В лучшем случае им достается молодой принц, наследник приличного королевства где-нибудь за тридевять земель. Хотя все равно принц окажется самовлюбленным болваном, которого на второй день захочется задушить… В худшем же случае тебе предложат престарелого монарха, уже пережившего одну несчастную. Со мной именно такое и приключилось. По решению папаши я должна была выйти за… – Фин почувствовала, как Джерри напрягся в ожидании имени, и проявила такт. – Да, не важно. Он король северных гномов, и его земли лежат дальше к западу вдоль вашего хребта. Горы там бедные: ни золота, ни камней, одна руда железная да уголь. И живут там не в подгорных чертогах, как все нормальные гномы, а в каких-то дурацких поселках наверху. Словом, не королевство, а дырка в заднице… Про самого жениха я тоже кое-что слыхала. Говорят, ему тыща лет в обед, он глух как тетерев и при ходьбе в собственной бороде путается. Так что сами понимаете…
Фин искренне надеялась, что ее история встретит у слушателей хоть немного сочувствия, но контингент был не самый подходящий. Если Элли и Эрик, люди не избалованные, но все же не чуждые лирики, хотя бы признавали наличие некоторых трудностей в жизни данной конкретной принцессы, то на лице Джерри, обращенном к гномихе, было ясно написано: «Будь я на твоем месте, ни за что не стал бы выеживаться!» Отсутствие должной реакции не смутило рассказчицу и, нисколько не утратив уверенности в своей правоте, она продолжила:
– Разумеется, я упиралась как могла, пробовала и уговоры, и скандалы и истерики, но ничего не добилась. Не скажешь, чтобы папаша ко мне плохо относился, но когда доходит до королевских дел, ничем его не прошибешь… В качестве последнего средства я сбежала из дворца, но это была просто глупость. Пещеры у нас большие, но деваться-то из них некуда, так что меня быстро отловили и отправили на север под конвоем. Охранять меня, как водится, отрядили лучших из лучших, приказали одну не оставлять, глаз не спускать и все такое…
– Как же ты сбежала? – Элли, уже всерьез захваченная рассказом, не сдержала любопытства.
– Ну, – гномиха скромно потупилась, – я не сдалась, конечно. Прикидывалась паинькой и ждала, когда подвернется возможность. Все ждала, ждала, а тут уж до конца путешествия всего ничего осталось – считай, последнее людское поселение по пути, а дальше горы и полная безнадега. Тяжело пришлось. Зато сегодня все как по заказу случилось. Даром что городок задрипанный, а разбойники тут хорошие живут, смелые! Не побоялись среди ночи вломиться в комнату, набитую боевыми гномами, – я прямо глазам своим не поверила!
Лучше сразу сделать поправку – Фин заблуждалась, нападение было произведено не из-за переизбытка смелости, а по элементарному незнанию реальных сил противника, имевшему место именно в силу изрядной замшелости Вудстока. Впрочем, это несущественно, куда более интересный вопрос задал Джерри:
– А с чего вдруг они вообще к вам полезли?
– Кто его знает. Думаю, моих охранников приметили внизу, во время ужина. С первого же взгляда ясно, что это не обычные рудокопы, а опытные воины. А чем могут заниматься боевые гномы? Воевать или стеречь. А если стеречь, то что? Конечно же, несметные сокровища. Так, наверное, разбойнички рассуждали…
Джерри принял версию с ходу, более того, сложив два плюс два, он догадался, что наводка пошла от местных гопников, и даже вспомнил, кто подсказал тем уделить гномам особое внимание. Но все это он оставил при себе. Да и что можно было сказать? Будь проклят чертов мой язык? Ну, эта мысль в выражении вслух не слишком нуждается… Между тем Фин перешла к заключительной стадии рассказа:
– Разумеется, у людей не было ни единого шанса, но бой они завязали – слишком было мало места, чтобы махнуть топором как следует. А я за это время как раз успела одеться и приготовиться. Потом разбойники побежали, и наши бросились в погоню, не могли их просто так отпустить, понятное дело. Я вообще-то думала, что уберутся все, но они оставили одного за мной присматривать. Только тот все норовил в окошко выглянуть, я его огрела сзади по башке и сразу к вам помчалась. Вот и все.
– Да ну? – Джерри саркастически ухмыльнулся. – А я вот не помню, чтоб мы тебе говорили: ждем в такой-то комнате на таком этаже!
Гномиха не смутилась:
– Мои охранники много между собой болтают. И это только кажется, что они ничего, кроме кружки пива, перед собой не видят. Они заметили, как вы вечером местных отшили, и немного про вас порасспрашивали – так, на всякий случай. Поэтому я знала, что этажом ниже остановились молодые ребята, которые тоже от кого-то бегут.
– Бегут?!
– Ой! – Фин заговорщицки подмигнула. – Четыре человека приезжают на трех лошадях. Без багажа. Одеты… гм… кое-как. Останавливаются в самом поганом трактире города, а расплачиваются золотыми монетами. По-твоему, трудно догадаться?
– Нет, пожалуй, – признал Джерри. – Только я тогда другого не пойму: на что мы тебе понадобились?
Фин искренне удивилась:
– Ну как… Вы бежите, и я бегу. Что нам мешает бежать вместе?
Если квалифицированно сформулировать ощущения Джерри в тот момент, то это прозвучало бы: мир сошел с ума. И справедливости ради следует признать, он имел полное право так считать.
Поскольку гномы впервые появляются на этих страницах, хочется сказать о них несколько слов. Хотя, казалось бы, что тут можно обнародовать нового? Всем и так известно, что основу характера маленького народа составляют трудолюбие, корыстолюбие, самолюбие и фантастическое упрямство – перечисляю в произвольном порядке. В лучших экземплярах можно отметить также хитрость, нередко подкрепленную вполне сносным умом.
Я мог бы развлечь вас историей своих взаимоотношений с гномами в качестве Черного Властелина, ибо они всегда оставались двойственными. С одной стороны, мне импонировали присущие гномам жадность, коварство, холодная расчетливость, но упорное нежелание однозначно встать на мою сторону и совсем уж непримиримое отношение к моим вернейшим подданным (в первую очередь оркам) не давали моему чувству приязни перерасти в устойчивое дружелюбие, ведущее к взаимовыгодному сотрудничеству. Вследствие чего периодически у нас получалось довольно забавно – то я их подставляю, то они меня.
Однако сейчас речь пойдет о другом. Дело в том, что когда кто-то говорит (или пишет) «гномы», то в девяносто девяти процентах случаев под этим подразумеваются именно гномы. То бишь, вольно перефразируя известное изречение, худшая половина рода гномьего. А как же лучшая (назвать ее прекрасной, честно говоря, язык не поворачивается)? Почему ее обходят молчанием столь глубоким, что у людей, не сведущих в биологии, может сложиться превратное впечатление, будто гномы размножаются почкованием?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Фин искренне надеялась, что ее история встретит у слушателей хоть немного сочувствия, но контингент был не самый подходящий. Если Элли и Эрик, люди не избалованные, но все же не чуждые лирики, хотя бы признавали наличие некоторых трудностей в жизни данной конкретной принцессы, то на лице Джерри, обращенном к гномихе, было ясно написано: «Будь я на твоем месте, ни за что не стал бы выеживаться!» Отсутствие должной реакции не смутило рассказчицу и, нисколько не утратив уверенности в своей правоте, она продолжила:
– Разумеется, я упиралась как могла, пробовала и уговоры, и скандалы и истерики, но ничего не добилась. Не скажешь, чтобы папаша ко мне плохо относился, но когда доходит до королевских дел, ничем его не прошибешь… В качестве последнего средства я сбежала из дворца, но это была просто глупость. Пещеры у нас большие, но деваться-то из них некуда, так что меня быстро отловили и отправили на север под конвоем. Охранять меня, как водится, отрядили лучших из лучших, приказали одну не оставлять, глаз не спускать и все такое…
– Как же ты сбежала? – Элли, уже всерьез захваченная рассказом, не сдержала любопытства.
– Ну, – гномиха скромно потупилась, – я не сдалась, конечно. Прикидывалась паинькой и ждала, когда подвернется возможность. Все ждала, ждала, а тут уж до конца путешествия всего ничего осталось – считай, последнее людское поселение по пути, а дальше горы и полная безнадега. Тяжело пришлось. Зато сегодня все как по заказу случилось. Даром что городок задрипанный, а разбойники тут хорошие живут, смелые! Не побоялись среди ночи вломиться в комнату, набитую боевыми гномами, – я прямо глазам своим не поверила!
Лучше сразу сделать поправку – Фин заблуждалась, нападение было произведено не из-за переизбытка смелости, а по элементарному незнанию реальных сил противника, имевшему место именно в силу изрядной замшелости Вудстока. Впрочем, это несущественно, куда более интересный вопрос задал Джерри:
– А с чего вдруг они вообще к вам полезли?
– Кто его знает. Думаю, моих охранников приметили внизу, во время ужина. С первого же взгляда ясно, что это не обычные рудокопы, а опытные воины. А чем могут заниматься боевые гномы? Воевать или стеречь. А если стеречь, то что? Конечно же, несметные сокровища. Так, наверное, разбойнички рассуждали…
Джерри принял версию с ходу, более того, сложив два плюс два, он догадался, что наводка пошла от местных гопников, и даже вспомнил, кто подсказал тем уделить гномам особое внимание. Но все это он оставил при себе. Да и что можно было сказать? Будь проклят чертов мой язык? Ну, эта мысль в выражении вслух не слишком нуждается… Между тем Фин перешла к заключительной стадии рассказа:
– Разумеется, у людей не было ни единого шанса, но бой они завязали – слишком было мало места, чтобы махнуть топором как следует. А я за это время как раз успела одеться и приготовиться. Потом разбойники побежали, и наши бросились в погоню, не могли их просто так отпустить, понятное дело. Я вообще-то думала, что уберутся все, но они оставили одного за мной присматривать. Только тот все норовил в окошко выглянуть, я его огрела сзади по башке и сразу к вам помчалась. Вот и все.
– Да ну? – Джерри саркастически ухмыльнулся. – А я вот не помню, чтоб мы тебе говорили: ждем в такой-то комнате на таком этаже!
Гномиха не смутилась:
– Мои охранники много между собой болтают. И это только кажется, что они ничего, кроме кружки пива, перед собой не видят. Они заметили, как вы вечером местных отшили, и немного про вас порасспрашивали – так, на всякий случай. Поэтому я знала, что этажом ниже остановились молодые ребята, которые тоже от кого-то бегут.
– Бегут?!
– Ой! – Фин заговорщицки подмигнула. – Четыре человека приезжают на трех лошадях. Без багажа. Одеты… гм… кое-как. Останавливаются в самом поганом трактире города, а расплачиваются золотыми монетами. По-твоему, трудно догадаться?
– Нет, пожалуй, – признал Джерри. – Только я тогда другого не пойму: на что мы тебе понадобились?
Фин искренне удивилась:
– Ну как… Вы бежите, и я бегу. Что нам мешает бежать вместе?
Если квалифицированно сформулировать ощущения Джерри в тот момент, то это прозвучало бы: мир сошел с ума. И справедливости ради следует признать, он имел полное право так считать.
Поскольку гномы впервые появляются на этих страницах, хочется сказать о них несколько слов. Хотя, казалось бы, что тут можно обнародовать нового? Всем и так известно, что основу характера маленького народа составляют трудолюбие, корыстолюбие, самолюбие и фантастическое упрямство – перечисляю в произвольном порядке. В лучших экземплярах можно отметить также хитрость, нередко подкрепленную вполне сносным умом.
Я мог бы развлечь вас историей своих взаимоотношений с гномами в качестве Черного Властелина, ибо они всегда оставались двойственными. С одной стороны, мне импонировали присущие гномам жадность, коварство, холодная расчетливость, но упорное нежелание однозначно встать на мою сторону и совсем уж непримиримое отношение к моим вернейшим подданным (в первую очередь оркам) не давали моему чувству приязни перерасти в устойчивое дружелюбие, ведущее к взаимовыгодному сотрудничеству. Вследствие чего периодически у нас получалось довольно забавно – то я их подставляю, то они меня.
Однако сейчас речь пойдет о другом. Дело в том, что когда кто-то говорит (или пишет) «гномы», то в девяносто девяти процентах случаев под этим подразумеваются именно гномы. То бишь, вольно перефразируя известное изречение, худшая половина рода гномьего. А как же лучшая (назвать ее прекрасной, честно говоря, язык не поворачивается)? Почему ее обходят молчанием столь глубоким, что у людей, не сведущих в биологии, может сложиться превратное впечатление, будто гномы размножаются почкованием?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91