Только Махмуд был безмятежен, и тени беспокойства незаметно было в нем.
Шевелихин оборвал смех и уставился на моего хозяина. На полицейский участок сошла тишина.
– Это не он… – выдавил из себя Маруда.
– Не он, говоришь?.. – И новый раскат полицейского смеха. – Мосье Жамбеков, почему вы здесь? – навеселившись всласть, спросил он наконец Махмуда.
– Вот эта скотина, – Махмуд, не глядя, кивнул на Хасана, – с тремя такими же скотами ворвался в заведение Папчука и арестовал меня.
– На каком основании? – От былого веселья не осталось и следа.
Хасан быстро пришел в себя.
– На основании доноса этого болвана! – Хасан глядел прямо на Маруду. – Он заявил, что двух бараков, которые вчера пропали у кабардинцев, увел Махмуд… Арестовывай, говорит, не сомневайся, я сейчас, пообещал, приведу свидетелей.
На другой день шапочник Гедеван божился, что звон затрещины, которую полицмейстер отвесил городовому, слышали в его мастерской.
Маруда на всякий случай перебрался поближе к дверям.
– Ваше благородие! – тут уж вскипел Махмуд. – Это оскорбительно! Обвинять меня в краже двух овец… двух жалких ягнят! Вам ли не знать… В Армавире пропал тендер паровоза, в Баку исчез караван верблюдов с грузом… Но двух баранов! Ай-ай-ай! Какое унижение! Какой стыд!
– Да, ваше благородие, двух! – упорствовал Хасан.
– Что двух?
– Двух баранов, – так он мне сказал. – Хасан был столь искренен, что во мне шевельнулась жалость.
– Храни господь нашего государя императора! – Шевелихин всем корпусом повернулся к портрету царя. – Как править государю, когда его подданные такие болваны? Каково править этой швалью? Отец ты наш многострадальный.
В скорбной позе Хасана-городового было сейчас столько благоговения и участия, что мне почудилось, я вижу слезы.
– Довольно. – Шевелихин вернулся к делу и протянул ладонь к Маруде.
Мой хозяин положил на нее увесистую пачку ассигнаций. Пять целковых, которые он мне обещал, тоже были в этой пачке.
– Ваше благородие, – напомнил о себе Махмуд, – этот мерзавец еще и оштрафовал меня на двадцать пять рублей!
– Вернуть!
Едва Хасан пришел в себя от наглости Махмуда, сообразил, что отвечать, и открыл рот, как Махмуд опередил его:
– Ваше благородие! Помните, вы спрашивали о лошадях Бастанова?
Полицмейстер замер.
Двадцать пять рублей мигом перекочевали из кармана Хасана в карман Махмуда.
– Сегодня мне говорили, Бастанов нашел своих лошадей.
Это известие привело Шевелихина в отличное расположение духа, он велел Хасану и полицейским всыпать Маруде пятнадцать розог, сел вместе с Махмудом в фаэтон и укатил.
Когда во дворе полицейского участка секли моего хозяина, Хасан-городовой усердствовал особенно.
Я вернулся домой. Луки не было. На столе лежал червонец. В слезах я бросился искать Луку – думал, где-нибудь на базаре да найду его. Уже стало темнеть. Нашел я только Селима-бочара.
– Лука? – сказал он. – Лука в наших местах уже навел порядок. Теперь подался другие края исправлять!
Я долго и безуспешно искал его и с течением времени перестал надеяться, что встречу человека, который в детстве так благотворно повлиял на меня и память о котором я по сей день храню в сердце с чувством глубочайшего почтения.
Через несколько лет мы с братом продали дом и переселились в Ростов. Там у нас были родственники. Я нанялся посыльным в гостиницу. Позже меня взяли в ресторан официантом. Я уже не надеялся встретить Луку, но судьба свела меня с ним. Он остановился на день в нашей гостинице. Встреча обрадовала нас обоих. Вечером я пришел к нему с обильным ужином на подносе. Мы долго сидели, вспоминали, смеялись.
– Вспоминать весело, – сказал Лука, – теперь все смешно. Но если подумать, знаешь, что получается? Маруда годами обирал людей, согласен?
– Конечно.
– То, что я сделал, сделано было как будто из сострадания к незнакомым людям – доконал я Маруду, перестал он обманывать людей. А что из этого вышло? Ты и сам знаешь, дела Маруды день ото дня шли хуже и хуже. Гусей он не смог выкупить, задаток потерял, спился с горя и умер в Пашковской. Это – одно. Другое – ты потерял выгодное место. Много я потом думал, где там бродят мои двойняшки, холодные и голодные. Хасана-городового со службы выгнали – это третье. Гедевана целый год таскали в участок, извели вконец – это уже четвертое. Махмуд – ты, верно, слышал – за свой номер просидел полгода в тюрьме. Это – пятое. А теперь самое важное: люди, видно, жить не хотят без того, чтобы их не гнули, не обманывали, не обдирали. Марудиному предприятию пришел конец, так на его место сел Гришка Пименов и на трех картах с тех же людей на базаре стал драть вдесятеро. Ничего путного из моих дел не вышло. Видишь, сколько дурного я тебе перечислил? Одно зло. Я в книгах читал и от людей слышал: увидишь кого в беде, поступай, как сердце велит, и будь доволен тем, что получится. Пусть это правда, все равно еще надо подумать, достойны ли люди того, чтобы в их дела приличный человек впутывался. Запомни мои слова, но знаешь, я и сам еще не пойму, где здесь правда. Думать надо и опыт нужен, чтобы понять…
Мы простились. Нам суждено было встретиться в Тифлисе, в губернской тюрьме. Но об этом как-нибудь в другой раз.
Граф Сегеди
…В 1893 году имя Туташхиа всплыло одновременно в делах нескольких жандармских управлений Северокавказских губернии. В то время именно здесь усиленно распространялась нелегальная литература. Ко всему в канцелярию шефа жандармов поступило агентурное донесение о готовящемся покушении на его высочество великого князя. В довершение преступники личность которых не была установлена, вырезали в Кавказской семью богатого купца, похитив деньги и драгоценности на крупную сумму. Генерал Шанин, приехавший специально из Петербурга изучив материалы, высказал уверенность, что на Северном Кавказе действует хорошо законспирированная политическая организация с базами в Закавказье, иными словами – на территории, мне подведомственной. Из его заключений явствовало, что солидная сумма была похищена у купца с целью финансировать террористический акт и что если не главой, во всяком случае одним из главарей-организаторов всего этого был… Дата Туташхиа. Мне, таким образом, предъявлялось обвинение и предписывалось принять меры, тем более что шеф жандармов настоятельно требовал разъяснений по поводу всего случившегося, ликвидации групп, ведущих подрывную деятельность, и ареста Туташхиа.
Мне надлежало в этой связи определить и уточнить почерк преступлений Туташхиа, новое криминальное амплуа которого, кстати, казалось мне высосанным из пальца. Я получил все имеющиеся материалы по его делу и взялся за их анализ. Мимоходом замечу, хотя это и не относится к предмету моих записок, что заключения генерала Шанина оказались поверхностными и беспочвенными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
Шевелихин оборвал смех и уставился на моего хозяина. На полицейский участок сошла тишина.
– Это не он… – выдавил из себя Маруда.
– Не он, говоришь?.. – И новый раскат полицейского смеха. – Мосье Жамбеков, почему вы здесь? – навеселившись всласть, спросил он наконец Махмуда.
– Вот эта скотина, – Махмуд, не глядя, кивнул на Хасана, – с тремя такими же скотами ворвался в заведение Папчука и арестовал меня.
– На каком основании? – От былого веселья не осталось и следа.
Хасан быстро пришел в себя.
– На основании доноса этого болвана! – Хасан глядел прямо на Маруду. – Он заявил, что двух бараков, которые вчера пропали у кабардинцев, увел Махмуд… Арестовывай, говорит, не сомневайся, я сейчас, пообещал, приведу свидетелей.
На другой день шапочник Гедеван божился, что звон затрещины, которую полицмейстер отвесил городовому, слышали в его мастерской.
Маруда на всякий случай перебрался поближе к дверям.
– Ваше благородие! – тут уж вскипел Махмуд. – Это оскорбительно! Обвинять меня в краже двух овец… двух жалких ягнят! Вам ли не знать… В Армавире пропал тендер паровоза, в Баку исчез караван верблюдов с грузом… Но двух баранов! Ай-ай-ай! Какое унижение! Какой стыд!
– Да, ваше благородие, двух! – упорствовал Хасан.
– Что двух?
– Двух баранов, – так он мне сказал. – Хасан был столь искренен, что во мне шевельнулась жалость.
– Храни господь нашего государя императора! – Шевелихин всем корпусом повернулся к портрету царя. – Как править государю, когда его подданные такие болваны? Каково править этой швалью? Отец ты наш многострадальный.
В скорбной позе Хасана-городового было сейчас столько благоговения и участия, что мне почудилось, я вижу слезы.
– Довольно. – Шевелихин вернулся к делу и протянул ладонь к Маруде.
Мой хозяин положил на нее увесистую пачку ассигнаций. Пять целковых, которые он мне обещал, тоже были в этой пачке.
– Ваше благородие, – напомнил о себе Махмуд, – этот мерзавец еще и оштрафовал меня на двадцать пять рублей!
– Вернуть!
Едва Хасан пришел в себя от наглости Махмуда, сообразил, что отвечать, и открыл рот, как Махмуд опередил его:
– Ваше благородие! Помните, вы спрашивали о лошадях Бастанова?
Полицмейстер замер.
Двадцать пять рублей мигом перекочевали из кармана Хасана в карман Махмуда.
– Сегодня мне говорили, Бастанов нашел своих лошадей.
Это известие привело Шевелихина в отличное расположение духа, он велел Хасану и полицейским всыпать Маруде пятнадцать розог, сел вместе с Махмудом в фаэтон и укатил.
Когда во дворе полицейского участка секли моего хозяина, Хасан-городовой усердствовал особенно.
Я вернулся домой. Луки не было. На столе лежал червонец. В слезах я бросился искать Луку – думал, где-нибудь на базаре да найду его. Уже стало темнеть. Нашел я только Селима-бочара.
– Лука? – сказал он. – Лука в наших местах уже навел порядок. Теперь подался другие края исправлять!
Я долго и безуспешно искал его и с течением времени перестал надеяться, что встречу человека, который в детстве так благотворно повлиял на меня и память о котором я по сей день храню в сердце с чувством глубочайшего почтения.
Через несколько лет мы с братом продали дом и переселились в Ростов. Там у нас были родственники. Я нанялся посыльным в гостиницу. Позже меня взяли в ресторан официантом. Я уже не надеялся встретить Луку, но судьба свела меня с ним. Он остановился на день в нашей гостинице. Встреча обрадовала нас обоих. Вечером я пришел к нему с обильным ужином на подносе. Мы долго сидели, вспоминали, смеялись.
– Вспоминать весело, – сказал Лука, – теперь все смешно. Но если подумать, знаешь, что получается? Маруда годами обирал людей, согласен?
– Конечно.
– То, что я сделал, сделано было как будто из сострадания к незнакомым людям – доконал я Маруду, перестал он обманывать людей. А что из этого вышло? Ты и сам знаешь, дела Маруды день ото дня шли хуже и хуже. Гусей он не смог выкупить, задаток потерял, спился с горя и умер в Пашковской. Это – одно. Другое – ты потерял выгодное место. Много я потом думал, где там бродят мои двойняшки, холодные и голодные. Хасана-городового со службы выгнали – это третье. Гедевана целый год таскали в участок, извели вконец – это уже четвертое. Махмуд – ты, верно, слышал – за свой номер просидел полгода в тюрьме. Это – пятое. А теперь самое важное: люди, видно, жить не хотят без того, чтобы их не гнули, не обманывали, не обдирали. Марудиному предприятию пришел конец, так на его место сел Гришка Пименов и на трех картах с тех же людей на базаре стал драть вдесятеро. Ничего путного из моих дел не вышло. Видишь, сколько дурного я тебе перечислил? Одно зло. Я в книгах читал и от людей слышал: увидишь кого в беде, поступай, как сердце велит, и будь доволен тем, что получится. Пусть это правда, все равно еще надо подумать, достойны ли люди того, чтобы в их дела приличный человек впутывался. Запомни мои слова, но знаешь, я и сам еще не пойму, где здесь правда. Думать надо и опыт нужен, чтобы понять…
Мы простились. Нам суждено было встретиться в Тифлисе, в губернской тюрьме. Но об этом как-нибудь в другой раз.
Граф Сегеди
…В 1893 году имя Туташхиа всплыло одновременно в делах нескольких жандармских управлений Северокавказских губернии. В то время именно здесь усиленно распространялась нелегальная литература. Ко всему в канцелярию шефа жандармов поступило агентурное донесение о готовящемся покушении на его высочество великого князя. В довершение преступники личность которых не была установлена, вырезали в Кавказской семью богатого купца, похитив деньги и драгоценности на крупную сумму. Генерал Шанин, приехавший специально из Петербурга изучив материалы, высказал уверенность, что на Северном Кавказе действует хорошо законспирированная политическая организация с базами в Закавказье, иными словами – на территории, мне подведомственной. Из его заключений явствовало, что солидная сумма была похищена у купца с целью финансировать террористический акт и что если не главой, во всяком случае одним из главарей-организаторов всего этого был… Дата Туташхиа. Мне, таким образом, предъявлялось обвинение и предписывалось принять меры, тем более что шеф жандармов настоятельно требовал разъяснений по поводу всего случившегося, ликвидации групп, ведущих подрывную деятельность, и ареста Туташхиа.
Мне надлежало в этой связи определить и уточнить почерк преступлений Туташхиа, новое криминальное амплуа которого, кстати, казалось мне высосанным из пальца. Я получил все имеющиеся материалы по его делу и взялся за их анализ. Мимоходом замечу, хотя это и не относится к предмету моих записок, что заключения генерала Шанина оказались поверхностными и беспочвенными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214