д. и т. п. И ладно бы такая масса потраченных сил давала стабильный положительный результат, а то ведь в случае решения проблемы одного отдельно взятого друга на его месте неизменно оказывается другой, и давай начинать все по новой. Но и игнорировать друзей нельзя. То есть попытки мной предпринимались, но ничего путного не вышло. Если развить высказанную мысль насчет плевка, то можно прийти к следующему обобщению: большая часть того, что летит в героя, попадает в друзей. Фактически они образуют вокруг героя щит, очень плотный, подвижный – легко переходит из физической плоскости в ментальную и обратно, – и к тому же обладающий отвратительной способностью к регенерации. Сплошная беда, в общем.
Но если абстрагироваться от проблем Черного Властелина (а сделать так, поверьте, бывает очень приятно), то что еще можно сказать обо всех этих друзьях? Кажется, будто многое, они ведь и такие бывают, и сякие, и всякие разные, но на поверку быстро обнаруживается, что говорить-то особо не о чем. Слишком уж они разные, их не получается толково классифицировать, и поэтому анализ друзей как самостоятельной группы оказывается невозможен. А описывать поодиночке наиболее выдающихся или, скажем, самых средних, типовых представителей занятие долгое, нудное и бесполезное. Нет, на выходе получится неплохой паноптикум, а дальше что?
Однако столь разрозненная, эклектическая картина наблюдается только в случае рассмотрения друзей отдельно, а вот ежели оценивать их вкупе с прилагающимися героями, то определенные закономерности проследить можно. И главной из них, прямо-таки бросающейся в глаза, будет следующая: друзей будто специально подбирают так, чтобы компенсировать недостатки своего первого номера. Так, чтобы вместе они образовали полноценную личность, практически лишенную слабых мест. Причем в каких-то случаях достаточно одного друга, в каких-то необходимо несколько, но сама схема работает, и работает всегда. Почему, кем из раза в раз обеспечиваются удачные стечения обстоятельств – не знаю. Это столь же непостижимо, как вечная победа Добра над Злом. Как лицо, ответственное за устройство мироздания, могу только заверить, что ничего подобного в его структуру изначально не заложено. С другой стороны, само оно (мироздание, в смысле) тоже ведь ничего не может…
Ладно, прочь грустные мысли! Лучше приведем чуть более конкретные примеры столь замечательного взаимодействия друзей и героев, отталкиваясь от классификации последних, которую мне уже случалось обнародовать. И для начала посмотрим на героя лирического. У этого парня друзей обычно бывает множество, поскольку взгляд его добр, нрав приветлив, а уши достаточно развесисты, чтобы на них можно было разместить лапши любое количество. Впрочем, присмотритесь, среди этого кружка профессиональных любителей болтологии обязательно находится один, чье поведение резко отличается от остальных. Он не слагает прекрасных баллад о любви и даже слушает их без видимого удовольствия, он не любит вести душеспасительных бесед и мало интересуется чувствами своего героя – по сути, он вообще не заметен в калейдоскопе эмоций и острейших переживаний, коим является жизнь лирического. Зато если у героя развязались шнурки, если он пытается забыть дома свой Меч, если нужно развести костер, если в стройных рядах завелся предатель, и его требуется срочно разоблачить, если пора мочить кого, а герой в депрессии, если… В общем, если есть работенка, отличная от снесения башки Черному Властелину, то это как раз к нашему незаметному другу. Фактически он являет собой олицетворение здорового прагматизма, которого лирический лишен начисто… Такой друг чрезвычайно опасен, он – худший враг Черного, и нейтрализация его каким угодно способом быстро превращается в императив.
С драматическим героем все обстоит не так просто. Он вполне компетентен сам по себе и привык важные вопросы и дела решать по собственному разумению. Более того, драматические обыкновенно не слишком коммуникабельны, а зачастую и вовсе подвержены приступам мизантропии, так что народу вокруг них трется немного. Но и здесь обнаруживается один типаж, присутствующий в подавляющем числе случаев – это вариант так называемого «верного друга». Данные персонажи прекрасно известны и изучены, классическая литература полна ими со своих истоков: Ахилл и Патрокл, Орест и Пилад, Кастор и Поллукс (эти, правда, были братьями, но в целом тоже годятся) – вот начало бесконечной череды примеров настоящей дружбы, которые без сколь-либо значительных метаморфоз дрейфуют вниз по течению времени и легко могут быть обнаружены в любом интересующем вас периоде. При этом «верный друг», как правило, ничем особенным не выделяется, являя собой тень, или, скорее, фон, на котором многочисленные достоинства героя становятся более выпуклыми. И казалось бы, такая ситуация противоречит выдвинутой выше идее симбиотичности друзей и героев. Что ж, отчасти так оно и есть, но один нюанс нельзя обойти вниманием. Могу дать бесплатный совет всем начинающим Властелинам Тьмы: никогда, ни под каким видом, ни из каких побуждений не трогайте «верных друзей»! Главный недостаток драматических в том, что они инертны, их склад ума, склонность к анализу частенько мешают им перейти к решительным действиям. И вот тут смерть или еще какая беда с «верным другом» оказывается замечательным, очень своевременным эмоциональным импульсом, благодаря которому драматический заводится по-настоящему, и потом его уже ничем не остановишь. Если вы почему-то не верите мне на слово, читайте «Илиаду» – там это все изложено весьма наглядно и подробно…
С последним типом, героем нашем героическим, ситуация, как обычно, скучная, не сказать бы – убогая. Очевидными проблемами героического являются полное или частичное отсутствие мозга (что должно компенсироваться волшебниками) и чрезвычайно низкий моральный уровень. Фактически, если предоставить данному герою действовать по своему усмотрению, то разница между ним, светлейшим из светлых, и силами Зла будет не слишком заметна, и народ, как говорится, к нему не потянется. Поэтому в окружении героического обязательно найдется какой-нибудь благородный типчик, который будет удерживать богоравный кулак от соприкосновения с ничем не провинившимися лицами, вести переговоры в случаях, когда тот же кулак не способен решить проблему эффективно, а также заниматься прочими видами public relations. С позиций Черного, эти друзья никакого значения не имеют, хотя сама мысль о ведении контрпропаганды в борьбе с героическим кажется заманчивой и перспективной. Но это, как водится, на первый взгляд, а в остальном – летай иль ползай, конец известен…
Что же получится, если через призму вышеизложенной концепции взглянуть на конкретную историю, с которой мы тут имеем дело?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91