Возрос цветок прекрасный, но разлагающий плоть припавшего к нему, ибо дыхание его было ядовито. А народ глядел и радовался красоте его, опьянялся его благоуханием и не помышлял о будущем.
Пали замки и запоры с тех узилищ, где были замкнуты враги разума и души человеческой, и открылся путь Скорпионам, и возгорелась жажда стяжания. Позавидовали люди чужому достатку, прониклись злобой друг к другу, и затмился разум их. Поднял человек меч на ближнего своего, закрылся щитом от друзей, и не стало народа. И тогда Туташха вступил в бой с язвами и пороками мира: облагодетельствовал бедных, поверг в прах богатых, совершил правосудие над неправедными и возвысил униженных, принес мир в сердца враждующих и изгнал зло из душ человеческих.
Но умножилось предательство среди братьев, прелюбодеяние среди супругов, неблагодарность взысканных милостью, высокомерие власть имущих, криводушие подчиненных, коварство ученых, искательство невежд, ложь книжников.
И смутился тогда Туташха, ибо не знал он, как внести мир и покой в сердца. И сказал он в смятении:
– Не ведаю, что творю – зло или добро. Сложу же руки на груди и призову силу свою к бездействию.
И отвернулся от народа своего, перестал слушать стенания его.
Ибо не был он богом.
Граф Сегеди
…Встречаются люди, в высшей степени одаренные, но не умеющие распорядиться своими способностями разумно. Одно дело – врожденный дар, другое – умение им управлять. Два человека, в равной мере одаренных, могут быть нравственно совершенно не схожи, и каждый из них на свой лад использует отпущенное ему дарование. Ценность любого свершения определяется нравственностью свершившего. Для меня несомненно, что во все времена общество предоставляло поприще орлу, стервятнику и птахе, и стезя каждого была пролагаема согласно его нравственным склонностям.
Долголетняя служба в должности начальника кавказской жандармерии, а после отставки известная близость к тем кругам позволили мне от начала до конца проследить историю, наглядно подтверждающую сказанное. Это история жизни и отношений двух сильных натур – абрага Даты Туташхиа и его двоюродного брата Мушни Зарандиа. Провидение наделило их равновеликим талантом, но несхожесть нравственная развела их по разным стезям.
Начну свой рассказ с мысли о том, что хотя господь бог сделал прекрасное источником добра и чистоты, однако и это правило знает исключения. На сей раз прекрасное породило несчастье: красота юной грузинки Эле Туташхиа заставила поручика в отставке Андриевского совершить необдуманный, продиктованный чувством шаг. Брат грузинки Дата Туташхиа смертельно ранил поручика и ушел в абраги. Это произошло в 1885 году, когда Дате Туташхиа было девятнадцать лет.
Эле Туташхиа я сам дважды допрашивал, и клянусь честью, существо, что родилось из морской пены, несомненно, было подобно Эле Туташхиа.
Из архива Кавказского жандармского управления
Дневники поручика Андриевского
1884 года 9 апреля
…Писарь у меня в учреждении один. Дел, между тем, превеликое множество. Попытки найти порядочного, достаточно образованного человека на постоянную службу ни к чему не привели, и я за десять рублей в месяц договорился с неким Мушни Зарандиа, акцизным чиновником. Он приходит три раза в неделю по вечерам, когда освобождается в своем присутствии. Мушни Зарандиа – молодой человек с гимназическим образованием, однако в своих обширных познаниях не уступает окончившему университетский курс. Питает склонность к наукам, в особенности к праву. Обнаруживает к нему даже способности. Обычно Зарандиа сидит в комнате начальника канцелярии. В нее выходит одна из дверей моего кабинета, которую я часто оставляю открытой, чтобы при надобности позвать чиновника.
Однажды в конце дня, когда все уже разошлись, я остался ждать Зарандиа – чтобы составить и переписать кое-какие бумаги. Он пришел, как обычно, вовремя и принялся писать под мою диктовку. Через некоторое время, доставая платок, Зарандиа выронил из кармана червонец. Монета со звоном покатилась по полу. Зарандиа посмотрел на нее и спросил, не моя ли. Я покачал головой и сказал, что видел, как золотой выпал из его кармана. Зарандиа до крайности удивился, поскольку, по его словам, не брал денег из дому.
Монета поблескивала на полу. Зарандиа смотрел на нее, словно размышляя, каким образом она могла очутиться в его кармане. Вдруг вспомнив что-то, нагнулся и положил монету на стол. Мы вернулись к диктовке. Зарандиа заметно волновался, ерзал и, едва я кончил диктовать, попросил разрешения уйти, пообещав вернуться через полчаса и переписать документы. Я спросил о причине его волнения и спешки. Оказалось, что днем он ревизовал какого-то мелкого ремесленника, обнаружил товар, упрятанный от обложения налогом, и составил акт. Он был убежден, что ремесленник, не осмелившись прямо предложить взятку, незаметно положил ему в карман этот червонец, поскольку деньгам взяться больше было неоткуда. Зарандиа сказал, что немедленно должен вернуть их. Все это он выпалил одним духом, собрал со стола бумаги, отнес в канцелярию и ушел.
Несколько позже, попрощавшись с начальником канцелярии, отправился домой и я. Часов в восемь я вернулся, но зашел в кабинет с черного хода. Мое возвращение, как видно, осталось незамеченным начальником канцелярии, который задержался в этот день дольше обычного, и Зарандиа, к тому времени тоже уже вернувшимся. Немного спустя я услышал голос начальника канцелярии:
– И что же, взял он деньги или стал отпираться?
– Взял. Он был смущен, – ответил Зарандиа.
– Гм, смущен! Не смущен, я полагаю, – озадачен. Верно, подумал, что сумма показалась вам ничтожною и потому вы ее вернули.
– Не знаю. Возможно, и так.
– Не следовало возвращать.
– А как же? – с непритворным удивлением спросил Зарандиа.
– Просто не следовало возвращать.
– Нельзя.
– А когда казна вам платит нищенское жалованье – это можно? Вам его достает? – Начальник канцелярии принялся откашливаться в ожидании ответа.
– Не существует жалованья, которого хватает. Надо себя сообразовать со своим жалованьем. Сколько ни дай, еще большего хочется. Не бывает большого и малого жалованья. Есть большой и малый аппетит.
Видно, начальник канцелярии не сразу нашелся, что ответить. После долгой паузы он сказал:
– А у вас, сударь, аппетит втрое больше жалованья!
– Как это? Я не задумывался, право, отчего вам так кажется?
– А оттого, что жалованья вам не хватает и вы за десять рублей в месяц скрипите здесь пером три вечера в неделю.
Зарандиа от души рассмеялся.
– Я работаю не из-за десяти рублей. У меня остается свободное время, надо же его использовать.
– Послушать вас – вы работаете не из-за денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
Пали замки и запоры с тех узилищ, где были замкнуты враги разума и души человеческой, и открылся путь Скорпионам, и возгорелась жажда стяжания. Позавидовали люди чужому достатку, прониклись злобой друг к другу, и затмился разум их. Поднял человек меч на ближнего своего, закрылся щитом от друзей, и не стало народа. И тогда Туташха вступил в бой с язвами и пороками мира: облагодетельствовал бедных, поверг в прах богатых, совершил правосудие над неправедными и возвысил униженных, принес мир в сердца враждующих и изгнал зло из душ человеческих.
Но умножилось предательство среди братьев, прелюбодеяние среди супругов, неблагодарность взысканных милостью, высокомерие власть имущих, криводушие подчиненных, коварство ученых, искательство невежд, ложь книжников.
И смутился тогда Туташха, ибо не знал он, как внести мир и покой в сердца. И сказал он в смятении:
– Не ведаю, что творю – зло или добро. Сложу же руки на груди и призову силу свою к бездействию.
И отвернулся от народа своего, перестал слушать стенания его.
Ибо не был он богом.
Граф Сегеди
…Встречаются люди, в высшей степени одаренные, но не умеющие распорядиться своими способностями разумно. Одно дело – врожденный дар, другое – умение им управлять. Два человека, в равной мере одаренных, могут быть нравственно совершенно не схожи, и каждый из них на свой лад использует отпущенное ему дарование. Ценность любого свершения определяется нравственностью свершившего. Для меня несомненно, что во все времена общество предоставляло поприще орлу, стервятнику и птахе, и стезя каждого была пролагаема согласно его нравственным склонностям.
Долголетняя служба в должности начальника кавказской жандармерии, а после отставки известная близость к тем кругам позволили мне от начала до конца проследить историю, наглядно подтверждающую сказанное. Это история жизни и отношений двух сильных натур – абрага Даты Туташхиа и его двоюродного брата Мушни Зарандиа. Провидение наделило их равновеликим талантом, но несхожесть нравственная развела их по разным стезям.
Начну свой рассказ с мысли о том, что хотя господь бог сделал прекрасное источником добра и чистоты, однако и это правило знает исключения. На сей раз прекрасное породило несчастье: красота юной грузинки Эле Туташхиа заставила поручика в отставке Андриевского совершить необдуманный, продиктованный чувством шаг. Брат грузинки Дата Туташхиа смертельно ранил поручика и ушел в абраги. Это произошло в 1885 году, когда Дате Туташхиа было девятнадцать лет.
Эле Туташхиа я сам дважды допрашивал, и клянусь честью, существо, что родилось из морской пены, несомненно, было подобно Эле Туташхиа.
Из архива Кавказского жандармского управления
Дневники поручика Андриевского
1884 года 9 апреля
…Писарь у меня в учреждении один. Дел, между тем, превеликое множество. Попытки найти порядочного, достаточно образованного человека на постоянную службу ни к чему не привели, и я за десять рублей в месяц договорился с неким Мушни Зарандиа, акцизным чиновником. Он приходит три раза в неделю по вечерам, когда освобождается в своем присутствии. Мушни Зарандиа – молодой человек с гимназическим образованием, однако в своих обширных познаниях не уступает окончившему университетский курс. Питает склонность к наукам, в особенности к праву. Обнаруживает к нему даже способности. Обычно Зарандиа сидит в комнате начальника канцелярии. В нее выходит одна из дверей моего кабинета, которую я часто оставляю открытой, чтобы при надобности позвать чиновника.
Однажды в конце дня, когда все уже разошлись, я остался ждать Зарандиа – чтобы составить и переписать кое-какие бумаги. Он пришел, как обычно, вовремя и принялся писать под мою диктовку. Через некоторое время, доставая платок, Зарандиа выронил из кармана червонец. Монета со звоном покатилась по полу. Зарандиа посмотрел на нее и спросил, не моя ли. Я покачал головой и сказал, что видел, как золотой выпал из его кармана. Зарандиа до крайности удивился, поскольку, по его словам, не брал денег из дому.
Монета поблескивала на полу. Зарандиа смотрел на нее, словно размышляя, каким образом она могла очутиться в его кармане. Вдруг вспомнив что-то, нагнулся и положил монету на стол. Мы вернулись к диктовке. Зарандиа заметно волновался, ерзал и, едва я кончил диктовать, попросил разрешения уйти, пообещав вернуться через полчаса и переписать документы. Я спросил о причине его волнения и спешки. Оказалось, что днем он ревизовал какого-то мелкого ремесленника, обнаружил товар, упрятанный от обложения налогом, и составил акт. Он был убежден, что ремесленник, не осмелившись прямо предложить взятку, незаметно положил ему в карман этот червонец, поскольку деньгам взяться больше было неоткуда. Зарандиа сказал, что немедленно должен вернуть их. Все это он выпалил одним духом, собрал со стола бумаги, отнес в канцелярию и ушел.
Несколько позже, попрощавшись с начальником канцелярии, отправился домой и я. Часов в восемь я вернулся, но зашел в кабинет с черного хода. Мое возвращение, как видно, осталось незамеченным начальником канцелярии, который задержался в этот день дольше обычного, и Зарандиа, к тому времени тоже уже вернувшимся. Немного спустя я услышал голос начальника канцелярии:
– И что же, взял он деньги или стал отпираться?
– Взял. Он был смущен, – ответил Зарандиа.
– Гм, смущен! Не смущен, я полагаю, – озадачен. Верно, подумал, что сумма показалась вам ничтожною и потому вы ее вернули.
– Не знаю. Возможно, и так.
– Не следовало возвращать.
– А как же? – с непритворным удивлением спросил Зарандиа.
– Просто не следовало возвращать.
– Нельзя.
– А когда казна вам платит нищенское жалованье – это можно? Вам его достает? – Начальник канцелярии принялся откашливаться в ожидании ответа.
– Не существует жалованья, которого хватает. Надо себя сообразовать со своим жалованьем. Сколько ни дай, еще большего хочется. Не бывает большого и малого жалованья. Есть большой и малый аппетит.
Видно, начальник канцелярии не сразу нашелся, что ответить. После долгой паузы он сказал:
– А у вас, сударь, аппетит втрое больше жалованья!
– Как это? Я не задумывался, право, отчего вам так кажется?
– А оттого, что жалованья вам не хватает и вы за десять рублей в месяц скрипите здесь пером три вечера в неделю.
Зарандиа от души рассмеялся.
– Я работаю не из-за десяти рублей. У меня остается свободное время, надо же его использовать.
– Послушать вас – вы работаете не из-за денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214