Первые этажи торгового центра занимали продуктовые лавки, магазины. Один из офисов был связан с продажей и ремонтом компьютеров. Сбоку я увидел объявление: «Лизинг. Продажа подержанных автомобилей с гарантией. Разнообразные программы с отделениями в семи городах…»
Чуть поодаль стоял экскурсионный автобус. Я сверил номер. «Он! 75-215-00…»
Я видел его в памятный вечер в районе Цомет Пат. Круг замкнулся.
Прокатная фирма занимала небольшое темноватое помещение на первом этаже и еще бельэтаж. С улицы я попал в темноватый коридор и комнату, где принимались заказы. Когда я вошел, в ней находился служащий с компьютером и трое посетителей. Все четверо стояли.
—Номи? — спросил я.
Служащий кивком отослал куда-то в глубь офиса. В коридоре позади было выгорожено небольшое застекленное помещение для дежурного диспетчера с окном для разговора с клиентами. Я понял: тут оформлялся прокат туристических автобусов. Перед диспетчером висели какие-то графики, расписания…
Он разговаривал с водителями прокатных машин.
Узкой лестницей я поднялся на первый этаж. Обе каморки у лестницы были пусты. В третьей был туалет. Из него показалась тоненькая симпатичная эфиопка в длинной юбке, подметавшей отнюдь не чистый пол.
—Номи?
Она улыбнулась, не испытывая ни малейшего смущения. Тут даже в разговоре с начальством или малознакомыми людьми собеседник мог прервать себя, вспомнив, что ему необходимо «сделать пи-пи».
—«Ауди-100»? — спросила она дружески. — Пойдем.
В иврите нет «вы».
Мимоходом я заметил объявление о записи на трехмесячные курсы охранников. Ниже было указано имя офицера безопасности — Захария. По-видимому, он руководил курсом. То же имя значилось на двери рядом с диспетчерской.
Это был один и тот же человек.
— Можно по-русски?
Я угадал.
Захария — округлый, подозрительно белокожий, чтобы быть израильтянином, держал в пухлой ручке сигарету, невозмутимо курил. Он смахивал на Александра Калягина, недавно побывавшего тут на гастролях.
Я знал этот тип людей.
С ними можно было вести дела.
Одной из их проблем было бритье: они быстро, почти сразу зарастали, так что приходилось бриться по нескольку раз на день.
Он внимательно взглянул на меня. Кивнул.
Что-то мне подсказало, что Арлекино и Захария знакомы. Арлекино обратился к нему не случайно. Если я хотел преуспеть, мне следовало заручиться доверием этого человека. Во всяком случае, опасаться главы фирмы проката автомобилей в Холоне мне не следовало. Я не был целью Арлекино в Израиле.
—У вас найдется несколько минут? Мне кажется, мы можем быть полезны друг другу…
Полная ладошка сделала знак продолжать.
— Речь идет о Николае Евгеньевиче Холомине. Вы его знаете. Он брал у вас в прокат «ауди» и автобус…
— Ваша фамилия? — невозмутимо спросил Захария.
Я достал теудат зеут. Захария сверился с фотографией. Я вспомнил, что он еще и офицер, ведающий вопросами безопасности.
«Контрразведчик… Может, в прошлом сотрудник по борьбе с террором…»
Здесь — распространенная специализация. Случалось, тут использовали профессиональных разведчиков из бывшего СССР, бывших сотрудников Первого Главного и Главного разведывательного управлений — пэтэушников и гэрэушников.
На вид Захарии было не меньше сорока.
—Могу я задать несколько вопросов? — спросил он. — Вы москвич?
—Да.
— Кем вы работали в Москве?
— Офицер, ведающий вопросами безопасности в частном банке. В прошлом ваш коллега.
— В звании…
— Майора милиции.
Он не ответил мне откровенностью. Это могло означать и работу в КГБ СССР. Такое не афишировалось.
— В стране вы один?
— Моя семья в Москве. У меня там произошли неприятности. На меня наехали.
— Как там Москва?
— Ждет нас…
Он начал мне верить. Я улыбнулся:
— Можем создать фонд бывших работников МВД и КГБ…
— Вы знали Холомина по Москве?
— Немного.
Я рассказал, как мы вместе получали лицензии на занятие частной детективной деятельностью.
—Хотите с ним встретиться?
Я решил не хитрить:
—У меня есть все основания полагать, что он погиб.
Это было рискованно. Но я сто раз убеждался в том, что никакие ухищрения не ведут нас к цели вернее, чем интуиция. После паузы Захария заметил негромко:
—И у меня такое чувство… Вы курите?
Захария немного добавил к тому, что я уже знал, однако любая мелочь могла мне помочь.
Как я и предполагал, он знал Арлекино по Москве. Отец Захарии, а попросту Захара, проходил по делу, значившемуся уголовным, но имевшему политическую подоплеку и курировавшемуся органами КГБ.
«Не ошибся ли я по поводу места работы его сына?»
Холомин вел это дело в качестве следователя — важняка прокуратуры республики.
—Николай сделал все, чтобы помочь отцу. Бескорыстно. Он не любил КГБ. Кто-то в его семье пострадал от этой организации. Никакие переименования, смены кадров уже не могут изменить отношение…
Я это знал. Хотя старался быть объективным.
—Он сказал вам, зачем приехал?
—Мы, по существу, даже не успели поговорить. Он взял в прокат «ауди» и автобус. И как-то быстро исчез… Мы должны были встретиться, как только он будет посвободнее.
— Когда вы его в последний раз видели?
Захария выпустил крохотное облачко дыма:
— В пятницу.
Мы видели Арлекино в один и тот же день. В день, когда он погиб. Арлекино сдал «Ауди-100», которая была известна его будущим убийцам…
— В пятницу он уехал от нас на белой «судзуки»… — Захария назвал номер, я записал.
— Машины так и нет?
— Нет. Он брал на неделю. Срок не закончился. Я звонил на автоответчик. Он ни разу не ответил.
«Естественно!»
— А что можно сказать по поводу автобуса? Зачем он был ему нужен?
— Не знаю. Мы обычно не интересуемся. Каждый может взять что хочет.
— Интересно, кого он возил и куда.
— Не знаю… А когда вы его видели?
— В тот же день, что и вы.
Захария раздавил сигарету в пепельнице:
— Будем надеяться, что у него все в порядке.
— Думаю, все как раз наоборот. Его засветили.
— Тогда рано или поздно они выйдут на пункт проката и придут с вопросами, как это сделали вы…
— Скорее всего, у них уже нет в этом необходимости.
Он сделал вид, что не догадывается, о чем идет речь.
— Что можно сказать о том, где использовали автобус?
— Дело тяжелое…
— Холомин не сказал, где он остановился в Израиле?
Захария подумал:
—Он что-то говорил об отеле в Бат-Яме…
Я выехал в Бат-Ям на следующий день рано утром. Ехать пришлось через Тель-Авив. Там меня ожидала пересадка.
Автобус был двухэтажный.
Спуск начался почти сразу, как только мы выехали из Иерусалима. Я сидел у лобового стекла на втором этаже, сверху было все хорошо видно. Горы круто шли вниз. Солнце вплетало в пейзаж жаркие краски. Автобус двигался в ущелье. Это был воспетый в песнях Баб эль Вад — знаменитое вади, где во время войны за независимость перестреляли геройских ребят, пытавшихся прорваться в осажденный Иерусалим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Чуть поодаль стоял экскурсионный автобус. Я сверил номер. «Он! 75-215-00…»
Я видел его в памятный вечер в районе Цомет Пат. Круг замкнулся.
Прокатная фирма занимала небольшое темноватое помещение на первом этаже и еще бельэтаж. С улицы я попал в темноватый коридор и комнату, где принимались заказы. Когда я вошел, в ней находился служащий с компьютером и трое посетителей. Все четверо стояли.
—Номи? — спросил я.
Служащий кивком отослал куда-то в глубь офиса. В коридоре позади было выгорожено небольшое застекленное помещение для дежурного диспетчера с окном для разговора с клиентами. Я понял: тут оформлялся прокат туристических автобусов. Перед диспетчером висели какие-то графики, расписания…
Он разговаривал с водителями прокатных машин.
Узкой лестницей я поднялся на первый этаж. Обе каморки у лестницы были пусты. В третьей был туалет. Из него показалась тоненькая симпатичная эфиопка в длинной юбке, подметавшей отнюдь не чистый пол.
—Номи?
Она улыбнулась, не испытывая ни малейшего смущения. Тут даже в разговоре с начальством или малознакомыми людьми собеседник мог прервать себя, вспомнив, что ему необходимо «сделать пи-пи».
—«Ауди-100»? — спросила она дружески. — Пойдем.
В иврите нет «вы».
Мимоходом я заметил объявление о записи на трехмесячные курсы охранников. Ниже было указано имя офицера безопасности — Захария. По-видимому, он руководил курсом. То же имя значилось на двери рядом с диспетчерской.
Это был один и тот же человек.
— Можно по-русски?
Я угадал.
Захария — округлый, подозрительно белокожий, чтобы быть израильтянином, держал в пухлой ручке сигарету, невозмутимо курил. Он смахивал на Александра Калягина, недавно побывавшего тут на гастролях.
Я знал этот тип людей.
С ними можно было вести дела.
Одной из их проблем было бритье: они быстро, почти сразу зарастали, так что приходилось бриться по нескольку раз на день.
Он внимательно взглянул на меня. Кивнул.
Что-то мне подсказало, что Арлекино и Захария знакомы. Арлекино обратился к нему не случайно. Если я хотел преуспеть, мне следовало заручиться доверием этого человека. Во всяком случае, опасаться главы фирмы проката автомобилей в Холоне мне не следовало. Я не был целью Арлекино в Израиле.
—У вас найдется несколько минут? Мне кажется, мы можем быть полезны друг другу…
Полная ладошка сделала знак продолжать.
— Речь идет о Николае Евгеньевиче Холомине. Вы его знаете. Он брал у вас в прокат «ауди» и автобус…
— Ваша фамилия? — невозмутимо спросил Захария.
Я достал теудат зеут. Захария сверился с фотографией. Я вспомнил, что он еще и офицер, ведающий вопросами безопасности.
«Контрразведчик… Может, в прошлом сотрудник по борьбе с террором…»
Здесь — распространенная специализация. Случалось, тут использовали профессиональных разведчиков из бывшего СССР, бывших сотрудников Первого Главного и Главного разведывательного управлений — пэтэушников и гэрэушников.
На вид Захарии было не меньше сорока.
—Могу я задать несколько вопросов? — спросил он. — Вы москвич?
—Да.
— Кем вы работали в Москве?
— Офицер, ведающий вопросами безопасности в частном банке. В прошлом ваш коллега.
— В звании…
— Майора милиции.
Он не ответил мне откровенностью. Это могло означать и работу в КГБ СССР. Такое не афишировалось.
— В стране вы один?
— Моя семья в Москве. У меня там произошли неприятности. На меня наехали.
— Как там Москва?
— Ждет нас…
Он начал мне верить. Я улыбнулся:
— Можем создать фонд бывших работников МВД и КГБ…
— Вы знали Холомина по Москве?
— Немного.
Я рассказал, как мы вместе получали лицензии на занятие частной детективной деятельностью.
—Хотите с ним встретиться?
Я решил не хитрить:
—У меня есть все основания полагать, что он погиб.
Это было рискованно. Но я сто раз убеждался в том, что никакие ухищрения не ведут нас к цели вернее, чем интуиция. После паузы Захария заметил негромко:
—И у меня такое чувство… Вы курите?
Захария немного добавил к тому, что я уже знал, однако любая мелочь могла мне помочь.
Как я и предполагал, он знал Арлекино по Москве. Отец Захарии, а попросту Захара, проходил по делу, значившемуся уголовным, но имевшему политическую подоплеку и курировавшемуся органами КГБ.
«Не ошибся ли я по поводу места работы его сына?»
Холомин вел это дело в качестве следователя — важняка прокуратуры республики.
—Николай сделал все, чтобы помочь отцу. Бескорыстно. Он не любил КГБ. Кто-то в его семье пострадал от этой организации. Никакие переименования, смены кадров уже не могут изменить отношение…
Я это знал. Хотя старался быть объективным.
—Он сказал вам, зачем приехал?
—Мы, по существу, даже не успели поговорить. Он взял в прокат «ауди» и автобус. И как-то быстро исчез… Мы должны были встретиться, как только он будет посвободнее.
— Когда вы его в последний раз видели?
Захария выпустил крохотное облачко дыма:
— В пятницу.
Мы видели Арлекино в один и тот же день. В день, когда он погиб. Арлекино сдал «Ауди-100», которая была известна его будущим убийцам…
— В пятницу он уехал от нас на белой «судзуки»… — Захария назвал номер, я записал.
— Машины так и нет?
— Нет. Он брал на неделю. Срок не закончился. Я звонил на автоответчик. Он ни разу не ответил.
«Естественно!»
— А что можно сказать по поводу автобуса? Зачем он был ему нужен?
— Не знаю. Мы обычно не интересуемся. Каждый может взять что хочет.
— Интересно, кого он возил и куда.
— Не знаю… А когда вы его видели?
— В тот же день, что и вы.
Захария раздавил сигарету в пепельнице:
— Будем надеяться, что у него все в порядке.
— Думаю, все как раз наоборот. Его засветили.
— Тогда рано или поздно они выйдут на пункт проката и придут с вопросами, как это сделали вы…
— Скорее всего, у них уже нет в этом необходимости.
Он сделал вид, что не догадывается, о чем идет речь.
— Что можно сказать о том, где использовали автобус?
— Дело тяжелое…
— Холомин не сказал, где он остановился в Израиле?
Захария подумал:
—Он что-то говорил об отеле в Бат-Яме…
Я выехал в Бат-Ям на следующий день рано утром. Ехать пришлось через Тель-Авив. Там меня ожидала пересадка.
Автобус был двухэтажный.
Спуск начался почти сразу, как только мы выехали из Иерусалима. Я сидел у лобового стекла на втором этаже, сверху было все хорошо видно. Горы круто шли вниз. Солнце вплетало в пейзаж жаркие краски. Автобус двигался в ущелье. Это был воспетый в песнях Баб эль Вад — знаменитое вади, где во время войны за независимость перестреляли геройских ребят, пытавшихся прорваться в осажденный Иерусалим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77