Он до сих пор стоял у окна, всматриваясь в дыру полинявших штор. Дэйли встал.
— Думаю, на сегодня хватит. Шутка ли — обвинить президента Соединенных Штатов Америки в убийстве ребенка! По крайней мере для такого старика, как я, — предостаточно. Я собираюсь обратно в постель. Вы оба можете оставаться у меня столько, сколько захотите.
Коляска для перевозки кислородного баллона заскрипела, и он двинулся через холл в спальню. Когда он закрыл за собой дверь, в доме воцарилась тишина. Барри задумчиво протянула:
— Президент одобрил мое интервью с Ванессой.
— Чтобы сбить всех с толку. Что подозрительнее: публично высказываться о случае или замалчивать его?
— Я думаю, вы правы.
— Я отвечаю за свои слова.
— Вы боитесь за Ванессу?
Он многозначительно посмотрел на Барри, но ничего не сказал.
— Пока она появлялась на людях тщательно контролируемой, — Барри решила выразить свою мысль словами, — вы гнали прочь свои подозрения о смерти ребенка. Но увидев мое с ней интервью, поняли, что она сама не своя, даже с учетом известных вам флуктуации ее настроения и поведения. Подозрения усилились. Затем приехала я, и моя версия явилась подтверждением ваших постоянных страхов о том, что смерть ребенка вызвана отнюдь не СВДС. Визит Спенсера Мартина только укрепил догадку. Сейчас вы думаете, что и жизнь Ванессы в опасности. Раз Дэвид Меррит убил ребенка, то что удержит его от убийства своей жены, если это поможет сохранить первое преступление в тайне?
— Ничто не удержит, — отозвался Грэй. — Даже если вы не верите моим словам, то поверите следующему. Он сделает все что угодно, чтобы защитить свое президентство и быть переизбранным на второй срок. Все что угодно.
Барри потерла руки, чтобы избавиться от внезапного озноба.
— Вы просто валитесь с ног от усталости, — заметил он. — Продолжим утром. Вам надо поспать.
— Вы серьезно? Я не смогу заснуть.
— Ложитесь и закройте глаза. Заснете. Слишком усталая, чтобы спорить, она махнула рукой в глубь дома.
— Гостевая, так сказать, в конце холла. Там стоит маленькая кровать, но я ее не рекомендую. Последним на ней спал Кронкрайт.
Он посмотрел на закрытую дверь в спальню Дэйли.
— Вы ему доверяете?
— Как самой себе.
— Значит, они будут искать вас здесь.
— Никто не знает, что я хожу сюда.
— То есть?
— Я не буду объяснять. — Свою дружбу с Дэйли они держали в секрете, и у нее не было желания обсуждать с Бондюрантом почему. — Здесь меня никто искать не будет. Здесь мы в полной безопасности.
— Ладно, — буркнул он недовольно. — Я лягу тут, а вы займете кровать.
Барри прошла в коридор, едва передвигая ноги от усталости. Вряд ли когда-либо еще она была столь истощена — морально и физически.
В бюро, во второй спальне, она нашла пижаму, безобразную даже для неприхотливого вкуса Дэйли, и взяла ее с собой в ванную.
Барри не спала вот уже двадцать четыре часа. Глаза слезились, ломило суставы и мускулы. Колени поцарапаны. Проглотив две таблетки аспирина, взятого из аптечки Дэйли, девушка с головой погрузилась в горячую воду, затем намылилась, откинулась на спину и закрыла глаза.
Физический дискомфорт уменьшился, но душа разболелась еще сильнее. Ныло сердце. Учитывая, что тысячи людей гибнут от природных стихий, болезней, войн и преступлений, казалось, смешно горевать о смерти какой-то собаки. Однако утрата подавляла Барри. Как ни старалась, она не могла удержаться от всхлипываний.
Капли воды, падающие из крана, странным образом успокаивали. Слезы катились по щекам, по шее, падали на грудь и далее по изгибам тела в воду. Каждый раз, думая, что выплакалась, она снова что-то вспоминала, и все повторялось сначала. Новые слезы снова находили свой путь от закрытых глаз до воды в ванне.
Лишь ощутив легкое движение воздуха, она поняла, что уже не одна. Барри открыла глаза. На пороге стоял Бондюрант — одна рука надверной ручке, другая надверном косяке — и во все глаза смотрел на нее.
Барри не двинулась. Бесполезно чем-либо прикрываться, он уже видел ее обнаженной. И дотрагивался до нее. Очень интимные прикосновения. Ее тело стало отвечать возбуждающим теплом так же, как в то утро в спальной комнате.
— Все нормально?
Не в силах что-либо сказать, она кивнула.
— Вы кричали.
Не найдя подходящего ответа, она молча смотрела на Грэя. Взгляд ее дрогнул только один раз, когда глаза мужчины скользнули по ее телу.
Он хмуро произнес:
— Ракета, Бродяга и Док.
Озадаченная, она слабо тряхнула головой.
— Мои лошади. У них есть клички.
Он отступил в коридор и захлопнул дверь.
Глава 16
На следующий день, рано утром сенатор Клет Армбрюстер прибыл в Белый дом с намерением немедленно увидеться с президентом. Президент уже проснулся, но еще не выходил из своей комнаты. Армбрюстер просил передать, что он будет ждать его. Сенатора проводили в Овальный кабинет и предложили кофе. Он уже допивал вторую чашку, когда в дверях появился Дэвид Меррит, весьма раздраженный чем-то, несмотря на свой бодрый вид.
— Извини, что заставил тебя ждать, Клет. В чем дело?
Клет по природе своей был человеком нетерпеливым. Он проснулся еще в четыре утра. И, одевшись, убивал время, читая газеты и дожидаясь подходящего момента, чтобы позвонить президенту. От долгого ожидания он весь кипел, словно нагретый чайник. Сенатор без предисловий перешел прямо к делу.
— Я хочу видеть свою дочь. Сегодня.
— Я же вчера говорил тебе — поезжай в Хайпойнт.
— Уверен, что ты проинструктировал этого шарлатана, который выдает себя за доктора, чтобы он не подпускал меня к ней.
— По ее же просьбе, Клет. Ты не измерял свое давление? У тебя лицо немного красноватое.
От этой невозмутимости зятя давление у сенатора подскочило еще выше.
— Послушай, Дэвид, я хочу знать, что с Ванессой. К чему эта ее изоляция? Почему все время рядом с ней находятся сиделки? Если она так больна, то ее место в госпитале.
— Успокойся, Клет, иначе в госпиталь попадешь ты. — Меррит подвел сенатора к дивану и сел рядом. — Ванесса много пила. Алкоголь и лечение несовместимы. Мы с Джорджем предупреждали ее, и она согласилась пройти курс лечения от алкогольной зависимости.
— Зависимости? Неужели все настолько плохо, что приходится называть ее состояние таким словом?
— Мне тоже не хотелось бы в это верить. Ванесса сама поставила такое условие, придя к выводу, что если будет продолжать пить по несколько бокалов в день, то рано или поздно это приведет к серьезным проблемам.
— Почему она не доверилась мне? Почему ты меня не известил?
— Я собирался, — сказал Дэвид. — Хотел просить твоего совета, но Ванесса настояла на том, чтобы не о по вещать тебя.
— Почему?
— Ей было стыдно, Клет. — Меррит встал и еще налил себе кофе. — Она не хотела тебя расстраивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Думаю, на сегодня хватит. Шутка ли — обвинить президента Соединенных Штатов Америки в убийстве ребенка! По крайней мере для такого старика, как я, — предостаточно. Я собираюсь обратно в постель. Вы оба можете оставаться у меня столько, сколько захотите.
Коляска для перевозки кислородного баллона заскрипела, и он двинулся через холл в спальню. Когда он закрыл за собой дверь, в доме воцарилась тишина. Барри задумчиво протянула:
— Президент одобрил мое интервью с Ванессой.
— Чтобы сбить всех с толку. Что подозрительнее: публично высказываться о случае или замалчивать его?
— Я думаю, вы правы.
— Я отвечаю за свои слова.
— Вы боитесь за Ванессу?
Он многозначительно посмотрел на Барри, но ничего не сказал.
— Пока она появлялась на людях тщательно контролируемой, — Барри решила выразить свою мысль словами, — вы гнали прочь свои подозрения о смерти ребенка. Но увидев мое с ней интервью, поняли, что она сама не своя, даже с учетом известных вам флуктуации ее настроения и поведения. Подозрения усилились. Затем приехала я, и моя версия явилась подтверждением ваших постоянных страхов о том, что смерть ребенка вызвана отнюдь не СВДС. Визит Спенсера Мартина только укрепил догадку. Сейчас вы думаете, что и жизнь Ванессы в опасности. Раз Дэвид Меррит убил ребенка, то что удержит его от убийства своей жены, если это поможет сохранить первое преступление в тайне?
— Ничто не удержит, — отозвался Грэй. — Даже если вы не верите моим словам, то поверите следующему. Он сделает все что угодно, чтобы защитить свое президентство и быть переизбранным на второй срок. Все что угодно.
Барри потерла руки, чтобы избавиться от внезапного озноба.
— Вы просто валитесь с ног от усталости, — заметил он. — Продолжим утром. Вам надо поспать.
— Вы серьезно? Я не смогу заснуть.
— Ложитесь и закройте глаза. Заснете. Слишком усталая, чтобы спорить, она махнула рукой в глубь дома.
— Гостевая, так сказать, в конце холла. Там стоит маленькая кровать, но я ее не рекомендую. Последним на ней спал Кронкрайт.
Он посмотрел на закрытую дверь в спальню Дэйли.
— Вы ему доверяете?
— Как самой себе.
— Значит, они будут искать вас здесь.
— Никто не знает, что я хожу сюда.
— То есть?
— Я не буду объяснять. — Свою дружбу с Дэйли они держали в секрете, и у нее не было желания обсуждать с Бондюрантом почему. — Здесь меня никто искать не будет. Здесь мы в полной безопасности.
— Ладно, — буркнул он недовольно. — Я лягу тут, а вы займете кровать.
Барри прошла в коридор, едва передвигая ноги от усталости. Вряд ли когда-либо еще она была столь истощена — морально и физически.
В бюро, во второй спальне, она нашла пижаму, безобразную даже для неприхотливого вкуса Дэйли, и взяла ее с собой в ванную.
Барри не спала вот уже двадцать четыре часа. Глаза слезились, ломило суставы и мускулы. Колени поцарапаны. Проглотив две таблетки аспирина, взятого из аптечки Дэйли, девушка с головой погрузилась в горячую воду, затем намылилась, откинулась на спину и закрыла глаза.
Физический дискомфорт уменьшился, но душа разболелась еще сильнее. Ныло сердце. Учитывая, что тысячи людей гибнут от природных стихий, болезней, войн и преступлений, казалось, смешно горевать о смерти какой-то собаки. Однако утрата подавляла Барри. Как ни старалась, она не могла удержаться от всхлипываний.
Капли воды, падающие из крана, странным образом успокаивали. Слезы катились по щекам, по шее, падали на грудь и далее по изгибам тела в воду. Каждый раз, думая, что выплакалась, она снова что-то вспоминала, и все повторялось сначала. Новые слезы снова находили свой путь от закрытых глаз до воды в ванне.
Лишь ощутив легкое движение воздуха, она поняла, что уже не одна. Барри открыла глаза. На пороге стоял Бондюрант — одна рука надверной ручке, другая надверном косяке — и во все глаза смотрел на нее.
Барри не двинулась. Бесполезно чем-либо прикрываться, он уже видел ее обнаженной. И дотрагивался до нее. Очень интимные прикосновения. Ее тело стало отвечать возбуждающим теплом так же, как в то утро в спальной комнате.
— Все нормально?
Не в силах что-либо сказать, она кивнула.
— Вы кричали.
Не найдя подходящего ответа, она молча смотрела на Грэя. Взгляд ее дрогнул только один раз, когда глаза мужчины скользнули по ее телу.
Он хмуро произнес:
— Ракета, Бродяга и Док.
Озадаченная, она слабо тряхнула головой.
— Мои лошади. У них есть клички.
Он отступил в коридор и захлопнул дверь.
Глава 16
На следующий день, рано утром сенатор Клет Армбрюстер прибыл в Белый дом с намерением немедленно увидеться с президентом. Президент уже проснулся, но еще не выходил из своей комнаты. Армбрюстер просил передать, что он будет ждать его. Сенатора проводили в Овальный кабинет и предложили кофе. Он уже допивал вторую чашку, когда в дверях появился Дэвид Меррит, весьма раздраженный чем-то, несмотря на свой бодрый вид.
— Извини, что заставил тебя ждать, Клет. В чем дело?
Клет по природе своей был человеком нетерпеливым. Он проснулся еще в четыре утра. И, одевшись, убивал время, читая газеты и дожидаясь подходящего момента, чтобы позвонить президенту. От долгого ожидания он весь кипел, словно нагретый чайник. Сенатор без предисловий перешел прямо к делу.
— Я хочу видеть свою дочь. Сегодня.
— Я же вчера говорил тебе — поезжай в Хайпойнт.
— Уверен, что ты проинструктировал этого шарлатана, который выдает себя за доктора, чтобы он не подпускал меня к ней.
— По ее же просьбе, Клет. Ты не измерял свое давление? У тебя лицо немного красноватое.
От этой невозмутимости зятя давление у сенатора подскочило еще выше.
— Послушай, Дэвид, я хочу знать, что с Ванессой. К чему эта ее изоляция? Почему все время рядом с ней находятся сиделки? Если она так больна, то ее место в госпитале.
— Успокойся, Клет, иначе в госпиталь попадешь ты. — Меррит подвел сенатора к дивану и сел рядом. — Ванесса много пила. Алкоголь и лечение несовместимы. Мы с Джорджем предупреждали ее, и она согласилась пройти курс лечения от алкогольной зависимости.
— Зависимости? Неужели все настолько плохо, что приходится называть ее состояние таким словом?
— Мне тоже не хотелось бы в это верить. Ванесса сама поставила такое условие, придя к выводу, что если будет продолжать пить по несколько бокалов в день, то рано или поздно это приведет к серьезным проблемам.
— Почему она не доверилась мне? Почему ты меня не известил?
— Я собирался, — сказал Дэвид. — Хотел просить твоего совета, но Ванесса настояла на том, чтобы не о по вещать тебя.
— Почему?
— Ей было стыдно, Клет. — Меррит встал и еще налил себе кофе. — Она не хотела тебя расстраивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107