— Il faut'il se comportat!
— И подлежишь немедленной депортации, — добавил мастер.
— Только через ваш труп, — заявил Римо, обращаясь к таможеннику.
— Почему вы не сказали — «через мой труп»? — по-английски осведомился таможенник.
— Именно это я и хотел сказать, — мрачно отозвался Римо.
Таможенник побледнел и прижал ладони ко рту. — Я осквернил себя, — сказал он.
Подбежал второй таможенник и арестовал первого. Они заспорили. По-французски.
— Что случилось? — спросил Римо.
— Этот человек арестован за употребление английских слов, — объяснил кореец.
— Вот и славно.
Потом появился третий, их коллега, и попытался арестовать Римо с Чиуном за английскую речь в пределах священных нерушимых границ Франции.
Он-то и стал тем самым таможенником, которого Римо швырнул в ближайшее окно с тонированным стеклом. Пострадавший успел еще выпалить что-то невразумительное — вероятно, французскую фразу, причем на очень большой скорости, но для Римо это не имело значения.
Заверещали пронзительные свистки, и к Римо с Чиуном устремились охранники аэропорта, возбужденно выкрикивая что-то по-французски. Не понимая их, Римо сделал вид, будто бы оскорблен до глубины души, и принялся тыкать каждому указательным пальцем в лоб.
Судя по всему, он неизменно попадал в речевой центр, потому что возбужденные вопли вскоре стихли. Продолжая яростно жестикулировать, охранники поспешно очистили пространство вокруг англоязычных демонов.
Выйдя наружу, Чиун кликнул поджидавшее такси-"мерседес", изъясняясь на чистейшем французском. Устроившись на заднем сиденье, посетовал, что его французский далек от совершенства.
Услышав английскую речь в салоне автомобиля, который формально являлся частью французской территории, таксист с визгом остановил машину и велел пассажирам выйти вон.
Поскольку его требование было изложено на беглом французском, Римо и не подумал подчиниться, продолжая сидеть как ни в чем не бывало.
Зато мастер Синанджу отлично понял обращенную к ним ругань и завернул длинную тираду, расцвеченную витиеватыми французскими проклятиями. Таксист постарался не ударить в грязь лицом, и в течение минуты в салоне раздавались лишь звуки визгливой перебранки, пока Римо не положил конец спору, нанеся по спинке водительского кресла короткий резкий удар.
Шофер вылетел сквозь лобовое стекло, скользнул по капоту и повалился на асфальт.
Римо уселся за руль и тронул машину с места. Все было прекрасно за исключением двух вещей. Руль торчал не с той стороны, да подхваченные ветром молочно-белые гранулы ударопрочного стекла все время били Римо в лицо.
— Ну что ж, — произнес Римо, едва автомобиль влился в дорожный поток. — Как проехать к «Евро-Бисли»?
— Понятия не имею, — ответил Чиун.
— Черт побери! Придется расспросить местных жителей.
К этому времени они уже выехали за город и оказались в сельской местности. Среди полей то тут, то там мелькали крохотные деревеньки. Римо остановил машину на обочине и спросил у первого встречного фермера:
— Как проехать к «Евро-Бисли»?
Фермер зажал нос.
— Спасибо за помощь, — кивнул шофер и покатил дальше. Следующий фермер, услышав название, плюнул и отвернулся.
— Как спросить по-французски "где находится «Евро-Бисли»? — спросил ученик учителя, когда они вновь тронулись.
— Ou est Euro Beasley? — произнес Чиун.
— Повтори.
— Ou est Euro Beasley?
— Полагаю, эта фраза пишется совсем не так как произносится.
— Конечно. Ведь это французский.
Крестьянка, к которой Римо обратился на ломаном французском, подняла лежавший на обочине камень, швырнула его в заднее стекло автомобиля и долго грозила вслед кулаком, похожим на деревянную колотушку.
— С чего это она так разошлась? — спросил Римо.
— Ты исковеркал язык этой женщины.
— По-моему, этот язык исковеркали те, кто его изобрел, — заметил Римо. — Между прочим, я целых три года изучал французский в приюте.
— Неужели?
— Все три года — один и тот же вводный курс. В конце концов монахини отчаялись научить меня говорить по-французски и оставили в покое. Зато латынь я, как ни странно, все же выучил.
— Латынь против французского — то же самое, что пиджин в сравнении с твоей родной речью, — хмыкнул мастер Синанджу. — Впрочем, нынешний французский язык изрядно замусорен.
— Скажи это французам, — отозвался Римо. — Гляди-ка! Нас догоняют полицейские.
— Вот и прекрасно. Спросим дорогу у них.
— Именно это я и хотел предложить, — кивнул ученик, замедляя ход автомобиля.
В зеркальце заднего обзора показалась вереница из трех машин французской полиции. Они быстро приближались, пронзительно вереща сиренами. На крышах крохотных белоснежных «рено» мерцали синие проблеске вые маячки. Автомобиль, шедший в середине, чуть притормозил, а два оставшихся наддали ходу.
Едва они поравнялись с такси, из окошка высунулся жандарм и закричал:
— Render-vouz!
— Кажется, он сказал «рандеву»? — уточнил Римо.
— Он предложил тебе сдаться.
— Ou est Euro Beasley? — осведомился Римо, обращаясь к жандарму.
Тот испуганно отпрянул, как будто ему плюнули в лицо.
— Что случилось? — удивился Римо.
— Ты сказал ему "он слушает «Евро-Бисли», — объяснил Чиун.
— Черт возьми! Спросил бы ты лучше сам!
Но было уже поздно. Полицейские выхватили пистолеты, и Римо понял, что нужно действовать как можно быстрее, прежде чем жандармы продырявят ему шины. Он нажал педаль газа, распахнул дверцу и ударил по тормозам.
— Чиун!
Мастер Синанджу последовал примеру ученика.
Застигнутые врасплох, преследователи слишком поздно нажали на тормоза и с ужасающим грохотом и скрежетом рвущейся стали, врезавшейся в лобовые стекла их автомобилей, сорвали с петель дверцы такси.
Наконец подоспела третья машина. Римо протянул руку и рванул ручку пассажирской дверцы.
— Ou est Euro Beasley? — спросил он.
Водитель ткнул пальцем вперед:
— Ориентируйтесь по знакам А301.
— Кажется, он предложил следовать дорожным указателям? — уточнил Римо, повернувшись к Чиуну.
— Oui.
— Прошу тебя, не говори со мной по-французски. Как по-ихнему будет «спасибо»?
— Merci.
— Ax да, конечно. Мерси! — воскликнул Римо и обогнав «рено», пнул в его правую переднюю шину твердым носком своей туфли.
Пробитая шина зашипела и сдулась. Полицейская машина с чавканьем соскользнула в кювет. Жандарм выскочил на дорогу и крикнул:
— Bonne chance!
— Он пожелал нам удачи, — перевел Чиун. Римо улыбнулся.
— Похоже, мешать нам больше не будут, — заключил он.
Глава 19
За подвальной дверью с бронзовой табличкой «Зал чрезвычайных заседаний» Президент Соединенных Штатов Америки беседовал со своими военными советниками.
— Предложения, я жду ваших предложений, — сказал он.
— Какова наша политика в этом деле? — осведомился председатель Военного совета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69