, я и правда считаю, что этого хватит.
— Сколько нам осталось?
Старикан откашлялся.
— Не думаю, что это имеет хоть какое-то значение.
Невидящим взором Гриффин посмотрел на часы. Затем аккуратно снял их с запястья и опустил в карман.
— Наверное, вы правы.
Они помолчали.
— Хороший сегодня денек, правда? — заметил Гриффин.
— Да, — ответил он себе, — замечательный. Если когда и был лучше, мы его не помним.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Мезозойская эра
Меловой период
Поздний
Века:
Маастрихтский — 65 — 71 млн. лет до н. э. Кампанский — 71 — 83 млн. лет до н. э. Сантонский — 83 — 86 млн. лет до н. э. Коньякский — 86 — 89 млн. лет до н. э. Туронский — 89 — 93 млн. лет до н. э. Сеноманский — 93 — 99 млн. лет до н. э.
Ранний
Века:
Альбский — 99 — 112 млн. лет до н. э. Аптский — 112 — 121 млн. лет до н. э. Барремский — 121 — 127 млн. лет до н. э. Готеривский — 127 — 132 млн. лет до н. э. Валанжинский — 132 — 137 млн. лет до н. э. Берриасский — 137 — 144 млн. лет до н. э.
Юрский период
Поздний Мальм
Века:
Титонский — 144 — 151 млн. лет до н. э. Кимериджский — 151 — 154 млн. лет до н. э. Оксфордский — 154 — 159 млн. лет до н. э.
Средний Доггер
Века:
Келловейский — 159 — 164 млн. лет до н. э. Батский — 164 — 169 млн. лет до н. э. Байосский — 169 — 177 млн. лет до н. э. Ааленский — 177 — 180 млн. лет до н. э.
Ранний Лейас
Века:
Тоарский — 180 — 190 млн. лет до н. э. Плинсбахский — 190 — 195 млн. лет до н. э. Синемюрский — 195 — 202 млн. лет до н. э. Геттангский — 202 — 206 млн. лет до н. э.
Триасский период
Поздний
Века:
Раетийский — 206 — 210 млн. лет до н. э. Норийский — 210 — 221 млн. лет до н. э. Карнийский — 221 — 227 млн. лет до н. э.
Средний
Века:
Ладинский — 227 — 234 млн. лет до н. э.
Анизийский — 234 — 242 млн. лет до н. э.
Ранний
Века:
Оленекский — 242 — 245 млн. лет до н. э.
Индский — 245 — 248 млн. лет до н. э.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75