На бегу я показал ему металлические тусклые фиксы…
«Не найти и все равно н е сдаваться!»
Это действительно был Ваха. Мы едва не столкнулись. Спички, сунутые мною в замок, его задержали. Я выскочил на нижний балкон, спрыгнул между деревьями. Через забор колледжа для религиозных девочек я видел троих выскочивших из машины плотных накачанных амбалов, заметавшихся по площадке перед входом…
Моего зама Витьку проводили в последний путь па печально известном Котляковском кладбище, недалеко от места, где обнаружили труп. Наташу похоронили в Видном, бывший начальник кредитного управления упокоился на полуэлитарном Троекуровском. Возвращаясь с его похорон, на повороте в Химках обратил внимание на серую «девятку», которая высунулась из ряда позади «прокладки» в пять-шесть машин. Мне показалось, что это та же команда, что несколько недель назад уже пасла меня. Тогда я не поехалпа встречу коллег, глав сыскных агентств, а поменял маршрут и погнал на Павелецкий. Внезапно «девятка» перестроилась, пошла на обгон. Сидевший с водителем мужчина — немолодой, с обрубленными чертами лица — на мгновение положил на меня глаз с той стороны черненого стекла.
Я доехал к себе на Бурденко без приключений. Серая «девятка» больше не попалась мне на глаза. Следовало признать, что на моей работе в банке у меня развилась мания преследования. Я разогревал ужин, когда хлопнула входная дверь. Вернулся сын. Наигравшись с компьютером, выполнив все, кроме уроков, перед самым возвращением родителей он поспешил вывести па прогулку изрядно стосковавшегося спаниеля. Смешливая краснощекая рожица нашего наследника просунулась в кухню.
— Слышишь, пап? Я видел сейчас такое интересное! Мужчина стоял в автомате, трубку снял… А говорил по рации — в воротник! Даже номер не набрал. Я с Джеком стоял за будкой, все слышал!
— Не помнишь, что он говорил? — Я постарался выглядеть спокойным. Но теперь уже точно знал: «Меня пасли!»
— Дядька сказал: «Прошел. Теперь ты смотри. Я отойду!»
— Ты видел, как я приехал?
— Как раз в это время он и говорил…
— Он видел тебя?
— Не, там темно! Потом Джек унюхал тебя, залаял… Мне надо было еще догулять десять минут. Мы ушли!
Я позвонил в банк: наутро мне требовалось сопровождение.
В меня стреляли через неделю после этого дня. Перед работой. В казавшемся когда-то просторным подъезде нашего дома. Киллеров было двое. Попытка заказного убийства в классическом варианте. Меня ждали у лифта, а я спустился по лестнице. Едва я показался на лестничной площадке, они оба возникли в проеме двери. Я бросился на пол при первом выстреле. Он прошел в сантиметре над моей головой… В невообразимом рывке, полулежа, я откатился в сторону. Выстрелил не целясь. Важно было начать стрелять. Одновременно прозвучал второй выстрел, высекший искру в бетонированной стене. Щепоть пыли растаяла в воздухе.
Киллеры выскочили из подъезда. Я видел их сзади в окно холла, наполовину забитое фанерой. В трикотажных черных «бандитках» на головах… Первый — в зеленом камуфляже, худой. Второй — коренастый, полнотелый, без шеи. Ноги — клешни. «Старше тридцати. Тяжелоатлет. Может, трюкач, спецназовец…». Обоих ждала машина, коренастый бросился к переднему сиденью. Он был в обливной дубленке, па ногах замшевые «хайки» на толстой подошве…
К этому времени я кое-что уже знал о своих убийцах.
Ургин, секьюрити Ламма и киллер по совместительству, бывший недолгое время сотрудником семипалатинского ОМОНа и изгнанный оттуда за редкостный садизм, мастер спорта по стендовой стрельбе… Он действительно исчез из Москвы после убийства Виктора. Потом вернулся. Мы его серьезно подозревали в нападении на машину, в которой ехал начальник кредитного управления с Наташей и моим замом…
Застрели меня Ургин в подъезде, шансов найти преступника, как и при всех заказных убийствах, было бы совсем мало. Он не мог попасть в круг подозреваемых лиц. Мы не были знакомы, и у него отсутствовали мотивы убийства…
Я еще постоял в подъезде. Потом пошел к машине. С ней, похоже, было все в порядке.
За полчаса до меня через подъезд проследовал мой сын.
Я заехал в школу, проверил — с ним ничего не случилось. Мою жену, выходившую утром со спаниелем, тоже не тронули.
Обошлось.
Тем не менее первым делом мне следовало позаботиться о семье…
Я надеялся на родное МВД. Когда речь идет о судьбе мента — пусть и бывшего! — и его семьи, коллеги лучше, чем другие, должны меня понять. Любой из них завтра мог оказаться в таком же положении…
Я не обманулся.
Генерал пообещал жене и сыну временное жилье в семейном общежитии на улице Академика Волгина рядом с юридическим институтом МВД, где она продолжала работать. Общежитие охранялось. На двухстах метрах, между общежитием и институтом, всегда находились слушатели в милицейской форме.
Моих не дали бы там в обиду!
В милицию я официально не заявил. Не хотел напрягат ь … Знал, как трудно будет мне помочь.
Джамшит, к которому я зашел, поднялся, мы перешли в «комнату для деловых переговоров».
—Я в курсе того, что произошло…
Ему передали все. утром, из первых рук. Он сразу позвонил мне в Химки, у нас никто не снял трубку.
«Точно…»
Жена проводила пацана в школу. Выходя с собакой, выключила телефон, чтобы дать мне поспать.
— Оставались минуты. Я уже ничего не мог сделать.
— В меня стрелял Ургин. А кто второй?
—Кто-то из его друзей. В машине был и третий…
Вся троица получила заказ на меня. Теперь, как положено, они должны были исчезнуть. Но очень скоро снова появиться.
—При первой возможности я отдам тебе их… Обещаю. Ты знаешь мою проблему…
Он смотрел на меня — худой, серый… А может, больной?
—Мне тоже включили счетчик… О'Брайена можно зацепить только чем-то серьезным. Вроде той аудиокассеты, про которую ты слышал…
Мы еще поговорили. Ему нужен был человек для работы за границей.
—Такой, как ты. Как твой убитый зам… Из бывших ментов. Может, следак…
У меня мелькнула мысль об Арлекино, но я упустил ее. Может, Джамшит уже тогда работал с Холоминым? На прощанье он высказал то, о чем я тоже подумал:
—Пока тебе все же лучше на время исчезнуть…
В тот же день ушла в бессрочный отпуск и президент банка Лукашова. Убийство Наташи и его обстоятельства повергли ее в состояние тяжелого нервного криза. Она считала себя виновной в том, что произошло.
В сопровождении охраны ее увезли на «скорой помощи» прямо с работы. Мы не успели даже проститься…
Неделю я прожил в Видном, вблизи страшной сухановской ГУМЗы, на заброшенной даче, которую я готовил, чтобы отлежаться с друзьями на тюфяках в случае опасности. Внизу ютился немолодой вечно пьяный бомж. Он ничего не знал обо мне: кто я, почему тут живу без семьи, без света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
«Не найти и все равно н е сдаваться!»
Это действительно был Ваха. Мы едва не столкнулись. Спички, сунутые мною в замок, его задержали. Я выскочил на нижний балкон, спрыгнул между деревьями. Через забор колледжа для религиозных девочек я видел троих выскочивших из машины плотных накачанных амбалов, заметавшихся по площадке перед входом…
Моего зама Витьку проводили в последний путь па печально известном Котляковском кладбище, недалеко от места, где обнаружили труп. Наташу похоронили в Видном, бывший начальник кредитного управления упокоился на полуэлитарном Троекуровском. Возвращаясь с его похорон, на повороте в Химках обратил внимание на серую «девятку», которая высунулась из ряда позади «прокладки» в пять-шесть машин. Мне показалось, что это та же команда, что несколько недель назад уже пасла меня. Тогда я не поехалпа встречу коллег, глав сыскных агентств, а поменял маршрут и погнал на Павелецкий. Внезапно «девятка» перестроилась, пошла на обгон. Сидевший с водителем мужчина — немолодой, с обрубленными чертами лица — на мгновение положил на меня глаз с той стороны черненого стекла.
Я доехал к себе на Бурденко без приключений. Серая «девятка» больше не попалась мне на глаза. Следовало признать, что на моей работе в банке у меня развилась мания преследования. Я разогревал ужин, когда хлопнула входная дверь. Вернулся сын. Наигравшись с компьютером, выполнив все, кроме уроков, перед самым возвращением родителей он поспешил вывести па прогулку изрядно стосковавшегося спаниеля. Смешливая краснощекая рожица нашего наследника просунулась в кухню.
— Слышишь, пап? Я видел сейчас такое интересное! Мужчина стоял в автомате, трубку снял… А говорил по рации — в воротник! Даже номер не набрал. Я с Джеком стоял за будкой, все слышал!
— Не помнишь, что он говорил? — Я постарался выглядеть спокойным. Но теперь уже точно знал: «Меня пасли!»
— Дядька сказал: «Прошел. Теперь ты смотри. Я отойду!»
— Ты видел, как я приехал?
— Как раз в это время он и говорил…
— Он видел тебя?
— Не, там темно! Потом Джек унюхал тебя, залаял… Мне надо было еще догулять десять минут. Мы ушли!
Я позвонил в банк: наутро мне требовалось сопровождение.
В меня стреляли через неделю после этого дня. Перед работой. В казавшемся когда-то просторным подъезде нашего дома. Киллеров было двое. Попытка заказного убийства в классическом варианте. Меня ждали у лифта, а я спустился по лестнице. Едва я показался на лестничной площадке, они оба возникли в проеме двери. Я бросился на пол при первом выстреле. Он прошел в сантиметре над моей головой… В невообразимом рывке, полулежа, я откатился в сторону. Выстрелил не целясь. Важно было начать стрелять. Одновременно прозвучал второй выстрел, высекший искру в бетонированной стене. Щепоть пыли растаяла в воздухе.
Киллеры выскочили из подъезда. Я видел их сзади в окно холла, наполовину забитое фанерой. В трикотажных черных «бандитках» на головах… Первый — в зеленом камуфляже, худой. Второй — коренастый, полнотелый, без шеи. Ноги — клешни. «Старше тридцати. Тяжелоатлет. Может, трюкач, спецназовец…». Обоих ждала машина, коренастый бросился к переднему сиденью. Он был в обливной дубленке, па ногах замшевые «хайки» на толстой подошве…
К этому времени я кое-что уже знал о своих убийцах.
Ургин, секьюрити Ламма и киллер по совместительству, бывший недолгое время сотрудником семипалатинского ОМОНа и изгнанный оттуда за редкостный садизм, мастер спорта по стендовой стрельбе… Он действительно исчез из Москвы после убийства Виктора. Потом вернулся. Мы его серьезно подозревали в нападении на машину, в которой ехал начальник кредитного управления с Наташей и моим замом…
Застрели меня Ургин в подъезде, шансов найти преступника, как и при всех заказных убийствах, было бы совсем мало. Он не мог попасть в круг подозреваемых лиц. Мы не были знакомы, и у него отсутствовали мотивы убийства…
Я еще постоял в подъезде. Потом пошел к машине. С ней, похоже, было все в порядке.
За полчаса до меня через подъезд проследовал мой сын.
Я заехал в школу, проверил — с ним ничего не случилось. Мою жену, выходившую утром со спаниелем, тоже не тронули.
Обошлось.
Тем не менее первым делом мне следовало позаботиться о семье…
Я надеялся на родное МВД. Когда речь идет о судьбе мента — пусть и бывшего! — и его семьи, коллеги лучше, чем другие, должны меня понять. Любой из них завтра мог оказаться в таком же положении…
Я не обманулся.
Генерал пообещал жене и сыну временное жилье в семейном общежитии на улице Академика Волгина рядом с юридическим институтом МВД, где она продолжала работать. Общежитие охранялось. На двухстах метрах, между общежитием и институтом, всегда находились слушатели в милицейской форме.
Моих не дали бы там в обиду!
В милицию я официально не заявил. Не хотел напрягат ь … Знал, как трудно будет мне помочь.
Джамшит, к которому я зашел, поднялся, мы перешли в «комнату для деловых переговоров».
—Я в курсе того, что произошло…
Ему передали все. утром, из первых рук. Он сразу позвонил мне в Химки, у нас никто не снял трубку.
«Точно…»
Жена проводила пацана в школу. Выходя с собакой, выключила телефон, чтобы дать мне поспать.
— Оставались минуты. Я уже ничего не мог сделать.
— В меня стрелял Ургин. А кто второй?
—Кто-то из его друзей. В машине был и третий…
Вся троица получила заказ на меня. Теперь, как положено, они должны были исчезнуть. Но очень скоро снова появиться.
—При первой возможности я отдам тебе их… Обещаю. Ты знаешь мою проблему…
Он смотрел на меня — худой, серый… А может, больной?
—Мне тоже включили счетчик… О'Брайена можно зацепить только чем-то серьезным. Вроде той аудиокассеты, про которую ты слышал…
Мы еще поговорили. Ему нужен был человек для работы за границей.
—Такой, как ты. Как твой убитый зам… Из бывших ментов. Может, следак…
У меня мелькнула мысль об Арлекино, но я упустил ее. Может, Джамшит уже тогда работал с Холоминым? На прощанье он высказал то, о чем я тоже подумал:
—Пока тебе все же лучше на время исчезнуть…
В тот же день ушла в бессрочный отпуск и президент банка Лукашова. Убийство Наташи и его обстоятельства повергли ее в состояние тяжелого нервного криза. Она считала себя виновной в том, что произошло.
В сопровождении охраны ее увезли на «скорой помощи» прямо с работы. Мы не успели даже проститься…
Неделю я прожил в Видном, вблизи страшной сухановской ГУМЗы, на заброшенной даче, которую я готовил, чтобы отлежаться с друзьями на тюфяках в случае опасности. Внизу ютился немолодой вечно пьяный бомж. Он ничего не знал обо мне: кто я, почему тут живу без семьи, без света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77