Справа и слева от него убегала в бесконечную даль река.
Безнадежно. Нечего и пытаться отыскать Джамала в такой огромной массе воды.
Еще разок, подумал Лейстер. Еще только раз, чтобы быть точно уверенным, что его не спасти.
Он снова нырнул.
Бурая вода опять побежала по обе стороны от его тела. И вдруг перед глазами выросло черное пятно. Руки уперлись во что-то мягкое, и в то же мгновение Лейстер уткнулся лицом в спину Джамала.
Джамал не шевелился.
Лейстер обхватил руками неподвижное тело друга и рванулся кверху. Почти сразу же ноги его коснулись дна, а голова оказалась в воздухе.
Неожиданно обвисший в его руках Джамал затрясся и закашлял.
Вода хлынула изо рта, он застонал, глотая воздух, и стал отбиваться от Лейстера, чуть не свалив его обратно под воду.
— Все нормально! — закричал Лейстер. — Все хорошо, успокойся! Дай мне вытащить тебя на берег!
Не переставая вздрагивать, Джамал хрипло спросил:
— Все… что?
— Все нормально!
С видимым усилием сдерживая дрожь, Джамал просипел:
— Однако странные у тебя представления о нормальном…
Смеясь и плача, они выползли на берег. Далджит подхватила Джамала с другой стороны, и вдвоем с Лейстером они выволокли его на сушу.
— Со мной все нормально! — слабо протестовал спасенный. — Ты что, не видишь? Лейстер сказал — все нормально.
Подошла Тамара, держа в руке промокший рюкзак.
— Один я сумела спасти, — сердито и смущенно сказала она. — Остальные утонули. Извините.
Лейстер представил себе, сколько всего ушло под воду: два сотовых телефона, оба топора, вся обувь. Большинство вещей абсолютно незаменимо. Но он не мог осознать потери.
Одной рукой Лейстер все еще обнимал Джамала за плечи. Он поднял вторую, и Тамара, бросив рюкзак, скользнула под нее. Не стесняясь слез, все четверо крепко обнялись.
— Мы легко отделались, — сказал Лейстер. — Мы очень легко отделались.
Он не кривил душой. В это мгновение Лейстер точно знал, что отдал бы все топоры на свете за то, чтобы Джамал остался в живых.
И в это же мгновение он мысленно добавил к заключению статьи слова:
«Возможно, что именно благодаря своей высокой эффективности межвидовое общение послужило причиной вымирания наземных динозавров».
19
ЛАЗАРЬ-ТАКСОН
Карнавальная станция: мезозойская эра, юрский период, верхняя юра (доггер), ааленский век. 177 млн. лет до н. э.
В полутемной комнате в одиночестве сидел Старикан.
В раскинувшимся снаружи мире разворачивался, без сомнения, один из самых интересных периодов мезозойской эры — момент, когда динозавры, почти потерявшие свое место в экосистеме, вдруг снова выбились в лидеры. Но что ему до этого! Он не отрываясь разглядывал видения, возникавшие перед ним в воздухе. Время от времени Старикан получал приборы, действие которых невозможно объяснить с позиций человеческой науки. Вот этот, например, давал возможность подглядывать за любыми интересными событиями. Что-то вроде невероятно усовершенствованного телевизора. По словам подаривших, из всех обитателей Земли только Старикан имел такое чудо.
В полумиллиарде лет отсюда Гриффин и компания готовились к встрече с таинственными спонсорами. Шагнув в ворота, они перенеслись на ту же самую поляну, с которой начали свое знакомство со здешним миром.
Старикан наклонился вперед, и по мере того как его сознание сливалось с сознаниями тех, за кем он подглядывал, окружающее переставало существовать.
* * *
«Лазильные деревья» Джимми оказались дальше от ворот, чем казалось сначала. Высотой и переплетением линий они напоминали средневековый собор. И чем ближе подходили путники, тем яснее становилось, что эти леса не похожи на все виденные ими ранее.
Неизменный повел компанию под сень ветвей. По извилистым тропинкам они двигались сквозь густеющую чащу. Вокруг раздавались шорохи и приглушенный топот — под деревьями, несомненно, скрывалось множество живых существ.
— Я не могу понять — это естественное или искусственное? — сказала Молли, показывая на сплетающиеся ветки, обвивавшие один из стволов наподобие лестницы. По другому стволу струилась вода, наполняя вырост в форме раковины, находящийся на уровне ее подбородка. Детский фонтанчик для питья? — А может, здесь не различают эти понятия? — продолжала она.
— Что за запах? — спросил Джимми.
Дерево сочилось сладким, приторным ароматом, напоминающим запах детеныша теропода, еще не сбросившего перья, смешанного с человеческим потом кленового сиропа или никогда не чищенных звериных клеток. Его трудно было описать.
Что-то свалилось с дерева прямо возле людей и на короткий момент остановилось на небольшой прогалине.
На первый взгляд существо обладало всеми признаками гуманоида: двуногое, прямоходящее, пара рук, туловище, голова — все на своих местах. Но руки сложены очень странно, туловище наклонено вперед, ноги слишком коротки, а голова украшена клювом.
Существо смерило путников перепуганным взглядом, переступило ногами со шпорами, чирикнуло и исчезло так же внезапно, как и появилось.
— Господи! — вскрикнула Молли.
— Что это за ублюдок? — вздрогнул Джимми.
— Avihomo sapiens, — ответила Сэлли. — Второй разумный вид на этой планете. Гертруда называет их птицелюдьми.
— Птицы, — бесцветным голосом произнес Гриффин. — Они произошли от птиц?
— Да. Боюсь, мы, млекопитающие, опять сосланы на задворки эволюции.
Неизменный показал рукой на расщелину в одном из стволов.
— Туда, — сказал он.
Гости прошли внутрь раскрывшегося перед ними дерева. Наверху ветки переплетались, образуя высокий потолок. Шары мягкого света висели между ветвями, неярко освещая помещение. А в центре комнаты вокруг стола в ожидании стояли хозяева.
Птицелюдей было трое, гордых и неуклюжих, самый маленький — вдвое ниже человеческого роста. Их тела покрывали черные блестящие перья, встававшие на затылках пушистым крестом. Клювы цвета выбеленной солнцем кости; ярко-красные глаза.
Их руки, худые и суставчатые, напоминали бы лапы богомола, если бы не заканчивались длинными, свисающими книзу кистями. Ничего похожего на крылья. Птицелюди, видимо, потеряли способность летать тысячи лет назад. Гриффин подумал, что эта жертва оказалась большей, чем та, которую принесли предки человека, реликтовые гоминоиды, спустившись с деревьев ради жизни на земле.
Один из птицелюдей быстро потряс головой и издал низкий щебечущий звук.
— Я буду переводить, — сказал Неизменный.
Лица хозяев оставались бесстрастны, они не проявляли никаких эмоций, только иногда быстро покачивали головами. Тот, что уже говорил, засвиристел снова.
— Он говорит: «Мы знаем, зачем вы здесь. Мы знаем, чего вы хотите».
Гриффин откашлялся.
— И что?
— Он говорит: «Нет».
— Нет? — переспросил Гриффин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Безнадежно. Нечего и пытаться отыскать Джамала в такой огромной массе воды.
Еще разок, подумал Лейстер. Еще только раз, чтобы быть точно уверенным, что его не спасти.
Он снова нырнул.
Бурая вода опять побежала по обе стороны от его тела. И вдруг перед глазами выросло черное пятно. Руки уперлись во что-то мягкое, и в то же мгновение Лейстер уткнулся лицом в спину Джамала.
Джамал не шевелился.
Лейстер обхватил руками неподвижное тело друга и рванулся кверху. Почти сразу же ноги его коснулись дна, а голова оказалась в воздухе.
Неожиданно обвисший в его руках Джамал затрясся и закашлял.
Вода хлынула изо рта, он застонал, глотая воздух, и стал отбиваться от Лейстера, чуть не свалив его обратно под воду.
— Все нормально! — закричал Лейстер. — Все хорошо, успокойся! Дай мне вытащить тебя на берег!
Не переставая вздрагивать, Джамал хрипло спросил:
— Все… что?
— Все нормально!
С видимым усилием сдерживая дрожь, Джамал просипел:
— Однако странные у тебя представления о нормальном…
Смеясь и плача, они выползли на берег. Далджит подхватила Джамала с другой стороны, и вдвоем с Лейстером они выволокли его на сушу.
— Со мной все нормально! — слабо протестовал спасенный. — Ты что, не видишь? Лейстер сказал — все нормально.
Подошла Тамара, держа в руке промокший рюкзак.
— Один я сумела спасти, — сердито и смущенно сказала она. — Остальные утонули. Извините.
Лейстер представил себе, сколько всего ушло под воду: два сотовых телефона, оба топора, вся обувь. Большинство вещей абсолютно незаменимо. Но он не мог осознать потери.
Одной рукой Лейстер все еще обнимал Джамала за плечи. Он поднял вторую, и Тамара, бросив рюкзак, скользнула под нее. Не стесняясь слез, все четверо крепко обнялись.
— Мы легко отделались, — сказал Лейстер. — Мы очень легко отделались.
Он не кривил душой. В это мгновение Лейстер точно знал, что отдал бы все топоры на свете за то, чтобы Джамал остался в живых.
И в это же мгновение он мысленно добавил к заключению статьи слова:
«Возможно, что именно благодаря своей высокой эффективности межвидовое общение послужило причиной вымирания наземных динозавров».
19
ЛАЗАРЬ-ТАКСОН
Карнавальная станция: мезозойская эра, юрский период, верхняя юра (доггер), ааленский век. 177 млн. лет до н. э.
В полутемной комнате в одиночестве сидел Старикан.
В раскинувшимся снаружи мире разворачивался, без сомнения, один из самых интересных периодов мезозойской эры — момент, когда динозавры, почти потерявшие свое место в экосистеме, вдруг снова выбились в лидеры. Но что ему до этого! Он не отрываясь разглядывал видения, возникавшие перед ним в воздухе. Время от времени Старикан получал приборы, действие которых невозможно объяснить с позиций человеческой науки. Вот этот, например, давал возможность подглядывать за любыми интересными событиями. Что-то вроде невероятно усовершенствованного телевизора. По словам подаривших, из всех обитателей Земли только Старикан имел такое чудо.
В полумиллиарде лет отсюда Гриффин и компания готовились к встрече с таинственными спонсорами. Шагнув в ворота, они перенеслись на ту же самую поляну, с которой начали свое знакомство со здешним миром.
Старикан наклонился вперед, и по мере того как его сознание сливалось с сознаниями тех, за кем он подглядывал, окружающее переставало существовать.
* * *
«Лазильные деревья» Джимми оказались дальше от ворот, чем казалось сначала. Высотой и переплетением линий они напоминали средневековый собор. И чем ближе подходили путники, тем яснее становилось, что эти леса не похожи на все виденные ими ранее.
Неизменный повел компанию под сень ветвей. По извилистым тропинкам они двигались сквозь густеющую чащу. Вокруг раздавались шорохи и приглушенный топот — под деревьями, несомненно, скрывалось множество живых существ.
— Я не могу понять — это естественное или искусственное? — сказала Молли, показывая на сплетающиеся ветки, обвивавшие один из стволов наподобие лестницы. По другому стволу струилась вода, наполняя вырост в форме раковины, находящийся на уровне ее подбородка. Детский фонтанчик для питья? — А может, здесь не различают эти понятия? — продолжала она.
— Что за запах? — спросил Джимми.
Дерево сочилось сладким, приторным ароматом, напоминающим запах детеныша теропода, еще не сбросившего перья, смешанного с человеческим потом кленового сиропа или никогда не чищенных звериных клеток. Его трудно было описать.
Что-то свалилось с дерева прямо возле людей и на короткий момент остановилось на небольшой прогалине.
На первый взгляд существо обладало всеми признаками гуманоида: двуногое, прямоходящее, пара рук, туловище, голова — все на своих местах. Но руки сложены очень странно, туловище наклонено вперед, ноги слишком коротки, а голова украшена клювом.
Существо смерило путников перепуганным взглядом, переступило ногами со шпорами, чирикнуло и исчезло так же внезапно, как и появилось.
— Господи! — вскрикнула Молли.
— Что это за ублюдок? — вздрогнул Джимми.
— Avihomo sapiens, — ответила Сэлли. — Второй разумный вид на этой планете. Гертруда называет их птицелюдьми.
— Птицы, — бесцветным голосом произнес Гриффин. — Они произошли от птиц?
— Да. Боюсь, мы, млекопитающие, опять сосланы на задворки эволюции.
Неизменный показал рукой на расщелину в одном из стволов.
— Туда, — сказал он.
Гости прошли внутрь раскрывшегося перед ними дерева. Наверху ветки переплетались, образуя высокий потолок. Шары мягкого света висели между ветвями, неярко освещая помещение. А в центре комнаты вокруг стола в ожидании стояли хозяева.
Птицелюдей было трое, гордых и неуклюжих, самый маленький — вдвое ниже человеческого роста. Их тела покрывали черные блестящие перья, встававшие на затылках пушистым крестом. Клювы цвета выбеленной солнцем кости; ярко-красные глаза.
Их руки, худые и суставчатые, напоминали бы лапы богомола, если бы не заканчивались длинными, свисающими книзу кистями. Ничего похожего на крылья. Птицелюди, видимо, потеряли способность летать тысячи лет назад. Гриффин подумал, что эта жертва оказалась большей, чем та, которую принесли предки человека, реликтовые гоминоиды, спустившись с деревьев ради жизни на земле.
Один из птицелюдей быстро потряс головой и издал низкий щебечущий звук.
— Я буду переводить, — сказал Неизменный.
Лица хозяев оставались бесстрастны, они не проявляли никаких эмоций, только иногда быстро покачивали головами. Тот, что уже говорил, засвиристел снова.
— Он говорит: «Мы знаем, зачем вы здесь. Мы знаем, чего вы хотите».
Гриффин откашлялся.
— И что?
— Он говорит: «Нет».
— Нет? — переспросил Гриффин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75