Сэм двинулся вперед, опираясь на серебряную трость и отвечая на приветствия солдат в фуражках с силуэтами мыши из черного фетра.
Это великолепное зрелище наполнило душу Кобьена дурными предчувствиями.
К его облегчению, левая глазница Сэма была прикрыта белой повязкой. Марк ни за что не согласился бы еще раз взглянуть в его пульсирующий стальной глаз...
* * *
Директор ОВБ Реми Ренар никого не вызывал, поэтому, когда распахнулась дверь помещения охраны, он повернулся и гневно взглянул в ту сторону.
Дверь с грохотом ударилась о стену, рассыпая осколки зеркального стекла.
В кабинет влетели Доминик Парилло и пленник из компании Бисли по имени Род Читвуд.
Следом появились два самых странных человека, когда-либо вторгавшихся в пределы ОВБ. Один из них был типичный американец, другой — очень старый азиат.
— Он пришел за спутником! — крикнула женщина.
— Да, я пришел за спутником, — подтвердил американец.
— Вы его не получите! — заявил Ренар, вставая между незваным гостем и толстой стальной дверью с сейфовым замком.
Белокожий американец шагнул к двери, по пути схватив Ренара за локти и отставив его в сторону, словно вешалку для пальто.
Реми судорожно сглотнул, пытаясь унять гадкое ощущение в желудке. Ни разу в жизни он не чувствовал себя столь беспомощным. Создавалось впечатление, что американец попросту его не замечает.
— Толщина двери восемь дюймов, — прошипел он. — Комбинацию замка знают только два человека во всем здании, и, чтобы его открыть, нужны оба, — один из них здесь, второго здесь нет.
— Да, толстовата, — промолвил американец, окидывая цель озабоченным взглядом.
— Надеюсь, вы понимаете, что всякая попытка взломать дверь заранее обречена на провал?
— Да, трудновато, — согласился тот. — Подожди здесь, папочка. — И вышел из комнаты.
Реми Ренар позволил себе несколько расслабиться. Если он сумеет выстоять еще несколько минут, все закончится благополучное. Вот-вот прибудет подкрепление, и тогда этим двум ни за что не улизнуть из здания. Во всяком случае, если они действительно безоружны, как показалось директору.
В коридоре послышалась какофония кошмарных звуков. Сначала донесся грохот парового молота, сменившийся уханьем пресса для утилизации старых автомобилей. Протестующе заныли штукатурка и плинтусы. Послышался горестный стон металла — ужасный, жалобный, невыносимый.
Потом раздались звонкие удары — не будь директор ОВБ уверен в обратном, он был бы готов поклясться, что они доносятся из-за стальной двери. Однако дверь звуконепроницаема, к тому же другого входа в сейф не существовало, а замок был крепко заперт.
Наконец шум стих, и на пороге кабинета появился американец. Стряхнув с рук пыль и штукатурку, он разжал правый кулак и, растерянно моргая, показал присутствующим ладонь.
— Там нет никакого спутника, зато я нашел вот это, — сказал он.
Реми Ренар не смог сдержаться и изумленно открыл рот.
На ладони американца лежал гиперцветовой глаз.
— Невероятно, — выдохнул директор ОВБ.
—Се ля ви, — отозвался американец.
— Сейчас мы уйдем, — холодным тоном заявил старый азиат. — Я оставляю тебе жизнь и строгое жизненно важное предупреждение.
— Интересно, какое? — брякнул Ренар.
— Знай, несчастный, орлиный трон Америки находится под защитой мастера Синанджу, и любое дальнейшее усугубление ситуации вызовет немедленный и жестокий отпор.
Реми Ренар был не из пугливых, но слова корейца заставили его похолодеть, и он осознал всю серьезность происходящего.
Ренар готов был жизнь отдать за Францию, но терять Францию не хотел.
Именно в этом и состоял смысл предостережения, дух которого еще долго продолжал витать в пыльном воздухе после того, как мастер Синанджу в сопровождении своей свиты покинул кабинет.
Не услышав ни выстрелов, ни звуков борьбы, Реми Ренар наконец вытащил ногу из лужи собственной мочи.
Он бросился к телефону и позвонил Президенту Франции. Тут уж не до охраны культуры! На карту поставлено само существование государства. В такой войне министр культуры был лишним.
Глава 29
Выйдя из здания штаб-квартиры ОВБ, Доминик Парилло заявила:
— Вам не выбраться из Франции!
— Не говорите так, — с притворным испугом сказал Римо. — Мне еще нужно найти отца, которого я никогда не видел.
— Я серьезно. Вас убьют.
— По-моему, он стоял здесь, — пробормотал Римо, оглядываясь в поисках такси. Не найдя машины, он повернулся к француженке: — Где вы оставили свой автомобиль?
— Не скажу. Ни за чьто.
— Вот как?
— Ни за чьто!
И в то же мгновение к Доминик метнулась рука и стиснула ногтями мочку уха.
Парилло вскрикнула. Ей казалось, она завизжала так, что ее услышала добрая половина Парижа. Но переводя дыхание, она внезапно поняла, что из ее уст не вылетело и звука. Осознав это, Доминик неистово закивала головой, надеясь освободиться от непонятной силы, причинившей ей такую ужасную боль.
— По-моему, она передумала, папочка, — обратился Римо к невидимому источнику этой непонятной силы.
Боль исчезла.
Доминик схватилась за набухшую пульсирующую мочку и обернулась, успев мельком заметить длинные ногти мастера Синанджу, прятавшего руки в рукава черного кимоно. Женщина тут же все поняла.
— Теперь вы знаете, почем фунт лиха! — съязвил Род Читвуд.
— Я поставиль машину в гаражь, — покорно произнесла женщина.
Компания двинулась за ней следом и остановилась у ворот гаража. Они были заперты, но между створками оставалась щель шириной около фута, через которую вполне мог протиснуться худой человек.
— Ждите здесь, — распорядился Римо и повел женщину в гараж.
Не прошло и минуты, как ворота откатились в стороны, и из гаража выехал небесно-голубой «ситроен». Дверцы распахнулись, и Род с Чиуном забрались в салон.
— Доминик согласилась отвезти нас в аэропорт, — сообщил Римо.
— Я не имела выбора, — недовольным голосом отозвалась женщина.
— Мы всегда так или иначе добиваемся согласия, — заметил Римо.
— Нам не добраться до аэропорта, — сказала Доминик, выехав на дорогу с оживленным движением. Она на мгновение убрала ногу с педали газа и нажала потайную кнопку в полу — встроенные микрофоны тотчас начали транслировать разговор в ОВБ. — Нас остановят.
— Вряд ли, — беззаботно отозвался Римо.
— Аэропорт окружен танками и другой машинами. И еще солдаты.
— Что ж, нам не впервой, — отмахнулся Римо, разглядывая рабочих, которые снимали со стены табличку «улица Эдгара По» и вешали на ее место указатель «рю де Озейль».
В ту же секунду раздался вой французских полицейских машин. Казалось, они окружили «ситроен» со всех сторон.
— Вуаля! — торжествующе воскликнула Доминик. — Что я вам говориль? Теперь вам конец!
Римо дернул руль влево, и машина свернула в переулок, поперек которого висел «кирпич».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Это великолепное зрелище наполнило душу Кобьена дурными предчувствиями.
К его облегчению, левая глазница Сэма была прикрыта белой повязкой. Марк ни за что не согласился бы еще раз взглянуть в его пульсирующий стальной глаз...
* * *
Директор ОВБ Реми Ренар никого не вызывал, поэтому, когда распахнулась дверь помещения охраны, он повернулся и гневно взглянул в ту сторону.
Дверь с грохотом ударилась о стену, рассыпая осколки зеркального стекла.
В кабинет влетели Доминик Парилло и пленник из компании Бисли по имени Род Читвуд.
Следом появились два самых странных человека, когда-либо вторгавшихся в пределы ОВБ. Один из них был типичный американец, другой — очень старый азиат.
— Он пришел за спутником! — крикнула женщина.
— Да, я пришел за спутником, — подтвердил американец.
— Вы его не получите! — заявил Ренар, вставая между незваным гостем и толстой стальной дверью с сейфовым замком.
Белокожий американец шагнул к двери, по пути схватив Ренара за локти и отставив его в сторону, словно вешалку для пальто.
Реми судорожно сглотнул, пытаясь унять гадкое ощущение в желудке. Ни разу в жизни он не чувствовал себя столь беспомощным. Создавалось впечатление, что американец попросту его не замечает.
— Толщина двери восемь дюймов, — прошипел он. — Комбинацию замка знают только два человека во всем здании, и, чтобы его открыть, нужны оба, — один из них здесь, второго здесь нет.
— Да, толстовата, — промолвил американец, окидывая цель озабоченным взглядом.
— Надеюсь, вы понимаете, что всякая попытка взломать дверь заранее обречена на провал?
— Да, трудновато, — согласился тот. — Подожди здесь, папочка. — И вышел из комнаты.
Реми Ренар позволил себе несколько расслабиться. Если он сумеет выстоять еще несколько минут, все закончится благополучное. Вот-вот прибудет подкрепление, и тогда этим двум ни за что не улизнуть из здания. Во всяком случае, если они действительно безоружны, как показалось директору.
В коридоре послышалась какофония кошмарных звуков. Сначала донесся грохот парового молота, сменившийся уханьем пресса для утилизации старых автомобилей. Протестующе заныли штукатурка и плинтусы. Послышался горестный стон металла — ужасный, жалобный, невыносимый.
Потом раздались звонкие удары — не будь директор ОВБ уверен в обратном, он был бы готов поклясться, что они доносятся из-за стальной двери. Однако дверь звуконепроницаема, к тому же другого входа в сейф не существовало, а замок был крепко заперт.
Наконец шум стих, и на пороге кабинета появился американец. Стряхнув с рук пыль и штукатурку, он разжал правый кулак и, растерянно моргая, показал присутствующим ладонь.
— Там нет никакого спутника, зато я нашел вот это, — сказал он.
Реми Ренар не смог сдержаться и изумленно открыл рот.
На ладони американца лежал гиперцветовой глаз.
— Невероятно, — выдохнул директор ОВБ.
—Се ля ви, — отозвался американец.
— Сейчас мы уйдем, — холодным тоном заявил старый азиат. — Я оставляю тебе жизнь и строгое жизненно важное предупреждение.
— Интересно, какое? — брякнул Ренар.
— Знай, несчастный, орлиный трон Америки находится под защитой мастера Синанджу, и любое дальнейшее усугубление ситуации вызовет немедленный и жестокий отпор.
Реми Ренар был не из пугливых, но слова корейца заставили его похолодеть, и он осознал всю серьезность происходящего.
Ренар готов был жизнь отдать за Францию, но терять Францию не хотел.
Именно в этом и состоял смысл предостережения, дух которого еще долго продолжал витать в пыльном воздухе после того, как мастер Синанджу в сопровождении своей свиты покинул кабинет.
Не услышав ни выстрелов, ни звуков борьбы, Реми Ренар наконец вытащил ногу из лужи собственной мочи.
Он бросился к телефону и позвонил Президенту Франции. Тут уж не до охраны культуры! На карту поставлено само существование государства. В такой войне министр культуры был лишним.
Глава 29
Выйдя из здания штаб-квартиры ОВБ, Доминик Парилло заявила:
— Вам не выбраться из Франции!
— Не говорите так, — с притворным испугом сказал Римо. — Мне еще нужно найти отца, которого я никогда не видел.
— Я серьезно. Вас убьют.
— По-моему, он стоял здесь, — пробормотал Римо, оглядываясь в поисках такси. Не найдя машины, он повернулся к француженке: — Где вы оставили свой автомобиль?
— Не скажу. Ни за чьто.
— Вот как?
— Ни за чьто!
И в то же мгновение к Доминик метнулась рука и стиснула ногтями мочку уха.
Парилло вскрикнула. Ей казалось, она завизжала так, что ее услышала добрая половина Парижа. Но переводя дыхание, она внезапно поняла, что из ее уст не вылетело и звука. Осознав это, Доминик неистово закивала головой, надеясь освободиться от непонятной силы, причинившей ей такую ужасную боль.
— По-моему, она передумала, папочка, — обратился Римо к невидимому источнику этой непонятной силы.
Боль исчезла.
Доминик схватилась за набухшую пульсирующую мочку и обернулась, успев мельком заметить длинные ногти мастера Синанджу, прятавшего руки в рукава черного кимоно. Женщина тут же все поняла.
— Теперь вы знаете, почем фунт лиха! — съязвил Род Читвуд.
— Я поставиль машину в гаражь, — покорно произнесла женщина.
Компания двинулась за ней следом и остановилась у ворот гаража. Они были заперты, но между створками оставалась щель шириной около фута, через которую вполне мог протиснуться худой человек.
— Ждите здесь, — распорядился Римо и повел женщину в гараж.
Не прошло и минуты, как ворота откатились в стороны, и из гаража выехал небесно-голубой «ситроен». Дверцы распахнулись, и Род с Чиуном забрались в салон.
— Доминик согласилась отвезти нас в аэропорт, — сообщил Римо.
— Я не имела выбора, — недовольным голосом отозвалась женщина.
— Мы всегда так или иначе добиваемся согласия, — заметил Римо.
— Нам не добраться до аэропорта, — сказала Доминик, выехав на дорогу с оживленным движением. Она на мгновение убрала ногу с педали газа и нажала потайную кнопку в полу — встроенные микрофоны тотчас начали транслировать разговор в ОВБ. — Нас остановят.
— Вряд ли, — беззаботно отозвался Римо.
— Аэропорт окружен танками и другой машинами. И еще солдаты.
— Что ж, нам не впервой, — отмахнулся Римо, разглядывая рабочих, которые снимали со стены табличку «улица Эдгара По» и вешали на ее место указатель «рю де Озейль».
В ту же секунду раздался вой французских полицейских машин. Казалось, они окружили «ситроен» со всех сторон.
— Вуаля! — торжествующе воскликнула Доминик. — Что я вам говориль? Теперь вам конец!
Римо дернул руль влево, и машина свернула в переулок, поперек которого висел «кирпич».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69