У Барри просто не было времени переодеться.
Девушка поблагодарила начальника тюрьмы за то, что принял ее сразу, без записи.
— Я уезжала из Вашингтона в такой спешке, что у меня не было времени вас предупредить.
Лед тронулся. Билл Йенси согласился на ее поездку в штат Миссисипи, даже предоставил в распоряжение мисс Трэвис частный самолет. В аэропорту Джексона ее уже ожидала машина с эскортом, чтобы отвезти в тюрьму в Перле. Фут Грэм так и трепетал перед своей гостьей: надо же — такие связи! Он выказал полную готовность помогать Барри во всем, что в его силах.
— По всей видимости, ваше интервью с Чарлин Уолтере должно состояться немедленно? — поинтересовался он.
— Извините, мистер Грэм, но это конфиденциальный разговор.
— Ясно, — он согласно кивнул головой, — но если вы и министр юстиции Йенси заявляете, что речь идет о государственной безопасности, то кому же мне поручить это дело?
Он пропустил ее вперед, охранница открыла им дверь.
— Она вас ждет, — прокомментировала женщина. — Бесится, как шершень, которого выкурили из гнезда.
Заключенная пила из банки лимонад «Доктор Пеппер», отстраненно глядя перед собой, когда мистер Грэм и Барри Трэвис приблизились к ней. Чарлин Уолтере оказалась худенькой женщиной с костлявой впалой грудью и непропорционально длинными конечностями. Ее седые растрепанные волосы образовывали вокруг ее маленькой головы что-то вроде нимба. Бегающие черные глаза и резкие, отрывистые движения напомнили Барри воробья.
Смерив Барри уничтожающим взглядом, она недовольно хмыкнула:
— Что-то слишком долго приходится вас ждать. Барри протянула руку:
— Очень рада познакомиться с вами, миссис Уолтере.
Безумная Чарлин пожала ей руку, а затем снисходительно обратилась к начальнику:
— Нам нужно обсудить личные проблемы. Вы не возражаете?
Она, само собой, таким образом задевала его самолюбие, но Фут Грэм улыбнулся:
— Конечно, нет. Я удаляюсь.
И присоединился к охраннице, которая расположилась в некотором отдалении. Барри с Чарлин уселись за маленький стол друг напротив друга.
— Сожалею, что отнимаю у вас драгоценное время отдыха. Извините, пожалуйста.
— Сигареты есть?
Барри открыла сумку и достала оттуда все ту же пачку сигарет, которую несколько недель назад предлагала Ванессе Меррит. Чарлин неспешно взяла одну сигарету, зажала между своими тонкими губами. Барри поднесла зажигалку и спросила, не возражает ли Чарлин против записи интервью.
— Оставьте сигареты, и все возражения снимаются.
В ответ Барри улыбнулась и, проверив магнитофон, приступила к делу:
— Вы несколько раз оставляли интригующие сообщения на мое имя на телестудии.
— И вы решили, что у меня не все дома.
— Видите ли, я…
— В противном случае вы бы давно со мной связались.
Чарлин, похоже, походила на тех танцевальных партнеров, которые не прощают ни одного неверного шага.
Барри поменяла тактику:
— Вы абсолютно правы, миссис Уолтере. Я правда так подумала. Если честно, я и сейчас еще не вполне разуверилась.
Наклонившись вперед, Чарлин озорно ей подмигнула:
— Я добилась того, что они тоже считают меня немного не в себе. Я имею в виду сумасшедшей. Когда я попала сюда, я расколола Иисуса, от его дешевых чудес люди просто сходили с ума. И вообще крыша у людей может поехать от любой мелочи. Ты еще не раз удивишься…
Чарлин Уолтере и впрямь была умалишенной. У Барри больше не осталось сомнений.
— Когда вы первый раз позвонили мне, — продолжила Барри, — вы оставили послание: «Однажды он уже делал это». Кого вы имели в виду?
— Ну а ты как сама думаешь, чудачка? Президента, конечно. Дэвида Малькомба Меррита. — Она поскребла по столу обломанным желтым ногтем. — Он убил этого мальчонку, этого Роберта Растона, это так же верно, как и то, что я сижу здесь.
— Почему вы так думаете?
— Ты что, совсем тупая, что ли? Ты меня слушаешь? Я же тебе говорю, однажды он уже делал это. Он убил другого ребенка. Много лет назад.
Именно за этой информацией Барри и приехала в штат Миссисипи.
— Боюсь, вам придется немного уточнить, что вы имеете в виду.
Чарлин выпустила изо рта клубы дыма.
— Дэвид Меррит работал на сенатора Армбрюстера. Такой красавчик был, женщин менял как перчатки. Одна из них и залетела. Звали ее Бекки Старджис. Она родила мальчика, когда Меррит был в Вашингтоне, а когда он вернулся, предъявила ему ребенка. У него и в мыслях не было становиться мужем и отцом, но Бекки, она-то настроилась на то, чтобы выйти за него замуж! И стала она его донимать. И вот однажды ночью, когда ее малышу было всего восемь недель от роду, Дэвид зашел к ней в дом. Она тогда жила в передвижном жилище. Меррит стал настаивать увезти ее отсюда вместе с домом куда-нибудь подальше, они здорово разругались. Ребенок заплакал, и Меррит задушил его. Может, он и не собирался убивать ребенка. Может быть, просто хотел, чтобы тот перестал плакать. Но после того, как он его убил, я полагаю, ему нужно было избавиться от свидетелей. Дэвид и принялся избивать Бекки Старджис до тех пор, поката не испустила дух.
Шумно высморкавшись, Чарлин стала гнуть и крутить сигарету, как какую-то резиновую игрушку.
Придав ей наконец нужную форму, она продолжила:
— Таким преступлениям против женщин нет прощения. Кто бы его ни совершил. И даже не будь я заключенной, он все равно не получил бы моего голоса! Именно из-за этого преступления.
Услышанное казалось слишком невероятным, чтобы осмыслить сразу все целиком. Барри даже не стала вникать в подробности, а просто сидела и думала, как интересно порой складываются обстоятельства.
История всей страны может круто измениться по воле этой маленькой, потешной, похожей на птичку семидесятисемилетней старушки, отбывающей пожизненное заключение за вооруженное ограбление и убийство.
Но кто этому поверит? Сама-то она верит этому?
Вероятность того, что все эти события действительно произошли, была ничтожно мала. Чарлин могла придумать все это просто ради того, чтобы немного скрасить свое времяпрепровождение. Смерть Роберта Растона Меррита разожгла в ней интерес, серия репортажей Барри об СВДС заставила ее воображение заработать с новой силой. Она нашла себе благодарного слушателя — такого человека, который готов притащиться к ней прямо в штат Миссисипи только для того, чтобы поговорить. Не исключено, что подобного рода сочинительство было ее любимым развлечением все годы заключения.
А может статься, Чарлин ничего и не придумала. Как бы там ни было, Барри решила продолжать, не теряя бдительности. А что, если это репортаж столетия?!
Не довести его до конца — значит принести в жертву собственной глупости не только свое, но и будущее всей нации.
— Все это звучит очень…
— .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Девушка поблагодарила начальника тюрьмы за то, что принял ее сразу, без записи.
— Я уезжала из Вашингтона в такой спешке, что у меня не было времени вас предупредить.
Лед тронулся. Билл Йенси согласился на ее поездку в штат Миссисипи, даже предоставил в распоряжение мисс Трэвис частный самолет. В аэропорту Джексона ее уже ожидала машина с эскортом, чтобы отвезти в тюрьму в Перле. Фут Грэм так и трепетал перед своей гостьей: надо же — такие связи! Он выказал полную готовность помогать Барри во всем, что в его силах.
— По всей видимости, ваше интервью с Чарлин Уолтере должно состояться немедленно? — поинтересовался он.
— Извините, мистер Грэм, но это конфиденциальный разговор.
— Ясно, — он согласно кивнул головой, — но если вы и министр юстиции Йенси заявляете, что речь идет о государственной безопасности, то кому же мне поручить это дело?
Он пропустил ее вперед, охранница открыла им дверь.
— Она вас ждет, — прокомментировала женщина. — Бесится, как шершень, которого выкурили из гнезда.
Заключенная пила из банки лимонад «Доктор Пеппер», отстраненно глядя перед собой, когда мистер Грэм и Барри Трэвис приблизились к ней. Чарлин Уолтере оказалась худенькой женщиной с костлявой впалой грудью и непропорционально длинными конечностями. Ее седые растрепанные волосы образовывали вокруг ее маленькой головы что-то вроде нимба. Бегающие черные глаза и резкие, отрывистые движения напомнили Барри воробья.
Смерив Барри уничтожающим взглядом, она недовольно хмыкнула:
— Что-то слишком долго приходится вас ждать. Барри протянула руку:
— Очень рада познакомиться с вами, миссис Уолтере.
Безумная Чарлин пожала ей руку, а затем снисходительно обратилась к начальнику:
— Нам нужно обсудить личные проблемы. Вы не возражаете?
Она, само собой, таким образом задевала его самолюбие, но Фут Грэм улыбнулся:
— Конечно, нет. Я удаляюсь.
И присоединился к охраннице, которая расположилась в некотором отдалении. Барри с Чарлин уселись за маленький стол друг напротив друга.
— Сожалею, что отнимаю у вас драгоценное время отдыха. Извините, пожалуйста.
— Сигареты есть?
Барри открыла сумку и достала оттуда все ту же пачку сигарет, которую несколько недель назад предлагала Ванессе Меррит. Чарлин неспешно взяла одну сигарету, зажала между своими тонкими губами. Барри поднесла зажигалку и спросила, не возражает ли Чарлин против записи интервью.
— Оставьте сигареты, и все возражения снимаются.
В ответ Барри улыбнулась и, проверив магнитофон, приступила к делу:
— Вы несколько раз оставляли интригующие сообщения на мое имя на телестудии.
— И вы решили, что у меня не все дома.
— Видите ли, я…
— В противном случае вы бы давно со мной связались.
Чарлин, похоже, походила на тех танцевальных партнеров, которые не прощают ни одного неверного шага.
Барри поменяла тактику:
— Вы абсолютно правы, миссис Уолтере. Я правда так подумала. Если честно, я и сейчас еще не вполне разуверилась.
Наклонившись вперед, Чарлин озорно ей подмигнула:
— Я добилась того, что они тоже считают меня немного не в себе. Я имею в виду сумасшедшей. Когда я попала сюда, я расколола Иисуса, от его дешевых чудес люди просто сходили с ума. И вообще крыша у людей может поехать от любой мелочи. Ты еще не раз удивишься…
Чарлин Уолтере и впрямь была умалишенной. У Барри больше не осталось сомнений.
— Когда вы первый раз позвонили мне, — продолжила Барри, — вы оставили послание: «Однажды он уже делал это». Кого вы имели в виду?
— Ну а ты как сама думаешь, чудачка? Президента, конечно. Дэвида Малькомба Меррита. — Она поскребла по столу обломанным желтым ногтем. — Он убил этого мальчонку, этого Роберта Растона, это так же верно, как и то, что я сижу здесь.
— Почему вы так думаете?
— Ты что, совсем тупая, что ли? Ты меня слушаешь? Я же тебе говорю, однажды он уже делал это. Он убил другого ребенка. Много лет назад.
Именно за этой информацией Барри и приехала в штат Миссисипи.
— Боюсь, вам придется немного уточнить, что вы имеете в виду.
Чарлин выпустила изо рта клубы дыма.
— Дэвид Меррит работал на сенатора Армбрюстера. Такой красавчик был, женщин менял как перчатки. Одна из них и залетела. Звали ее Бекки Старджис. Она родила мальчика, когда Меррит был в Вашингтоне, а когда он вернулся, предъявила ему ребенка. У него и в мыслях не было становиться мужем и отцом, но Бекки, она-то настроилась на то, чтобы выйти за него замуж! И стала она его донимать. И вот однажды ночью, когда ее малышу было всего восемь недель от роду, Дэвид зашел к ней в дом. Она тогда жила в передвижном жилище. Меррит стал настаивать увезти ее отсюда вместе с домом куда-нибудь подальше, они здорово разругались. Ребенок заплакал, и Меррит задушил его. Может, он и не собирался убивать ребенка. Может быть, просто хотел, чтобы тот перестал плакать. Но после того, как он его убил, я полагаю, ему нужно было избавиться от свидетелей. Дэвид и принялся избивать Бекки Старджис до тех пор, поката не испустила дух.
Шумно высморкавшись, Чарлин стала гнуть и крутить сигарету, как какую-то резиновую игрушку.
Придав ей наконец нужную форму, она продолжила:
— Таким преступлениям против женщин нет прощения. Кто бы его ни совершил. И даже не будь я заключенной, он все равно не получил бы моего голоса! Именно из-за этого преступления.
Услышанное казалось слишком невероятным, чтобы осмыслить сразу все целиком. Барри даже не стала вникать в подробности, а просто сидела и думала, как интересно порой складываются обстоятельства.
История всей страны может круто измениться по воле этой маленькой, потешной, похожей на птичку семидесятисемилетней старушки, отбывающей пожизненное заключение за вооруженное ограбление и убийство.
Но кто этому поверит? Сама-то она верит этому?
Вероятность того, что все эти события действительно произошли, была ничтожно мала. Чарлин могла придумать все это просто ради того, чтобы немного скрасить свое времяпрепровождение. Смерть Роберта Растона Меррита разожгла в ней интерес, серия репортажей Барри об СВДС заставила ее воображение заработать с новой силой. Она нашла себе благодарного слушателя — такого человека, который готов притащиться к ней прямо в штат Миссисипи только для того, чтобы поговорить. Не исключено, что подобного рода сочинительство было ее любимым развлечением все годы заключения.
А может статься, Чарлин ничего и не придумала. Как бы там ни было, Барри решила продолжать, не теряя бдительности. А что, если это репортаж столетия?!
Не довести его до конца — значит принести в жертву собственной глупости не только свое, но и будущее всей нации.
— Все это звучит очень…
— .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107