Совсем как для девушки-таксиста из старого-престарого фильма «Лушка», для той ее работа тоже была самой лучшей на свете, а дорога – самой лучшей подругой. «Еду я, и даже не знаю я, куда приведет дорога меня», – пела девушка-таксист. Полина Михайловна пела иные песни, но вот жизненная дорога, словно нить Ариадны, привела ее в город Волжский и в хор «Зоренька». И Полина Михайловна ничуть о том не жалеет.
НЕМЕЦ ДОЛЖЕН ЕЙ ТРИ ХАТЫ
– Моя дочь Светлана, – сказала Анфиса Пантелеевна Пилипенко, – говорит, что немец ей должен три хаты. «А почему?» – спрашиваю. Она отвечает: «Дом, где ты родилась, немец сжег, в Волгограде, где потом жила – сжег, хату моего отца на Кубани тоже сжег. Вот и выходит, что немец у меня в большом долгу».
Да уж, фашисты мало кому из россиян не должны – нет в стране, пожалуй, семей, где никто не пострадал бы во время войны, не терпел лишения после. Она – боль наша, память наша, она будет жива в нас, пока живы ее современники – солдаты-ветераны, их дети, внуки. Потом, конечно, война отойдет далеко-далеко и для правнуков Сталинградское сражение будет тем же, как, например, Куликовская битва для нас – легендой, может быть, ничто и не ворохнется в душе, дескать, было и было.
Анфиса Пантелеевна родилась в 1930 году в Баскунчаке. Она была шестым ребенком в семье Книжниковых. Мать плохо помнит, потому что Мария Ильинична рано умерла. Пантелей Иосифович женился вновь, ведь этакую ораву надо обиходить. Однако Иоганна (так звали мачеху) тоже умерла перед самой войной, и дети разбрелись по свету – иначе и не скажешь. Старшая сестра, жившая в Сталинграде, взяла к себе Анфису. Ее муж был летчиком, и едва началась война, он сразу же оказался на фронте. Фашисты уже приближались к Сталинграду, впереди них бежали слухи, да и в прессе было немало материалов о том, как оккупанты издеваются над советскими людьми, особенно не щадят семьи офицеров, расстреливают всех от мала до велика. И сестра в большой истерике сожгла все фотографии мужа да вдобавок ко всему заболела – признали туберкулез, спровоцированный, видимо, нервным расстройством, и неудивительно, что вскоре она умерла, так и не увидев немцев. И осталась Анфиса с трехлетним племянником Геночкой на руках.
При первых бомбежках детей эвакуировали в степь, в сторону Эльтона – там обосновались в землянках сталинградские беженцы. Горящий город был виден им, словно на ладони – несколько суток светилось над ним зарево. Немцы бомбили Сталинград, не оставляя в покое и «степняков», потому что неподалеку шла железная дорога. Немецкий летчик подбивал паровоз, тут же начинала полыхать цистерна с горючим, детонировали боеприпасы: эшелон горел потом, стрелял несколько суток, пока наступала возможность сбросить его с путей. Мальчишки искали патроны, находили и гранаты, кричали: «Ложись!» – и взрывали гранаты. А пороховые стержни вообще лежали в углах землянок, словно макароны – их использовали вместо спичек.
Немецкие летчики иногда просто летали над самой головой детей, которые пасли колхозную скотину, пугали их стрельбой, но, как ни странно, Анфиса не помнит ни одного случая, чтобы ребятишки подорвались на гранате или были застрелены.
Анфиса с племянником жила в землянке, где разместились три семьи с детьми. Анфисе с Геночкой выделили кровать у входа, где они спали вдвоем. Взрослые к ним относились хорошо, но Анфису считали главой семьи, потому ей мало выпадало поиграть со сверстниками, она имела, как и другие женщины, определенные обязанности по содержанию землянки в порядке. Конечно, тринадцатилетней девочке было, однако она сейчас очень благодарна своим взрослым соседям по землянке, за то, что научили ее многому, может быть, ей уделяли внимания даже больше, чем собственным детям.
В 1944 году Анфису разыскал отец Гены. Он увез мальчика в Эстонию к родителям, Анфису определил к своим знакомых в Эльтоне. Они устроили девочку на работу в «Заготзерно», и это помогло выжить не только ей, но и тем, кто ее приютил – крадче Анфиса, рискуя, что поймают, приносила домой горсточку-две зерна, и это в голодное время было весомой прибавкой к общему столу.
Получив паспорт, Анфиса получила и возможность выбирать место работы. Она смогла устроиться в буфет и стала полностью содержать себя. Одновременно училась в вечерней школе, потому что понимала – ей надеяться не на кого, а довоенные четыре класса улучшение в жизни не сулили. Ну а кроме того постоянно занималась на каких-либо курсах. А потом объявился дядя, который, хотя и был сводный брат отца, Анфису признал близкой родней и увез в Краснодар, тем более что девушка была уже вполне самостоятельным человеком.
Краснодарский период жизни Анфисы Пантелеевны, пожалуй, был самым лучшим в ее жизни. И, к сожалению, самым горьким, потому что овдовела нежданно-негаданно, прожив в ладу с мужем одиннадцать лет.
Говорят, если судьба что-то отнимет у человека, то потом и вознаградит. Именно так и вышло у Анфисы: потеряла мать, отца, раскидало родных по свету, то есть распалась семья, но потом она была вознаграждена прекрасной новой семьей.
В Краснодаре она работала бухгалтером, одевалась хорошо, да и сама симпатичная, веселая была, задорная. Парни ухаживали за ней, однажды Анфиса шутливо спросила ухажера: «Замуж меня возьмешь?» Тот испугался: «Да что ты? Мне тебя не прокормить!» И невдомек было им, что внешне легкомысленная девушка всего в жизни добивалась своим трудом и сообразительностью – пережила немало, потому и самостоятельная была. Федор Пилипенко не испугался, влюбился с первого взгляда, и она душой к нему присохла. Едва познакомившись (Федор – сын знакомых дяди Анфисы), оба поняли – созданы друг для друга, потому Анфиса дождалась малознакомого парня из армии, вышла замуж за него. Федор же платил любовью и заботливостью, был таким мужем, каких поискать. Шутка ли – в 1966 году, когда про телевизоры не все слыхали, в просторном доме Пилипенко, который построил сам Федор, уже и телевизор стоял, и холодильник «ЗИЛ», а в гараже – мотоцикл и машина. Он все, что зарабатывал, приносил в семью, даже на целину на заработки ездил. Дочь у них росла. И вдруг – нелепая случайность, автомобильная авария, и Федора не стало. Было так тяжело оставаться в доме без хозяина, где все было сделано его руками, Анфиса у гроба мужа сказала самой себе: «Уеду я отсюда». И, распродав нажитое, дом, она уехала к дяде Николаю Иосифовичу Книжникову в город Волжский – он к тому времени уже был там.
Дядя принял племянницу очень хорошо. Знал, что обузой не будет. И не ошибся, потому что Анфиса своим капиталом распорядилась правильно – купила кооперативную квартиру, обстановку. И стали они обживать новое гнездо вдвоем с дочерью, которую она в свое время выдала замуж с хорошим приданым, потому что и на новом месте все крутилась-вертелась, зарабатывая копеечку в дом, и как когда-то Федор ездил на целину, так и Анфиса поехала на заработки с геологической экспедицией в Якутию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
НЕМЕЦ ДОЛЖЕН ЕЙ ТРИ ХАТЫ
– Моя дочь Светлана, – сказала Анфиса Пантелеевна Пилипенко, – говорит, что немец ей должен три хаты. «А почему?» – спрашиваю. Она отвечает: «Дом, где ты родилась, немец сжег, в Волгограде, где потом жила – сжег, хату моего отца на Кубани тоже сжег. Вот и выходит, что немец у меня в большом долгу».
Да уж, фашисты мало кому из россиян не должны – нет в стране, пожалуй, семей, где никто не пострадал бы во время войны, не терпел лишения после. Она – боль наша, память наша, она будет жива в нас, пока живы ее современники – солдаты-ветераны, их дети, внуки. Потом, конечно, война отойдет далеко-далеко и для правнуков Сталинградское сражение будет тем же, как, например, Куликовская битва для нас – легендой, может быть, ничто и не ворохнется в душе, дескать, было и было.
Анфиса Пантелеевна родилась в 1930 году в Баскунчаке. Она была шестым ребенком в семье Книжниковых. Мать плохо помнит, потому что Мария Ильинична рано умерла. Пантелей Иосифович женился вновь, ведь этакую ораву надо обиходить. Однако Иоганна (так звали мачеху) тоже умерла перед самой войной, и дети разбрелись по свету – иначе и не скажешь. Старшая сестра, жившая в Сталинграде, взяла к себе Анфису. Ее муж был летчиком, и едва началась война, он сразу же оказался на фронте. Фашисты уже приближались к Сталинграду, впереди них бежали слухи, да и в прессе было немало материалов о том, как оккупанты издеваются над советскими людьми, особенно не щадят семьи офицеров, расстреливают всех от мала до велика. И сестра в большой истерике сожгла все фотографии мужа да вдобавок ко всему заболела – признали туберкулез, спровоцированный, видимо, нервным расстройством, и неудивительно, что вскоре она умерла, так и не увидев немцев. И осталась Анфиса с трехлетним племянником Геночкой на руках.
При первых бомбежках детей эвакуировали в степь, в сторону Эльтона – там обосновались в землянках сталинградские беженцы. Горящий город был виден им, словно на ладони – несколько суток светилось над ним зарево. Немцы бомбили Сталинград, не оставляя в покое и «степняков», потому что неподалеку шла железная дорога. Немецкий летчик подбивал паровоз, тут же начинала полыхать цистерна с горючим, детонировали боеприпасы: эшелон горел потом, стрелял несколько суток, пока наступала возможность сбросить его с путей. Мальчишки искали патроны, находили и гранаты, кричали: «Ложись!» – и взрывали гранаты. А пороховые стержни вообще лежали в углах землянок, словно макароны – их использовали вместо спичек.
Немецкие летчики иногда просто летали над самой головой детей, которые пасли колхозную скотину, пугали их стрельбой, но, как ни странно, Анфиса не помнит ни одного случая, чтобы ребятишки подорвались на гранате или были застрелены.
Анфиса с племянником жила в землянке, где разместились три семьи с детьми. Анфисе с Геночкой выделили кровать у входа, где они спали вдвоем. Взрослые к ним относились хорошо, но Анфису считали главой семьи, потому ей мало выпадало поиграть со сверстниками, она имела, как и другие женщины, определенные обязанности по содержанию землянки в порядке. Конечно, тринадцатилетней девочке было, однако она сейчас очень благодарна своим взрослым соседям по землянке, за то, что научили ее многому, может быть, ей уделяли внимания даже больше, чем собственным детям.
В 1944 году Анфису разыскал отец Гены. Он увез мальчика в Эстонию к родителям, Анфису определил к своим знакомых в Эльтоне. Они устроили девочку на работу в «Заготзерно», и это помогло выжить не только ей, но и тем, кто ее приютил – крадче Анфиса, рискуя, что поймают, приносила домой горсточку-две зерна, и это в голодное время было весомой прибавкой к общему столу.
Получив паспорт, Анфиса получила и возможность выбирать место работы. Она смогла устроиться в буфет и стала полностью содержать себя. Одновременно училась в вечерней школе, потому что понимала – ей надеяться не на кого, а довоенные четыре класса улучшение в жизни не сулили. Ну а кроме того постоянно занималась на каких-либо курсах. А потом объявился дядя, который, хотя и был сводный брат отца, Анфису признал близкой родней и увез в Краснодар, тем более что девушка была уже вполне самостоятельным человеком.
Краснодарский период жизни Анфисы Пантелеевны, пожалуй, был самым лучшим в ее жизни. И, к сожалению, самым горьким, потому что овдовела нежданно-негаданно, прожив в ладу с мужем одиннадцать лет.
Говорят, если судьба что-то отнимет у человека, то потом и вознаградит. Именно так и вышло у Анфисы: потеряла мать, отца, раскидало родных по свету, то есть распалась семья, но потом она была вознаграждена прекрасной новой семьей.
В Краснодаре она работала бухгалтером, одевалась хорошо, да и сама симпатичная, веселая была, задорная. Парни ухаживали за ней, однажды Анфиса шутливо спросила ухажера: «Замуж меня возьмешь?» Тот испугался: «Да что ты? Мне тебя не прокормить!» И невдомек было им, что внешне легкомысленная девушка всего в жизни добивалась своим трудом и сообразительностью – пережила немало, потому и самостоятельная была. Федор Пилипенко не испугался, влюбился с первого взгляда, и она душой к нему присохла. Едва познакомившись (Федор – сын знакомых дяди Анфисы), оба поняли – созданы друг для друга, потому Анфиса дождалась малознакомого парня из армии, вышла замуж за него. Федор же платил любовью и заботливостью, был таким мужем, каких поискать. Шутка ли – в 1966 году, когда про телевизоры не все слыхали, в просторном доме Пилипенко, который построил сам Федор, уже и телевизор стоял, и холодильник «ЗИЛ», а в гараже – мотоцикл и машина. Он все, что зарабатывал, приносил в семью, даже на целину на заработки ездил. Дочь у них росла. И вдруг – нелепая случайность, автомобильная авария, и Федора не стало. Было так тяжело оставаться в доме без хозяина, где все было сделано его руками, Анфиса у гроба мужа сказала самой себе: «Уеду я отсюда». И, распродав нажитое, дом, она уехала к дяде Николаю Иосифовичу Книжникову в город Волжский – он к тому времени уже был там.
Дядя принял племянницу очень хорошо. Знал, что обузой не будет. И не ошибся, потому что Анфиса своим капиталом распорядилась правильно – купила кооперативную квартиру, обстановку. И стали они обживать новое гнездо вдвоем с дочерью, которую она в свое время выдала замуж с хорошим приданым, потому что и на новом месте все крутилась-вертелась, зарабатывая копеечку в дом, и как когда-то Федор ездил на целину, так и Анфиса поехала на заработки с геологической экспедицией в Якутию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95